Побег из ада

Лидия быстро пробежалась взглядом по тексту, а потом стала вчитываться глубже, останавливаясь на тех местах, где была допущена ошибка. В такие моменты я всегла немного нервничала. Мне постоянно казалось, что я мало уделила времени тексту, что собрала мало информации или написала тяжелым, непонятным для читателя языком. И сейчас Лидия укажет мне на ошибки, скажет, что я испортилась, стала писать хуже… А я ведь так не люблю, когда меня кто-то критикует. Все принимаю близко к сердцу. Хотя я сама к себе всегда была и до сих пор остаюсь критична. Мне постоянно кажется, что я все могу сделать намного лучше, чем сделала. Но Лидия молча читала и редактировала. Я лишь стояла и ждала хоть какого-то слова от наставницы.

–Ну, – спустя несколько минут выдавила из себя Лидия. – Могу тебе сказать, что это хороший материал. Думаю, можешь ждать его в ближайших номерах. Если только главный редактор не решит иначе.

Услышав это, я облегченно вздохнула.

–Отлично! Я очень рада. Может, сегодня мне нужно чем-то помочь вам?

–О нет. У меня осталась работа, которую только я смогу сделать. – Лидия посмотрела на меня и улыбнулась.

–Хорошо. Тогда я, наверное, поеду. А то автобусы так редко ходят.

–Да, согласна. Уехать из этого города так же тяжело, как и приехать.

Я поблагодарила Лидию за то, что уделила мне время, пожелала хорошего дня и уже собиралась уходить, как Лидия бросила мне вдогонку:

–Вероник, а тебе котенок не нужен?

Я уже подходила к двери, когда это услышала. Обернулась и в полголоса проговорила:

–Если честно, то очень хочу котенка. – Я расплылась в улыбке.

–У меня просто кошка на днях, скорее всего, родит. Но мне не нужен весь этот зоопарк. Спроси у родителей, не будут ли они против и сообщи мне, я тогда оставлю тебе котенка.

–Хорошо. Сегодня же напишу вам ответ.

Полная радости и предвкушения я вышла из комнаты корреспондентов и спустилась вниз. Я уже знала, что мама точно будет не против котенка, а отцу и так нет до этого дела.

Я как обычно направилась в сторону булочной, чтобы прикупить себе в дорогу что-нибудь поесть. Уже на подходе я почувствовала аромат свежеиспеченного хлеба, сладких коржей и пончиков.

Передо мной стояло старое советское здание. Высокие железные двери с большой продолговатой ручкой, которая напоминала мне трубу, то входили, то выходили посетители. Через широкие окна виднелись прилавки. Из-за штор я не могла разглядеть, какая именно сегодня продается выпечка. Я поднялась на крыльцо и вошла в магазин. В помещении было немного темно, а аромат свежего чувствовался здесь сильнее. Этот запах всегда будил во мне аппетит. Я направилась в сторону небольшого стеклянного прилавка и принялась рассматривать сладости. Я очень любила пирожное “Корзинка”, которое как раз было сегодня в наличии. Также обожала местные пончики с повидлом.

Из-за старых больших весов, скорее всего, сделанных из железа, выглядывала полная женщина в синем халате. На ее голове красовался небольшой синий козырек. Когда я посмотрела на нее, то ощутила неприязнь и непонятное чувство презрения. Казалось, что женщина ненавидит свою работу, особенно покупателей, и очень несчастна. В принципе, я привыкла к таким лицам, почти в каждом магазине работают подобные особы, которые мысленно посылают тебя куда подальше. Возможно, я бы тоже была недовольным продавцом. Насколько я знала, зарплаты здесь были маленькими, а с каждым годом жизнь в Беларуси дорожала. Тяжело улыбаться каждому клиенту, когда не хватает денег.

Я купила один пончик с повидлом, сладкую “корзинку”, сок, и расплатилась деньгами, которые предназначались утреннему водителю. Но благодаря его доброте, смогла купить себе что-то вкусное.

До ближайшего автобуса оставалось около двух часов. Я, не торопясь, вышла из магазина и медленным шагом направилась в сторону местного автовокзала.

