Победить Викторию

Еще раз осматриваю поле брани. До вечера вряд ли управлюсь. Тут бы пылесос не помешал, но где его найдешь?

– Еще давай чего выкидывать.

Вот и Морозов вернулся. Даже разуваться не стал, прошел быстро в комнату, схватил оторванные ножки стола и еще пару тюков.

– Точно не интересно, что выкидываем? Не пожалеешь потом? – уточнил, но моего ответа ждать не стал и, задев плечом дверной косяк, снова отправился на помойку.

Тюки тюками, но самый ад начался, когда надо было выбрасывать панели от шкафа. Они даже для патентованного боксера оказались неподъемными. Почти неподъемными. С матом и ободранными пальцами, но Морозов дотащил одну до лифта. Его долго не было, я уж было подумала, что сбежал наконец и я могу выдохнуть. Никогда не могу расслабиться, пока бугай рядом. С первого раза, когда увидела его, то есть когда он сам подошел со мной знакомиться.

Однако он вернулся, причем вместе с тремя незнакомыми парнями. Вот тут я серьезно напряглась. Какого?!

– Эй! Ты чего к стенке пятишься? Нормально все! Давайте, мужики!

За пятнадцать минут они вынесли остатки шкафа и несколько тюков. Скажи Морозов им «фас», вынесли бы все остальное, включая меня. Не по себе стало от взгляда, которым меня обжег один из парней, примерно моего возраста, а может, и младше.

– Ты зачем их привел сюда?

– Хреновый у тебя райончик, – говорит бугай, не отвечая на мой вопрос. – Эта шпана на улице ошивалась.

– И ты позвал их сюда?! У тебя мозги есть или все отшибли на ринге? Мне здесь жить!

Морозов лишь пожимает плечами. Как же хочется запустить в него чем-то тяжелым! Лучше бы не приходил, сама бы со всем разобралась. Зарубочка на нос, Вика: больше никакой помощи от бугая.

– Слушай, мы когда выбрасывали сейчас… Короче, увез Холодов твою подружку. Вряд ли она объявится сегодня.

– Я это и без тебя поняла. Ясно же, что он не просто так сюда прилетел. Наверняка завтра уже домой ее вернет. А ты когда улетаешь?

Морозов молчит, и эта тишина мне не нравится. Я люблю ясность. Недомолвки – это то, чего я маме никогда не прощу: как она ушла от нас, никому ничего не объяснив.

– Так когда улетаешь, Саш? Тебе же нечего здесь делать. Новый год скоро, потом у тебя учеба, диплом, все дела. Наверное, стажировка в папином банке.

Он вздрагивает от этих слов и бросает на меня любопытный взгляд.

– С чего ты так решила? Я не собираюсь пока возвращаться, на Новый год мы в Зельден летим на лыжах кататься. Из Москвы. Вылет через неделю. Я здесь останусь и за тобой присмотрю.

Он потягивается, свитер внизу задирается, обнажая идеальный пресс. Пыльный, но это не мешает, если, конечно, руками не трогать.

– Оставайся, только ко мне больше не подходи. Город большой, найди себе занятия. Ну, там, клубы, девчонки, тачки… Саш, я серьезно! Хватит. Обратно не вернусь и с матерью общаться не буду! Не знаю, что там у тебя в голове, но ничего не получится, слышишь?

– Да не кричи ты. Понял. Спокойной ночи. Завтра увидимся.

Глава 3

До полуночи разгребаю этот трешак. Позвонить и нормально поговорить насчет учебы не получилось. Значит, с утра первым делом займусь. Такого бардака у меня даже в тринадцать лет не было, когда мы с мамой поругались из-за пирсинга. Я на слабо проколола пупок. Дурость, конечно, и спор с девчонками был полной лажей, никто из них не пошел делать себе татухи. Лишь одна сделала, на лодыжке. Хной. И дело было зимой.

