Побег

– Ничего смешного. Подчас это сложнейший воп­рос – где был Чижик-пыжик такого-то числа в такое-то время…

Он коротко задумался: в субботу непременно заставят петь. Надо хоть вспомнить, как это делается.

Он взял несколько аккордов и запел – ребятам не знакомое, потому что свое: про часы, которые шли, опережая время, и очень этим гордились; потом про то, как за Полярным кругом решили строить арбузолитейный цех… Тексты у Томина были юмористические, под­текст грустный и вольнодумный, мелодии запоминаю­щиеся.

(Пора тогда стояла на редкость гитарная. Все пели, многие сочиняли, кто во что горазд. У Томина получалось недурно, а по мнению друзей, лучше всех).

* * *

На развилке шоссе чернел столбик с указателем: «Еловск – 12 км».

Возле него затормозил и остановился грузовик, в кабине которого сидел заросший исхудалый Багров.

– Все, браток, дальше не по пути, – сказал молодой шофер.

– Подбрось меня, парень, – с надрывом попросил Багров. – Хоть полдороги. Спешу.

Шофер хмыкнул.

– Все спешат. Время – деньги. А у тебя, похоже, ни того, ни другого.

Он дотянулся через пассажира до дверцы, открыл ее приглашающим жестом.

Багров не двинулся.

– Устал я. Тебе во сне не приснится, как я устал!

– Какая-нибудь попутка прихватит, – беспечно об­надежил парень. – Подождешь – не пропадешь!

Под тяжелым взглядом Багрова он осекся, насторо­жился. Густело молчание. Только щетки поскрипывали по стеклу. Парень инстинктивно подобрался, готовый к лю­бой неожиданности.

Двенадцать километров. По сравнению с преодолен­ным расстоянием – такая ничтожная малость. Но их надо пройти на обмороженных ногах. Да еще скрытно, хоро­нясь и от встречных и от попутных. Двенадцать километ­ров. Двенадцать километров. Если бы этот сосунок мог понять…

– Ну ладно. Пусть будет спасибо, – Багров заставил измученное тело пошевелиться, сполз на землю.

Прикрывая лицо, поднял воротник полушубка, кото­рый был ему и короток и тесен; надвинул шапку на лоб.

Грузовик испуганно умчался.

Первые шаги – самые трудные, позже боль приту­пится. Двенадцать километров – не полторы тысячи. Это близко. Это рядом. А мокрый снег – даже хорошо. Проезжим несподручно приглядываться, кто там пехом тащится.

…Томин находился в Еловске с утра.

Казалось бы, логично, попав в Москву, забежать домой и на работу, и он уже вышел на площадь со своим чемоданчиком и опустевшей «пропитательной» сумкой, но вдруг вернулся позвонить из вокзального отделения милиции.

На предположительном маршруте Багрова обнаружились наконец случаи недавних пропаж (шапка, полушубок, валенки, бидон молока). И если «автором» везде был Багров, то, судя по датам, двигался он на диво быстро.

Томин пересек площадь и взял билет до Еловска. Тревога, звеневшая до того комариком, зажужжала шмелем…

Первым прибежал в дежурку извещенный о прибы­тии инспектора МУРа участковый Иван Егорыч. Человек местный, что Томину и требовалось:

– У меня к вам тысячи полторы вопросов, и все как раз местного значения. Город, естественно, знает про побег?

– Понятное дело.

– И что предполагают о причинах?

– Да не очень и предполагают. Ждут, чего будет, – развел руками Иван Егорыч.

– Но случай-то редкостный!

– Так Багров и сам редкостный. Коснись кого другого, люди бы на все лады голову ломали. А раз Багров… чего только не вытворял…

– Особенно под градусом, – добавил дежурный. – Некоторые просто считают, что наскучило трезвому си­деть – он ноги в руки и пошел.

– И вы того же мнения, Иван Егорыч?

– Ну нет, не такой дурак, чтобы за пол-литра в побег. Какая-нибудь идея приспичила. А вот какая – тут за него не угадаешь.

– Надо обязательно угадать! Смотря по содержанию идеи, будем прикидывать, где Багрова искать.

– Брат у него младший на Дальнем Востоке рыба­чит… – после короткой паузы припомнил участковый.

– Дядька есть в Киеве. По матери, – подал голос дежурный.

– На Востоке брат, в Киеве дядька – это все не то. Похоже, Багрова надо ждать у вас, в Еловске.

– У нас?! – привскочил даже участковый. – Все рав­но что в мышеловку!

– Какой тогда расчет на волю рваться? Нет, товарищ майор, ошибка.

– Смотря по содержанию идеи. Зацепка вот в чем: в ту же колонию попал один здешний. Именно после с встречи с ним у Багрова резко изменилось настроение, и вскоре – побег.

Дежурный с участковым переглянулись обеспокоенно.

– Мог земляк сообщить ему такую новость, которая Багрова перевернула? К примеру, отец при смерти, жена в больнице?

– Да все, слава Богу, здоровы. А кто здешний, това­рищ майор?

– Некто Иван Калищенко.

– У-у, Калищенко мог чего угодно натрепать!

– Он-то трепанет, да Михаил навряд поверит! – за­горячился дежурный. – Ванька от него до самой армии с битой рожей ходил – за поганый характер!

– Но, между прочим, пили вместе не один раз за последнее время, – покачал головой Иван Егорыч.

Они еще потолковали на эту тему, и Томин внима­тельно выслушал обмен мнений.

– Решим так, – подытожил он, – Багров мог пове­рить Калищенко в двух случаях – или понимал, что тот сообщил правду, или известие было очень похоже на правду.

Собеседники выжидательно молчали.

– Подумайте: что-нибудь произошло, что вплотную затрагивает Багрова? Предположим, он был бы здесь – что-нибудь всколыхнуло бы его, заставило вмешаться?

Дежурный с участковым подумали вместе, подумали порознь и отрицательно покачали головами.

«Ничего не вытанцовывается! А Багров все ближе… Но, собственно, кто поручится, что его несет именно в Еловск? Ах, да, Паша ручался. Впрочем, были случаи, и он обманывался…»

Пришел еще и еще кто-то, присоединился к обсуждению.

– Давайте зайдем с другой стороны, – сказал Томин. – Нет ли серьезного нераскрытого преступления – старого, еще до ареста Багрова?

Дежурный сощурился, стараясь уловить мысль Томина.

– Это, значит, ход такой: Мишка чего-нибудь натво­рил и, пока не поймали, сел по мелочи?