Хоть город абсолютно мне не нравился, но из-за поездок в редакцию я посещала его несколько раз в месяц. Проходя мимо домов, которые растянулись вдоль улицы, я смотрела на окружающий меня серый пейзаж и пыталась представить, как в будущем будет выглядеть моя жизнь. Стану ли я известным журналистом? Буду ли работать в редакции печатных СМИ или же на телевидении? Будут ли у меня муж и дети? Что вообще приготовила жизнь?

Новый путь меня нисколько не пугал, а наоборот, я боялась, что не смогу сдать вступительные экзамены и останусь жить в Смиловичах.

“Хотя, почему же? Даже если не поступлю, я всегда могу найти работу и снять квартиру в Минске”. – Размышляла я, приближаясь к зданию автовокзала.

Оставаться в родном городе я не хотела. В глубине души была уверена, что точно не проведу здесь свой век. Меня всегда тянуло куда-то далеко. Куда-то за пределы Смилович, за пределы Беларуси. Когда-нибудь я уеду… Когда-нибудь настанет это время.

Глава 2

Обед. Ветер был уже не таким колючим. Я поднималась по небольшой горке. Деревянные и кирпичные дома, огороженные заборами, выстроились в шеренгу с обеих сторон. Я бросила беглый взгляд на деревянный дом по правой стороне, который от старости немного перекосило. Мне всегда было интересно, чьи это владения, и жив ли вообще хозяин. Но судя по забитым окнам, можно было догадаться, что дом заброшен. Он располагался на возвышенности, а через поваленный забор и сорняки в огороде, виднелась часть моей улицы, которая находилась в низине. Издалека видела узкую дорогу и бескрайние поля, а примерно посередине стояли три одиноких дома.

Дойдя практически до самого верха, я повернула направо. Родная мне улица была безлюдной. Совершенно новая улица в Смиловичах. В свое время мой отец один из первых построил здесь дом. Сейчас возле нас уже жили соседи, а на выкупленных участках был залит фундамент или возводилось здание.

Я не торопясь возвращалась домой. Медленно шла и разговаривала сама с собой. В такие минуты я любила порассуждать, помечтать, придумывать новые идеи для статей. Порой я могла так увечься, что не замечала, как доходила до дома. А иногда намеренно шла дальше по улице, чтобы не мешать своему воображению. Я любила тишину, которая здесь царила. Смотрела на недостроенные дома и выглядывала в них что-то мистическое, потустороннее. Когда тьма поглощала городок, а я одна шла по улице, мне казалось, что в пустых окнах недостроенных зданий можно увидеть призраков. А иногда чувствовала, что за мной кто-то идет. В такие моменты я боялась обернуться, мое сердцебиение учащалось и, переполненная страхом, я со всех ног бежала домой.

Когда я дошла до середины улицы, передо мной на широком поле, разделенном дорогой, стояли три дома в ряд. Два, построенные из кирпича, а один – деревянный. Тот, что стоял между кирпичным и деревянным смотрелся серо и одиноко. Когда-то белый камень, напитав в себя атмосферных осадков, поменял цвет на светло-серый, и от этого дом казался еще более унылым.

Его окружал забор, в котором вместо ворот и калитки было пустое пространство. Казалось, кто-то начал возводить ограду, но на полпути забросил. Крыльцо, сделанное из бетона, уже успело прийти в негодность. Ступеньки крошились, а правое крыло потрескалось у ступенек, и казалось, вот-вот рухнет. Во дворе возле натянутой соседями справа сетке вместо забора, лежала брусчатка, которая должна была украшать вход в дом. Но она просто осталась забытой.

С заднего двора виднелась белая, местами уже ржавая машина “Жигули”. Лобового стекла не было. Из-под колес пробивалась высокая сухая трава. За машиной простиралось поле, которое также поросло травой.

При сравнении этого дома с соседскими, возникали двоякие чувства:

“Как можно так запустить дом? А может, там просто никто не живет?”

Я подошла ближе, посмотрела в окна, в которые виднелись старые застиранные шторы, и, тяжело вздыхая, направилась к входной двери.

Это был мой дом …