Победителей не судят

Первый натиск был страшен и красив. Однако потом началось основное веселье. Разогнавшиеся гиганты, наконец, сбавили свой бег, увязнув в человеческих телах. Однако это их совершенно не смутило, и они с большим энтузиазмом продолжили свою кровавую работу, топча и пронзая своими бивнями, всех до кого они могли дотянуться.

Арбалетчики тоже не сидели, сложа руки. Залп за залпом обрушивался на бушующих слонов и избиваемых ими людей. Может быть, если бы на месте арабов и персов там находились морально-устойчивые фалангиты или гоплиты, ощетинившиеся пиками и копьями, то слоны не смогли бы так порезвиться.

Однако там их не было. Гордые сыны востока больше думали о том, чтобы спасти свою жизнь. Восточные народы вообще не отличались особой храбростью и дисциплиной. Недаром Александр Македонский прошёл через всю Азию вплоть до Индии с небольшой армией, которая раз за разом била неорганизованные толпы восточных воинов. Не о каком отпоре взбесившимся слонам и речи быть не могло. Арабы и персы просто бросились наутёк, подгоняемые разъярёнными животными и арбалетными болтами. Катафракты, правда, немного посопротивлялись для вида, но и они не смогли долго противостоять натиску буянящих гигантов. Правый фланг вражеской армии стремительно посыпался. Саня решил подбодрить бегущих врагов и послал за ними вдогонку тысячу каппадокийских всадников. Чтобы беглецы не вздумали вдруг вернуться обратно.

Затем по команде Громова арбалетчики перенесли огонь на приближающуюся вражескую фалангу. Сначала эффект был обстрела был слабо заметен. Но когда вражеские фалангиты приблизились на сто пятьдесят шагов, то залпы арбалетчиков начали выкашивать целые ряды вражеских бойцов. Промахнуться по такой огромной цели как плотный строй, состоявший из десяти тысяч человек, было просто невозможно. Фаланга Антипатра замедлила своё равномерное продвижение и начала передвигаться урывками, ломая строй. Застрельщики тоже не сидели на месте. Они шустро выдвинулись вперёд и начали поливать медленно бредущую пехоту узурпатора стрелами и дротиками.

Наступала решающая фаза боя. Громов бросил взгляд на арбалетчиков методично выкашивающих ряды вражеской пехоты и подал команду трущемуся рядом трубачу.

***

Повинуясь сигналу трубы, пришла в движение пехота, стоявшая в центре армии Селевка. Фалангиты синхронно опустили свои пятиметровые пики и быстрым шагом двинулись в сторону наступающей фаланги узурпатора. Это зрелище невольно завораживало глаз. Тысячи воинов ровными рядами двигались в едином строю, выставив вперёд свои длинные пики. В отличие от них фаланга Антипатра уже не выглядела такой грозной. Двигаясь вверх по склону холма, она несла большие потери от обстрела. К тому же этот склон был усеян крупными валунами и кустарником, что совсем не способствовало сохранению правильного строя. А ведь главная сила этого типа построения была именно в монолитности его рядов.

Наступательный порыв вражеских фалангитов практически иссяк. Фаланга Антипатра, не дойдя до вершины, остановилась. Из-за множества убитых воинов там возникла жуткая неразбериха. Для того, чтобы строй мог двигаться дальше, необходимо было перестроиться и заполнить образовавшиеся в рядах бреши. А на это нужно было время, но его не дала фаланга Селевка, которая с разгона атаковала солдат узурпатора. Удар сариссафоров был, конечно, не такой зрелищный, как атака слонов, но от этого не менее смертоносный. Вражеские фалангиты, увидев приближающуюся фалангу Селевка, лихорадочно попытались восстановить строй, но не успели этого сделать. Многие из них даже не успели опустить свои пики в сторону противника. Сариссафоры Селевка единым фронтом вломились в ряды воинов Антипатра, легко разметав выставленные в разнобой сариссы. Их пики заработали со скоростью игл швейной машинки, пронзая щиты, доспехи и плоть вражеских бойцов.

