Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру

Покидая свой пост в 1961 г., Эйзенхауэр решил посвятить свою последнюю речь из Белого дома своей обеспокоенности растущей мощью военно-промышленного комплекса:

В органах государственной власти мы должны предотвратить приобретение военно-промышленным комплексом необоснованного влияния, как желаемого, так и не желаемого. Потенциал катастрофического роста неуместной власти существует и будет существовать. Мы не должны допустить, чтобы тяжесть этой комбинации поставила под угрозу наши свободы и демократические процессы. Мы не должны принимать ничего как должное. Только бдительные и осведомленные граждане могут заставить правильно сочетать огромный промышленный и военный механизм обороны с нашими мирными методами и целями, чтобы безопасность и свобода процветали вместе.

Прослужив сорок шесть лет в армии и правительстве, Эйзенхауэр осознал, что эта сила уже превратилась в постоянную индустрию вооружений. Его усилия по созданию гражданского космического агентства, отделенного от этой растущей угрозы, были признанием проблемы, но лишь отчасти успешными. Воспринимаемая угроза советского господства после Второй мировой войны, подстегиваемая корыстными интересами промышленности, привела США к Корейской и Вьетнамской войнам и многим другим неудачным интервенциям. Это также способствовало развитию гражданской космической программы.

Усилия Америки в области “мягкой силы”, направленные на доказательство превосходства нашей демократической системы, стали частью программы по борьбе с коммунизмом. Под влиянием этих соображений годовой бюджет НАСА вырос с 2 млрд. долл. в 1960 г. до рекордных 34 млрд. долл. в 1966 г., и оно отправило нас на Луну. Выбор в пользу создания большой социалистической программы для победы в лунной гонке оказался успешным, но имел и негативные последствия, которые также замалчиваются историками, увлекшимися легендой.

Хотя историки космонавтики единодушно считают, что основанием для создания НАСА и полетов человека в космос послужила холодная война, они редко задаются вопросом о том, насколько обоснованной была эта связь. Запуск русских на Луну в 1969 г. был потрясающим достижением, но он не положил конец холодной войне. Для этого потребовалось бы еще двадцать лет. По мнению известного историка “холодной войны” Арчи Брауна, прямой связи между победой русских на Луне и распадом Советского Союза не существует. Возможно, достижения США в космосе заставили задуматься несколько стран, которые рассматривали возможность сближения с Россией, но ни одна новая страна не отказалась от связей с СССР после высадки на Луну. Опять же, дистанция, контекст и перспектива дают нам более полное представление.

В своей книге “Торговцы сомнениями: как горстка ученых скрывала правду в вопросах от табачного дыма до глобального потепления” историки Наоми Орескес и Эрик М. Конвей рассказывают о том, как горстка “правых идеологов” десятилетиями (неправильно) формировала политику США, задерживая принятие правительственных мер по вопросам, касающимся жизни и смерти людей, от сигарет и пассивного курения до кислотных дождей, а теперь и до изменения климата. Из четырех ученых, о которых идет речь в книге, я работал с тремя из них - Робертом Джастроу, Фредериком Сейтцем и Фредом Сингером - после того, как фон Браун включил их в состав совета NSI (предшественника NSS). Они были ключевыми фигурами, доводившими до сведения Линдона Джонсона, а затем Кеннеди и Эйзенхауэра аргументы в пользу “холодной войны”. Их усилия помогли убедить советских премьеров и президентов США в том, что господство в космосе является наиболее значимым показателем сверхдержавы времен холодной войны. Сегодня корыстные партии делают аналогичные заявления о том, что мы участвуем в гонке на Луну против Китая, игнорируя тот факт, что мы уже победили.

Полную меру истории можно понять только с течением времени. Но и тогда она формируется теми, кто ее рассказывает.

Основополагающая роль Вернера фон Брауна в развитии ракетной техники, НАСА и полетов человека в космос хорошо документирована и общепризнанна. Первые двенадцать лет своей карьеры я проработал в организации, которую он основал в попытке увеличить общественную поддержку космической программы. Я сидел за его бывшим столом в кабинете, где на стене висела его большая, потрясающая фотография. Сидя под портретом фон Брауна, я испытывал смешанные чувства. Хотя он и был гениальным отцом космической программы, он также был справедливо очерненным нацистским офицером СС.

