Побег в Секвойю

– Пожалуй, - соглашаюсь я. Министр прессы открывает свой планшет, щелкает несколько картинок и ждет, затем усмехается, чтобы записать мое выступление.
– После всех разрушений, которые мы совершили до настоящего времени, считаю это миссию...

– Просто напишите, что хотите, - говорит Джад, который внезапно оказался между мной и министром по работе с общественностью и оборвал меня на полуслове. Он обхватил меня рукой за плечи и потащил.
– Мы и так потеряли достаточно времени.

Я оглядываюсь назад на министра, которая внезапно потеряла интервью, однако она усмехается так, будто статья уже давно лежит у нее в ящике стола.

Границу охраняют вооруженные солдаты, которые отходят в сторону, предоставляя нам беспрепятственный проход через ворота и стеклянный туннель. Мы пристегиваем кислородные баллоны к поясам и надеваем дыхательные маски на рот и нос.

В этот раз возникают другие ощущения, когда мы выходим наружу. Раньше меня переполнял огонь и пламя, чтобы защитить купол. Теперь я делаю лишь одно: выхожу и упираю руки в бедра.

Мы выбираемся наружу через раздвижные двери в Пустошь. У входа стоят семь джипов с включенными моторами.

– Ну что ж, пожалуй, начнем, - говорит Робин, пожимая плечами. Другие бормочут в знак согласия и возятся с дыхательными приборами.

– Мы вывезем вас на пятьдесят километров, - говорит Джад.
– Достаточно далеко, чтобы сэкономить время, но не настолько, чтобы они могли вас услышать. Ни пуха, ни пера, - и это все. Мери, Рик, Нина, Джонни и Робин выбирают по автомобилю и садятся.

Я снова оглядываюсь вверх, на Купол. Теперь я мог бы уйти и никогда не возвращаться.

Исчезнуть из ценных бумаг.

Джад не оставил никаких сомнений, что министр никогда бы не освободил меня, и при любой попытке сопротивления они казнят меня. Но, если кто и может выжить в Пустоши, то это я.

Вопрос только в том, хочу ли я этого? Во время тренировок нам встретилось достаточное количество Извергнутых, тронувшихся умом от одиночества и больше не уверенных, на какой планете они находятся. Старый мужчина настолько изголодался, что отгрыз собственную руку.

А что будет с Ниам? Я не могу оставить ее на произвол судьбы. Кто знает, что они могут с ней сделать.

– Ну что, поехали, - говорит Джад. Он бросает мой рюкзак в автомобиль без водителя.

– Что ты тут делаешь?

– Доставляю тебя. Нам есть о чем поговорить.

Мы не произносим ни слова. Мы едем молча через ухабистую территорию, и я смотрю на дворник через толстое ветровое стекло.

Наконец Джад останавливает машину и выключает мотор. Он кладет руки на колени, несколько минут просто сидит и пристально смотрит.

Я не предпринимаю попыток нарушить молчание. Если у него есть, что сказать, ему нужно высказаться.

– Ты же знаешь, что Квинн был тем, кто почти поставил Купол на колени?
– он поворачивается ко мне.

– Если ты имеешь в виду, что он ответственен за смерть моего отца то, да, я знаю, - мы пристально смотрим друг другу в глаза. Он ждет, что рассвирепею.

Но я не зол на Квинна. Как я могу, когда я знаю планы министерства? Если честно, то я обижен только на себя, так как я был таким наивным все время и никогда не выступал против своего отца, как Квинн.

Я жду того, чтобы он продолжит.

– Квинн жив, - говорит он. Вздохнув, он опускает голову на руль, и впервые за две недели я не презираю его.

– Продолжай.

– Это было ошибкой - отправить его одного, и я не хотел, чтобы армия и Ципы роились вокруг, так как они убьют его, если поймают. Ты же напротив...

– Ты думаешь, что я помогу ему.

– Ты хочешь выбраться из специальных единиц, и я могу это предоставить.

– Ты сказал мне, что не можешь.

Джад потирает подбородок.

– У всего есть своя цена, а я знаю нужных людей. Я могу достать для тебя и Квинна новые личности, биометрию и все такое. Ничего, что невозможно. Но это значило бы, что вы будете жителями второго класса. Высокая цена. Но это лучшее, что я могу предложить тебе.

Я пристально смотрю из окна. За всю свою жизнь я только дважды бывал в третьей зоне. Единственное, что осталось в памяти: грязные детские лица и темнота. Каким же унылым это было. Хотел ли я этого?

– В пальто, которое надето на Квинне, вшит радиомаяк, и именно здесь он находился в последний раз, перед тем как села батарейка, - он показывает наружу.
– Ты просто должен найти его и наблюдать за ним. Затем контрабандой я верну вас назад в Купол. Итак, жизнь второго класса не сможет дать вам многое, но, по крайней мере, вы будете живы.

– А другие теперь занимаются здесь чем-то бессмысленным?

– Их отвозят совершенно в другие места, - говорит он.
– Они не найдут ничего, кроме как парочки Извергнутых, если только там снаружи нет где-нибудь ячейка. Но еще одна ячейка настолько же вероятна, как открытие второго Купола, - с детства они пытались убедить нас, что были и другие Купола. Еще одна ложь.

– Я обдумаю это, - в это время я поднимаю воротник и затягиваю пояс потуже.

Джад подает мне пистолет. Я беру его и убираю за спину, засунув за пояс, прежде чем бросить забытую полуавтоматику в своей руке на заднее сидение.

Итак, я не хочу оружия. Оно мне больше не понадобится.

– Я жду от тебя только того, что ты поступишь правильно, - говорит он.

– Именно так, как поступил бы ты, - отвечаю я резко.

– Я? Я даже не знал бы, что правильно.

Джаз перегибается через меня и открывает пассажирскую дверь. Я вылезаю, тащу за собой рюкзак и роняю его на землю.

Улица больше похожа на холмистую полосу, а за ней нет ничего, кроме как обычного серого щебня и полностью разрушенных зданий , последний из которых с трудом держит две стены.

– Прими мой совет: ты больше не должен действовать против своих принципов, никогда, - говорит Джад.
– Тогда ты покончишь со всей этой ложью и смертью.

И не дожидаясь моего ответа, он захлопывает дверь, заводит мотор и исчезает.

БЕА

Я сажусь на корточки рядом с Джаз и кладу руку на ее лоб. Она вся горит от температуры. Шарф, который я обмотала вокруг ее ноги, полностью промок.

Я развязываю его и осматриваю рану. Вокруг разреза кожа желтоватая, и от вони мне становится плохо.