***

Правый фланг армии тоже не стоял на месте. Услышав сигнальную трубу, Селевк отдал приказ к атаке. Он уже намеревался сам ринуться в рукопашную, но был резко остановлен Апполонием, который заявил, что царь не должен глупо рисковать своей жизнью, как какой-то безмозглый вождь варваров. Неохотно согласившись с этими доводами, молодой царь стал увлечённо наблюдать, как его воины наступают на противника. Это была первая крупная битва молодого правителя, в которой он участвовал, как полководец. Селевк, конечно, прекрасно понимал, что тут он действует на вторых ролях. До таких матерых генералов, как его главный стратег Александр или Апполоний ему еще расти и расти, но ведь в этой битве он тоже играет не самую последнюю роль. Поэтому он должен учиться, а опыт со временем придёт. Через несколько лет он станет таким же хорошим полководцем, а сейчас будет слушать, что ему говорят старшие товарищи. Несмотря на свою молодость, царь Селевк был на редкость здравомыслящим юношей.

Тем временем вся тысяча катафрактов правого фланга, получив приказ Апполония, с разгону атаковали лёгкую конницу Антипатра, которая взбиралась на холм левее своей пехоты и вырвалась немного вперёд. Конные латники в тяжёлой чешуйчатой броне, пришпорив своих закрытых однотипной бронёй скакунов, опустили свои пики и ринулись на врага вниз по склону. Их было в два раза меньше, но у их противников не было шансов на победу.

Вражеские лёгкие кавалеристы, одетые в лёгкие кожаные панцири и вооруженные дротиками, маленькими щитами и короткими мечами проигрывали по всем параметрам, увешанным железом катафрактам с длинными кавалерийскими пиками. Кроме того, они медленно ползли вверх по склону, в то время, как конные латники атаковали их сверху на полном скаку.

Катафракты Селевка пробили строй вражеской конницы, как таран пробивает ворота из тонкой, гнилой фанеры. Своими длинными пиками, которые воины держали двумя руками во время удара, они буквально смели всадников Антипатра. Те, правда, даже умудрились метнуть свои дротики в надвигающуюся конную лаву, но особого вреда это не причинило. Оружие всадников узурпатора было бессильно против крепких доспехов катафрактов. Конница противника сопротивлялась не долго. Понеся значительные потери, кавалеристы узурпатора бросились наутёк, преследуемые катафрактами.

У пехоты правого фланга дела шли не так блестяще. Первый натиск серебряных щитов и гоплитов Селевка был довольно силён, но затем они увязли в густой массе вражеских пехотинцев, которых было гораздо больше. Тут могли бы помочь катафракты. Но они увлеклись преследованием разбитой лёгкой конницы Антипатра.

***

Саня улыбнулся, глядя как фаланга теснит вражеских сариссафоров. Еще немного и противник дрогнет.

– Выводи своих бойцов во фланг вражеской фаланге, а я пошлю наших катафрактов, чтобы они ударили ей в тыл! – крикнул он Деметрию и поскакал к катафрактам, расположившихся правее стрелкового полка арбалетчиков.

Повинуясь приказам, стрелковый полк начал быстро выдвигаться вперёд, разворачиваясь фронтом к сражающейся из последних сил вражеской фаланге. Катафракты тоже не стояли на месте. Они резво рванули по широкой дуге вправо, намереваясь зайти в тыл к фалангитам Антипатра.

Саня, наблюдая за этими маневрами, удовлетворённо хмыкнул. Стрелковый полк, зашедший во фланг фаланги противника, произвёл три быстрых залпа из арбалетов. Затем бойцы ринулись в рукопашную, ударив сариссафоров узурпатора в правый фланг. Катафракты тем временем ударили в тыл избиваемой фаланге Антипатра. Это стало последней каплей.

Фалангиты врага оказались практически беспомощными против атаки во фланг и тыл. Длинные пятиметровые сариссы не позволяли им разворачиваться. В плотном строю, развернуться с такой длинной палкой, было просто невозможно. Кроме того, с фронта на них давили пикинёры Селевка. Преимущество фаланги превратилось в недостаток. В общем, они сопротивлялись не долго и скоро начали поднимать вверх свои пики, показывая, что сдаются. Правда, это не смогло остановить резни. И какое-то время воины Селевка по инерции рубили и кололи не сопротивляющихся врагов. Затем один из телохранителей подсказал Сане, что поднятые остриём вверх пики, означают готовность к сдаче. После чего избиение сдающихся врагов прекратилась.