Побег от прошлого

– Кхе-кхе, - так неповторимо ядовито и в то же время мягко покашливать умеет только она. – Что мы пропустили?

– Ничего, - пожалуй, слишком быстро отвечаю я. – Мы просто разговаривали. – Я прекрасно знаю, как по-детски звучит это глупое оправдание, но самое смешное, что оно было абсолютной правдой.

– Так-так, - прищуривается Миса, по-хозяйски проходя в дом и оценивая обстановку в гостиной. – Чаек вместе попивали, я погляжу. Ты меня поражаешь, Кристен, - замечает она, лукаво улыбаясь. – Ни за что бы не подумала, что тебя привлекают парни вроде него.

– Иди к черту! – выпучиваю глаза я, вызывая смех у Саю, которая стоит у меня за спиной и цокает языком. – Мы вообще о делах говорили!

– Амурных? – продолжает усмехаться Миса, начисто игнорируя мой убийственный взгляд.

Зная, что на эту тему она может говорить долго и со вкусом, ей только дай волю, а Саю будет рада ей поддакивать, я отворачиваюсь от них обеих и обращаю свой взор к Лайту, который слушает весь бред, что мы тут несли, смотря на нас, как на умственно отсталых, но все еще любимых детей.

– Мы говорили об убийствах, - говорю я. – Он, оказывается, знал обеих жертв. Эни так вообще сидела с ним за одной партой.

– У-у-у, как у вас все запущено, - разочарованно и сочувствующе протягивает Миса, - раз уж вы даже на свидании говорите об убийствах.

– Ой, только не начинайте снова о Гарвардском палаче, а? – умоляюще складывает руки на груди Саю, ненавидевшая, когда мы начинали обсуждать эту тему.

– Гарвардский палач? – недоуменно переспрашиваю я, впервые услышав, чтобы убийцу назвали так нелепо.

– Газетчики постарались, - наконец, подает голос Лайт, закрывая входную дверь и проходя вместе с нами на кухню.

– Ну и бред, - категорично оцениваю я это прозвище.

– Такаде тоже не понравилось, - замечает Саю, усаживаясь за стол.

– Зато Мелло явно в восторге, - усмехаюсь я.

После чего быстро приношу из гостиной грязную посуду, оставшуюся после трогательного чаепития, и ополаскиваю ее. Я была почти уверена, что остатки сахара из кружки Эля придется выгребать ложкой, однако, там нет ни крупинки, и я отказываюсь понимать, каким образом он растворился, когда его общий объем был больше объема чашки.

– Так чего вы хотели? – смотрю я на пришедшую ко мне троицу, когда мы рассаживаемся за столом. – Только не говорите, что просто в гости.

– Ну, вообще-то, это одна из причин, - пожимает плечами Саю. – Но на самом деле, в общежитии находиться просто невозможно, так что мы решили смыться.

Бардак в общежитии был в связи со стремительно надвигающимся конкурсом красоты, который, несмотря на все трагические события, отменять никто не собирался. Так что стараниями неутомимой Такады и помогающих ей Ниа и Мэтта там царила такая суматоха, что многие попросту не выдерживали и при первом же случае старались покидать это помещение, лишь бы не слышать критических замечаний о том, что «картина висит криво» или «расстояние между крючками на гардине разное, и это никуда не годится».

– И решили зайти к тебе, - продолжает мысль Саю Миса. – По крайней мере, у тебя тут тихо и спокойно. Кто ж знал, что у тебя гости…

– Ну хватит, - устало прошу я.

– Как вы с ним вообще встретились? – интересуется Лайт, так до сих пор и не взявший реванш по причине нехватки времени.

– Господи, да просто столкнулись на остановке, а потом ехали в одном автобусе, вот и все, - всплескиваю руками я.

О том, что тот за мной следил на протяжении всей недели, я предпочитаю умолчать – еще не хватало, чтобы ребята переживали по поводу моих проблем.

– А потом ты просто позвала его попить чайку? – ехидно щурится Миса, и ее улыбка ясно дает понять, что на уме у нее есть еще парочка идей на эту тему, но, ввиду их непристойности, она их озвучивать не будет.

– Представьте себе, да, а что в этом плохого? – хмурюсь я, чувствуя себя так, словно меня незаслуженно обвиняют, по меньшей мере, в преступлениях против человечества.

– Ничего-ничего, - хихикая, отвечает Саю, и я, махнув на их обеих рукой, вновь поворачиваюсь к Лайту, который кажется мне самым вменяемым человеком в этом помещении.

– Если бы не этот дурацкий комендантский час и обязанность возвращаться на ночь в общежитие, я бы с удовольствием предоставила вам свободные комнаты, - замечаю я. – Но раз уж правила есть, то не обессудьте…

– Да мы и не собирались просить у тебя ночлега, - качает головой Лайт. – Просто захотелось посидеть в тишине.

– Вообще мы с Мисой хотели пойти в кино, - доверительно говорит мне Саю на ухо, но довольно громко, чтобы брат ее услышал. – Но наш Мистер Совершенство заупрямился и наотрез отказался.

– А почему? – удивленно смотрю я на Лайта. – Давайте сейчас сходим все вместе?

Тот только глаза закатывает.

– Вообще-то я говорил про тишину и покой, - замечает он, - а кинотеатр никак не соответствует ни тому, ни другому. К тому же, сейчас не показывают ничего интересного, одна скука. На что идти-то?

– Да хоть на «Пиратов Карибского моря», - сразу же предлагает Саю, видать, до сих пор находящаяся под впечатлением от третьей части этой серии, на которую мы ходили недавно.

– Мы их уже смотрели, - возражает Лайт, скорчив недовольную мину.

– А я не против посмотреть еще раз, - улыбаюсь я в ответ и смотрю на девочек. – Кто «за»?

– Я «за»! – тут же вскрикивает Саю, вскочив с табуретки и подняв руку вверх, словно на уроке, после чего поворачивается к Мисе. – Миса, что скажешь?

Взгляд Лайта тоже устремлен на нее, он явно ищет в ее лице поддержки. Ищет, но, увы, не находит.

– Я не против, - подмигивает нам она, тоже поднимаясь на ноги.

– Большинство, - довольно объявляю я.

И мы идем на выход. В протест Лайт складывает руки на груди и остается сидеть на кухне, словно говоря, что никакими волями и неволями мы не заставим его пойти с нами. Мы на это только многообещающе усмехаемся.

Несколько секунд все тихо.

– Пустите меня! – внезапно нарушает тишину вопль Лайта, которого мы через весь дом тащим практически за руки за ноги. – Пустите! Я сказал, никуда я не пойду!

Хохоча во все горло так, что наше сатанинское гоготание даже перекрывает его крики, мы практически вываливаемся на улицу. Миса держит его правую руку, Саю – левую, я – правую ногу, а на левой ноге он прыгает, отчаянно пытаясь сохранить остатки равновесия.