Побег в Секвойю

— Последнее, что мы видели, как здание полностью разрушилось. Мы оставались там так долго, как только могли, — отвечает Сайлас.

— Я охотно верю в это, — говорит Ваня. Она поворачивается к нам спиной.

— Сюда, вдоль, — Макс ведет нас наружу в коридор. Он шагает впереди, держа отчетливое расстояние между нами.

— По крайней мере, они оставляют нас здесь, - говорю я.

За секунду Зонг оказывается между мной и Сайласом.

— Вы знаете, кто это был? — шепчет он.

— Тссс, — Дориан взглядом указывает на Макса.

— Кто?
– шиплю я.

— Ваня — сестра Петры.

— Сестра? — я даже не знала, что у нее она была.

— Ваня высказала дикие угрозы, прежде чем отправить нас. Она просто ушла в Пустошь и никогда не возвращалась назад. Петра даже никогда не упоминала ее имя.

— О чем вы там шепчетесь? — оборачивается Макс. Он останавливается и ждет, до тех пор, пока мы не догоняем его.

— Я просто любовалась твоей задницей, дорогой, — говорит Мод и подмигивает ему. И мы смеемся слишком громко, явно перегибая палку.

Почему Ваня ничего не упомянула об этом? И почему она вообще убежала из Рощи?

КВИНН

Я останавливаюсь под разрушенным козырьком, чтобы хоть ненадолго спрятаться от дождя, и вытаскиваю карту.

Судя по всему, Секвойя находится за сотню километров от Святого Панкраса, а я не прошел еще даже половину.

Я в пути всего пару дней и уже в полной заднице. И кроме того израсходовал слишком большое количество кислорода. Джаз сказала, что мне нужно держать путь на Хенли, а потом идти по старой дороге.

Легче сказать, чем сделать. Поиски министерства после их уничтожения стихли, и развалины перегорожены на расстоянии нескольких миль.

Что только я думал? У Беа нет никого, кроме меня, а я просто бросил их. Теперь я один. Беа такая хорошая, но мы оба не знаем, когда мы увидимся снова.

Брезент лопается под весом воды, которая собирается, и я быстро выбегаю под дождь, прежде чем она обрушится на меня. Улица узкая и темная, большинство домов полностью разрушены.

На земле я замечаю следы от бронированных гусениц. Я подхожу к одинокому кроссовку на улице, поднимаю воротник пальто и встаю на мыски.

За поворотом улица внезапно заканчивается. Вместо этого там свалена гигантская гора ржавых останков автомобилей и помятых грузовиков. Остается только перебраться.

Я упираюсь ногами в окна и на боковые зеркала, теряю равновесие и поскальзываюсь на мокрых машинах, и когда, наконец, я забираюсь наверх, вижу, что дальше дорога свободна, и еще вижу реку.

Но там что-то двигается.

Два человека.

Они останавливаются и внезапно смотрят на меня. Поспешно я опускаюсь и повисаю на руках с другой стороны, прыгаю, и моя рука цепляется за металлический край.

Рана не большая, но глубокая. Я вытираю ее о штаны, и так как нет ничего, чтобы обеззаразить рану, я поднимаю маску и плюю на рану.

Она горит огнем. Я сжимаю кулак, чтобы не заорать.

— Дерьмо, — извергаю я.

Я поворачиваюсь к реке и быстро двигаюсь вдоль его течения. На береговом помосте, который окружает что-то, что раньше было, вероятно, каменными львами, я останавливаюсь.

Степени ведут вниз к причалу, и там закреплена лодка. Она не новая, но все-таки она плавает.

Нет оснований медлить. Я бегу по ступеням вниз.

Лодка закреплена потрепанным канатом, весла торчат в корпусе, кроме того на земле разбросана куча хлама: бутылки воды, приборы для дыхания, спальные мешки, носки, пистолет.

Дальше вдоль причала пришвартована еще одна лодка. Они могут последовать за мной, если он поймают меня, и на второй лодке может быть оружие.

Но как бы то ни было, я должен попытаться защититься. Я прыгаю в лодку, она качается и ударяется о причал, немного воды попадает внутрь.

Я сажусь вниз, чтобы не свалиться в реку, хватаю пистолет и прячу его в пальто. Затем открываю рюкзак и запихиваю туда спальный мешок.

И застываю, когда слышу шаги. Затем я замечаю девушку, которая бежит в моем направлении за береговой стеной.

Она спускается и, заметив мой взгляд, она кричит:

— На моей лодке! — когда она достигает последней ступени, то поскальзывается и падает вниз с лестницы.

Поспешно я развязываю узел на канате.

— Нет! — умоляет девушка. — Подожди! — она сидит наклонившись вперед, держась за живот. Девушка убирает волосы с лица и медленно встает на ноги. Я свободно гребу. Это труднее чем я думал, течение тянет меня. — Мне нужен кислородный баллон, — кричит она. У нее уже есть один и поэтому я гребу дальше.

Они все носят его? Кому здесь не нужен кислород?

Она распахивает пальто. Ее живот круглый.

— Пожалуйста, — всхлипывает она. — Я беременна.

Ей не может быть больше шестнадцати с ее стеклянными глазами-шариками. Ее куртка полностью промокла, волосы приклеились к лицу. Я не могу обокрасть беременную девушку.

Так низко я еще не опустился.

— Ты здесь не одна, — утверждаю я. Она кивает и бросает взгляд через плечо.

Не знаю, могу ли я доверять ей, но я перестал грести, чтобы позволить течению отнести меня к ней. Я бросаю ей канат, и она туго привязывает лодку обратно к якорной стоянке.

— Спасибо, — говорит она, как раз тогда, когда парень ее возраста показывается на лестнице. На нем нет аппарата для дыхания, и он дышит, как сумасшедший. Когда он подходит ближе, я бросаю ему бутылку из лодки.

Он ловит ее, прижимает маску к лицу и делает пару глубоких вздохов. На его опухшей нижней губе красуются две фиалки. Он выглядит как кто-то, с кем Сайлас познакомился бы.

— Вон из лодки, — говорит он.

Я больше не хочу рисковать: моя рука скользит в карман пальто и обхватывает пистолет.

— Вы - мятежники?

— Вон из лодки, — повторяет он. Я твердо держусь за столб, другая рука все еще на пистолете и выбираюсь на причал.

— Мне нужно двигаться в западном направлении, — объявляю я.

— Что тебе там нужно? Ты не выглядишь как Извергнутый. И ты также не принадлежишь к мятежникам, — говорит девушка. Она явно думает, что я выгляжу как полоумный.

— Мне нужно место под названием Секвойя.

Девушка продолжает смотреть на меня, а парень без всякого предупреждения лезет под куртку и выхватывает пистолет.