Мама как увидела… Отец нас только через три дня помирил, я все это время даже кровать не заправляла. Потом вроде все в норму пришло, но пирсинг я себе все равно оставила. Как напоминание о той ссоре. Тогда, ребенком, я окончательно приняла для себя, что папа лучше.

Мысли о папе отдаются болью в груди. Он сегодня не звонил, только после ухода Морозова увидела его утреннее сообщение, что уезжает на целый день на выставку и что будет занят. Значит, завтра поговорим. От Скалкиной ни слуху ни духу, но я и не жду. Понятно же, что у нее все хорошо.

Все-таки рано я выгнала бугая. Допустим, комод я сама разобрала, стол и шкаф выкинули, убив на это середину дня, но остались кухня и антресоль над коридором! Я вчера не заметила, да и с утра не до этого было. Спать не лягу, пока не разгребу все до конца. У двери уже свалены четыре здоровых мешка с каким-то строительным мусором, две коробки со старыми светильниками и пыльными, наполовину съеденными молью одеялами. А это я еще до кухни не добралась! На часах без четверти двенадцать. Поздно, конечно, тащить все на мусорку, но хлам этот так воняет, что я все равно не засну.

Под окнами светят фонари, вроде все спокойно, поэтому быстро накидываю пуховик и, стараясь не прижимать к себе грязные коробки, выхожу на лестничную площадку. За два раза должна управиться.

В подъезде тишина, что понятно. Все-таки людям завтра на работу. Мысли помимо воли снова возвращаются к учебе. Может, не зацикливаться так на «Вышке»? Второй в списке приоритетов – РГГУ. Там больше шансов.

– Витек, а ты глянь! Вона твоя принцесса, сама вышла, не поломалась!

Пьяный хриплый голос раздается за спиной, и тут же чья-то тяжелая рука ложится мне на плечо. Да тут же не было никого!

– Вам помочь, девушка, тяжело, а? – уже другой голос, еще более мерзкий, доносится как бы издалека, но это обман, я знаю. Вся эта стая подонков здесь. Рядом со мной. Выродки, которых Морозов зачем-то привел в мою квартиру. А может, и не просто так.

– Сама справлюсь, но если хотите… – Резко оборачиваюсь и практически кидаю в невысокого парня грязный скарб. От неожиданности он подставляет руки, но не удерживает коробки, все содержимое с грохотом падает на промерзлый асфальт. – Ну раз уронил, собирай давай. И туда же, куда днем относили.

Мой голос спокойный, наверное, даже безразличный, но это тоже обман. Полезный и очень своевременный обман. По глазам парня вижу: с ним так не разговаривают девчонки. Кто-то рядом недоверчиво хмыкнул, прозвучала сальная шуточка. Пока они окончательно не опомнились, быстрым шагом возвращаюсь к подъезду. Тут еще метров двадцать осталось, удерживаю себя, чтобы не обернуться, но слышу уже заковыристый мат в свой адрес. Кажется, кто-то из них за мной побежал. На ходу выхватываю ключи, домофон срабатывает мгновенно. Дверь захлопнула практически перед носом у того парня, что косился на меня, когда рухлядь с Морозовым из квартиры вытаскивал.

Взлетаю на этаж, не чуя ног. Сердце колотится так быстро, что отдается пульсацией где-то в голове. Ключ не сразу удается вставить в замок, хорошо еще, что попала. В подъезде оглушающая тишина. И это нервирует еще больше. Слава богу, я дома! Валяющиеся рядом вонючие мешки даже уют какой-то создают, что ли. Ничего, спать я сегодня буду с ними, справлюсь. Дверь заперла на все замки, включая внутренний. Так что бояться нападения точно не надо. Взломать ее невозможно.

Минут десять, наверное, сижу в ванной, в себя прихожу. Да, жизнь здесь явно будет веселой. Любая работа – это позднее возвращение домой, если только не повезет найти какую-нибудь дистанционку. Да хотя бы тексты набирать или рекламный спам рассылать. Вообще, в Москве с работой в разы проще, чем у нас. Я узнавала.