Победитель получает...

Алкан заявляет, что это может произойти очень скоро — чуть ли не со дня на день, и под этим предлогом требует всё больше внимания и жертв для своего алтаря и привилегий — для себя. Ядва же, как натура практическая, предполагает, что возвращения Безликих можно ждать всю жизнь и не дождаться.

Они, конечно же, непременно явятся, как только, по-русски говоря, рак на горе свистнет, а получить привилегии, почести и власть хочется уже сегодня. А тут такой случай!

Глуповатый Жард — Высший жрец алтаря Служителей, — нашёл в Тайном Зале девчонку в странной одежде с непонятным зверем и вообразил, что это воплощение Тёмной Владычицы, о каковом воплощении он частенько слышал как раз от Ядвы.

Жард же и растрезвонил об этом среди Высших жрецов и знати, а уж всех остальных, от простых жрецов и учеников до последних поломоек, оповестили сопровождавшие Жарда храмовые стражи и прислужники, до глубины души потрясённые Кусиным выступлением.

Стоит ли удивляться, что Ядва, ещё вчера сообразившая, что Маша никакая не Тёмная Владычица, просто не смогла найти в себе сил, чтобы отказаться от столь удачной возможности обойти всех соперников и заткнуть рты всем злопыхателям. Строго говоря, и сегодня ещё не поздно…

По крайней мере, Ядва пыталась убедить в этом Машу.

Может, с какой-нибудь наивной местной девушкой “из народа” у неё бы и получилось, но Маша живо представила себе, как зловредный Алкан и все его сторонники и прихлебатели будут потешаться над Ядвой, кланявшейся какой-то безродной девице, величавшей её госпожой, поселившей в своих покоях и вообще — только что ноги ей не целовавшей. Впрочем, молва запросто припишет Ядве и это, и многое другое — над спесивыми смеются особенно охотно.

Так что жрице тоже есть что терять, и теперь она очень даже заинтересована в том, чтобы Машу и Кусю и дальше считали гостями из потустороннего мира.

— Если будешь во всём слушаться меня, — шипела Ядва, — может быть тебе и твоему зверёнышу и удастся прожить несколько дней…

“Несколько дней”, — замирая подумала Маша. Ведь это именно то, что ей так нужно… Иногда лучше ни на что не рассчитывать, а надежда становится не подспорьем, а ловушкой. Маша не столько понимала это, сколько чувствовала.

Ядва всё-таки подцепила её на крючок, дав надежду, но рыбка не спешила глотать наживку и была готова сорваться в любой момент. Жрица видела это, хоть и не могла понять причин, и потому, угрожая и злобно сверкая глазами, всё же шла на уступки.

Ей так и не удалось заставить Машу надеть ритуальные одежды, расшитые тёмными символами. Пришлось приказать принести платье и накидку из чёрной ткани без всяких украшений и вернуть её собственные вещи. Последние были тщательно выстираны и выглажены; туфли, похоже, побывали в руках опытного сапожника и выглядели почти как новые.

Маша надела свои вещи, а платье и накидку натянула сверху, благо они были достаточно просторны и закрыты, чтобы скрыть всё лишнее, да и вообще — всё, кроме головы и кистей рук.

Определённо, Ядва оставила при себе свои сомнения в подлинности новоявленной владычицы… что и не удивительно. Она наверняка не хуже Маши знала, что скорость распространения слуха, опровергая все законы физики, превышает скорость распространения звука. Так что, все прочие жрицы и служанки своё отношение к Маше не изменили и всё так же трепетали от ужаса, готовые выполнить любой её приказ.

Ни малейшего удовольствия от их раболепия Маша не получала, но и изменить ничего не могла. Нельзя выходить из образа. Совсем скоро её ждёт новое испытание: встреча с Высшим жрецом Алканом.

Ядва ненавидит его, но, тем не менее, признаёт и ум, и силу, и хитрость своего соперника. Вероятно, он проницательнее и коварнее жрицы. Так как же она, Маша, сумеет ввести его в заблуждение, если с Ядвой не вышло?

Пока жрица торопливо инструктировала фальшивую Владычицу, Маша думала о том, что ей всего этого, во-первых, не запомнить, а во-вторых, не исполнить. Она обязательно что-нибудь перепутает или сделает не так. Кроме того, многим наставлениям Ядвы Маша просто не считала возможным последовать. Она не станет участвовать в тёмных ритуалах, не будет произносить слова, от которых сердце наливается тяжестью, а к горлу подступает тошнота.

Маша и Куся обменялись взглядами. В выражении морды кото-мыша отчётливо читалось отвращение, зелёные глаза смотрели презрительно. Маше хотелось верить, что они поняли друг друга и пришли к согласию.

“Попробуем сыграть в чужую игру по своим правилам. Страх и осторожность нам не помогут, не станут нашими союзниками. Только импровизация — одна на двоих. Прямо посмотрим врагам в глаза, а если наше выступление им не понравится, просто уйдём со сцены, пусть даже этот уход сократит и без того ничтожное расстояние до финала”.

А пока — занавес поднимается: в дверь стучат. Алкан уже здесь.

Маша встала. Куся лениво шевельнул крылом. Ядва замерла в почтительной позе, бросая на “Тёмную Владычицу” тревожные взгляды.

В ближайшие минуты жрице предстоит узнать, что режиссёр из неё не получился — актриса играет, как хочет, игнорируя все наставления и суфлёрские подсказки. Но спектакль уже начался, и незадачливому постановщику остаётся лишь смириться с ролью зрителя.

========== Глава 30. Алкан ==========

Ядва сама открыла дверь, и внутрь, суетливо кланяясь, вкатился эдакий добродушный дядюшка. Круглолицый, румяный, он лопотал что-то почтительное, глядя на Машу с бесхитростным восторгом, как ребёнок на леденец.

В своём мире и в других обстоятельствах Маша уверенно опознала бы в нём любителя пива и футбола, использующего гараж в качестве мужского клуба, а возлежание на диване перед теликом предпочитающего всем возможным видам культурного досуга вкупе с активным отдыхом.

Но перед ней был Высший жрец одного из самых тёмных и жестоких культов, а значит… Всё его добродушие и бесхитростность — много более, чем просто фикция, — и говорят не только о непревзойдённом актёрском мастерстве…

“Может, он какую-нибудь магию использует? — растерянно думала Маша. — Гипноз?” Она искала следы жестокости, коварства, любые признаки опасности на радостно улыбающемся лице, в маленьких голубых глазках, от которых разбегались лучики-морщинки — неопровержимое доказательство того, что улыбка здесь частый гость.

Нос картошкой, редеющие рыжеватые волосы — и ни проблеска хитрости.

Глуповат, любит хорошо поесть, выпить, приволокнуться за женщинами, если строгая жена отвернётся. У таких обычно бывают строгие жёны, крепко держащие в руках бразды правления. Мужу-то они и ни к чему — бразды эти, ему и так хорошо.