История фон Брауна - это, пожалуй, наиболее тщательно созданный миф. Фон Браун не только был одним из лидеров нацистской партии, но и создал ракету V-2, от которой погибло более 20 000 человек - 9 000 от терактов и 12 000 от принудительного участия рабочих и узников концлагерей. Ракета V-2 создавалась не для перевозки бомб; фон Браун хотел, чтобы она доставляла людей в космос, на Луну. Позднее, когда фон Брауна допрашивали по этому поводу, он сказал: “Ракета сработала идеально, если не считать того, что она приземлилась не на той планете”. То, что он был вынужден сделать выбор между получением ресурсов для развития ракеты и гибелью людей, было его понятным оправданием, но даже такая защита не учитывает жизни порабощенных евреев или жертв его оружия.

Осведомленность общественности о роли фон Брауна во Второй мировой войне была спародирована популярным музыкантом Томом Лерером в песне 1965 года, в которой есть такие слова:

Когда ракеты подняты, какая разница, где они упадут,

Вернер фон Браун говорит, что это не мой отдел.

К тому времени конструктор ракет был почитаемым членом одного из самых эксклюзивных клубов страны - НАСА. Мало кто не согласится с тем, что фон Браун был гениальным человеком, изменившим траекторию развития американской космической отрасли, но полная правда его истории слишком часто выхолащивается. Возможно, для фон Брауна цель оправдывала средства, когда на кону стояла его жизнь, но игнорирование его роли в убийстве невинных граждан, не говоря уже о том, что его боготворят как личность, указывает на чувство превосходства и единомыслия некоторых членов семьи NASA.

В то время как в оружейной промышленности наблюдался упадок бизнеса, и они переключили свое внимание на нового, более надежного врага - коммунистов, фон Браун был важным и добровольным союзником в достижении их интересов. В течение пятнадцати лет после своей капитуляции перед Соединенными Штатами фон Браун возглавлял большую часть NASA и консультировал наших политических лидеров. Трудно представить, что сегодня, спустя двадцать лет после нападения на Всемирный торговый центр, наше правительство позволило бы кому бы то ни было, связанному с захватом самолета, играть центральную роль в американских технологических программах или общаться с национальными лидерами - даже если бы их участие в нападении было вынужденным. Нет сомнений в том, что личность фон Брауна как щеголеватого белого мужчины с голубыми глазами и светлыми волосами способствовала его быстрой ассимиляции в США, НАСА и властных кругах Вашингтона.

Ностальгия по ранней “пилотируемой” космической программе представляет ее как период, который был захватывающим и прекрасным для всех. В действительности же это было характерно в первую очередь для белых англосаксонских мужчин. Я не знаю многих женщин или представителей меньшинств, которые тосковали бы по тем временам, когда мы не имели права голосовать, вступать в загородные клубы или получать кредитные карты без разрешения мужа. Я не меньше других люблю моду и прически в “Клубе первых жен” и “Безумцах”, но у меня нет желания возвращаться в те времена, когда доминирующей была только мужская карьера, а одинокая женщина, вышедшая из пула секретарей, считалась достаточным прогрессом.

В 1960-е годы перед NASA - гражданским космическим агентством - была поставлена, по сути, военная задача как инструмент холодной войны. Эта связь привела к значительному увеличению бюджета НАСА, но в то же время подтолкнула культуру зарождающегося космического агентства к созданию и эксплуатации собственных крупных инженерных проектов и к отказу от более универсальных инвестиций в технические инновации и научные исследования. Массивная институциональная бюрократия и интересы промышленности, созданные для программы Apollo, требовали непомерных постоянных затрат только на поддержание. Унаследованные от прошлого интересы, естественно, обусловили поиск миссий и целей, которые могли бы использовать ту же инфраструктуру и аналогично мотивированную рабочую силу. Космический промышленный комплекс стал жертвой собственного успеха.