Побег от посредственности

– Голоса слышались отсюда, – раздался за моей спиной голос Яна. Я обернулась. Луг был усеян желтыми лютиками, над ними возвышались несколько буков, а на земле лежали поросшие мхом могильные плиты. – Посмотри, здесь полно земляники! – крикнул Ян и принялся ее срывать.

– Земляника на кладбище – это странно, тебе не кажется? – спросила я, уплетая мелкие сладко-горькие ягоды.

– Имеешь в виду: наешься – заплатишь потом?

– Не ешь их! – приказала я со смехом, но внутри почувствовала странный холод.

Ян присел к одному из камней, смел сухие листья и прочитал: «Здесь похоронен Мартин Иден, матрос, одержимый жаждой стать известным писателем, попасть в ряды богатых и успешных людей, изменить свою судьбу. Разочарование от богатства и лицемерных обывателей привело его к самоубийству. Умер молодым в возрасте двадцати девяти лет».

– Не это было настоящей причиной его смерти. Я встала и очистила рукой другой надгробный камень: «Здесь лежит ТОТ, у кого был писательский талант, кто всю жизнь жаждал признания, славы и богатства, кто думал, что это принесет ему счастье, но вместо этого добился еще большего одиночества и душевной боли».

Ян очистил следующий камень и прочитал: «Покойся с миром, Мартин Иден, не научившийся любить несовершенный мир и покончивший с собой, потому что полагал, что был лучше остальных».

Я встала и медленно пошла по цветочному саду. Одно надгробие было вставлено в ствол бука и, очевидно, под его давлением, разломилось посередине. «Какая судьба должна была постичь человека, чтобы и дерево утешало его после смерти», – пришло мне в голову. Я присела напротив него и прочитала: «Здесь покоится Яна Еирова, которая преодолела неблагосклонность судьбы, общественные условности и умерла счастливой через несколько лет после того, как похоронила своего мужа, господина Эдварда Рочестера из Торнфилдского поместья».

Ян встал, оглядел кладбище, присел ко мне и взял за руку. 

– Для меня Яна – это олицетворение женской доброты и роковой мудрости. Кстати, представь себе, что на этом камне, вставленном в дерево, написано нечто совсем другое: «Их звали Ян и Виктория, они встретились и стали друзьями на всю жизнь, даже не зная почему. Они поняли это, когда уже умерли – рождение разделило их душу на две части, и только после смерти из них снова получилась одна душа».

Мы долго неподвижно сидели под буком с разломленной могильной плитой. Счастливая и очарованная, я отпустила руку Яна и бесцельно прогуливалась между надгробий. Они томительно выставляли свои пики к небу, и я чувствовала, как они стараются привлечь мое внимание. Вдруг Ян позвал меня.

– Виктория, посмотри. – Он стоял перед маленьким удаленным обелиском, буквально обмотанным плющом, а на его верхней грани лежали несколько камешков.

Я присела на корточки. Под плющом была скрыта надпись. Я постаралась оторвать побеги растения, но у меня не получилось. Ян слегка обнял меня, и моя детская душа ощутила блаженство.

– Давай сначала попросим, а потом попробуем снова.

– Имеешь в виду покойника?

– Нет, плющ, – улыбнулся он. – Давай встанем на колени. – Он опустил меня вниз, мы оба сложили руки, и Ян начал декламировать просьбу: – Мы, двое детей, просим возможности взглянуть и прочитать надпись.

– Обещаю, что за это я сделаю все, что попросишь, – добавила я, совершенно не представляя, почему это сказала. Странное сжатие в желудке снова дало о себе знать. Я погладила Яна по щеке и встала. Бессознательно протянула руку к маленькой серой гальке на надгробии и засунула ее в карман. У меня закружилась голова, меня начало знобить.

– Мне не по себе, пойдем отсюда.

– Я не боюсь, – ответил Ян, однако и его задело странное чувство.

Я взяла его за руку и потянула к разрушенной стене, чтобы уйти с кладбища. Что-то заставило меня обернуться – мне показалось, что несколько силуэтов смотрят в нашем направлении, я еще больше запаниковала и сильнее сжала руку Яна. В долю секунды заметила открытую надпись, мои глаза, натренированные сотнями прочитанных книг, позволили мне ее не только прочитать, но и запомнить.

Запыхавшиеся, мы выбежали на вершину холма и уселись на камни. Внизу под нами был лес с таинственным кладбищем.

– Ян, плющ тебя послушал и освободил надпись. Я смогла ее прочитать, когда оглянулась. Там было написано: Дружище, Бог открывает тебе свет бытия и вручает часть своего света. Откройся, познай и действуй во имя веры своего бытия, ибо все останется записано в небесной памяти.

– Наверное, какая-то мудрость того, кто понял, как правильно жить, – задумчиво ответил Ян.

Что-то начало жечь мою руку, я открыла ее. 

– Камушек! – вскрикнула я и отбросила его на землю.

Ян взял его и тщательно рассмотрел. 

– Странно, в нем много маленьких дырочек, похоже на пемзу, но откуда она здесь взялась?

– Возможно, он что-то скрывает в себе. – У меня в голове пронеслась наша история: падение, кладбище, чтение прошлого, сломанный камень в буке, две разделенные души, камешек на надгробии, моя рука, которая бессознательно его взяла, силуэты и надпись.

– Виктория, ты не можешь его выкинуть. Камушек положил тот, кто хотел исполнить какое-то желание. Либо верни его, либо возьми с собой.

– Возьми ты! – сказала я испуганно.

– Ты не можешь дарить его, он был подан тебе, и ты должна раскрыть его желание. Когда я найду похожий, я буду знать, что наши души действительно соединятся. – Ян взял мою руку, вложил обратно в нее камушек и лукаво улыбнулся. С трепетом и полными противоречий чувствами я положила его в карман.

– Почему я его так боюсь? Мне кажется, что я что-то должна, что этим я что-то пообещала.

– Обещаю, что всю жизнь буду помогать тебе с долгами, стоит только вспомнить про меня, – патетично сказал Ян, и это меня успокоило.

***

Лето закончилось, и мы вернулись домой. Все детство ко мне возвращались наши игры, полные фантазий и приключений, мы были по-настоящему, счастливыми. Но вдруг мне исполняется двадцать пять лет, я воспитываю маленькую дочь, у меня нет ни денег, ни друзей. Мир казался мне чужим, ненужным. В то время меня спасал лишь побег в собственный мир. Однажды ночью я вообразила, как снова буду ребенком, мы будем держаться за руки с Яном и вместе умирать. Общая смерть совсем другая. Вы не боитесь ее, даже можете чувствовать себя счастливыми. Однако как только мечта подошла к концу, что-то начало мне сопротивляться, я оттолкнула это, хотела идти вперед, но услышала то, от чего и сегодня у меня мурашки: «А как насчет твоего обещания?»