Побег
Шрифт:
– А студенты Слизерина?
– Их держат в каком-то специальном интернате. Вроде как для перевоспитания. Мисс Грейнджер работает в нём. Бедная девочка, она хочет уйти из магического мира. Говорит, что больше не выдержит. Она иногда навещает меня. Я пыталась расспросить о её работе, но она связана магической клятвой о неразглашении. Гарри, уезжай поскорее. Я же тебя знаю, ты кинешься восстанавливать справедливость и, наверняка, погибнешь. Бороться с нынешней бюрократией тебе не по зубам. Это тебе не Волдеморт.
– Меня не было в стране всего несколько месяцев. Как могло так быстро всё измениться?
– К власти
– А нельзя её как-нибудь э-э-э перепрограммировать? – Гарри по привычке использовал магловское словечко.
– Нет. Её создавали Основатели Хогвартса. У нас не хватает магической силы, чтобы снова заколдовать её, мы уже пробовали.
У Поттера был сильный соблазн попробовать на шляпе бузинную палочку, но он сдержался. Он узнал у директорши координаты дома Гермионы и распрощался.
Гарри спрятался в нишу возле какой-то статуи, пропуская толпу студентов, которые спешили на завтрак в Большой зал. Вдруг в стайке семикурсниц он с замиранием сердца заметил знакомые рыжие волосы. Джинни что-то оживлённо рассказывала подружкам.
– Эта дура ничего не умеет! Мама с ней замучилась, - тараторила она. – Привыкла, что всё эльфы делали. Белоручка! Мама хочет ещё эльфа купить. Тяжело такой домище в порядке содержать.
– Всё равно она красивая, - вздохнула толстенькая коротконогая Реджина Рендалл.
– Подумаешь, красивая! Она теперь сквиб, кому нужна её красота?
– Она ведь была чьей-то невестой? У аристократов ведь с детства сговаривают ребятишек?
– Да она теперь своему жениху не нужна, - хихикала Джинни. – Ты знаешь, кто её жених? Помнишь, противный такой, белобрысый слизень? На курс старше нас. Драко Малфой. У них же чистокровность из ушей лезет.
Поттеру вдруг захотелось заавадить эту маленькую наглую соплячку. А ведь когда-то он хотел жениться на Джинни. Когда-то… В другой жизни…
*
Гермиона аккуратно левитировала пакет с продуктами, когда Гарри и Драко, скрытый под мантией-невидимкой, аппарировали перед её дверью.
Гермиона вздрогнула, и пакет упал на крыльцо крошечного коттеджика. Что-то со звоном разбилось. Явственно запахло огневиски.
– Чёрт! – воскликнула девушка, с испугом глядя на Поттера. – Гарри, зачем ты вернулся? Уезжай назад в Америку!
– Я только это и слышу ото всех! Я что, так всем мешаю? – возмутился Потер.
– Ты ничего не знаешь! Живёшь в своей Америке, тебе и дела нет до нас!
– Герми, да что с тобой? Это же я, Гарри. Ты же мой единственный друг.
– Да ты ни одного письма не прислал ни мне, ни Рону!
Писать письма предавшему его другу Гарри естественно не хотел. А от писем к Гермионе его отговорил Люциус.
– Гарри, ведь все думают, что ты в Америке. И что ты будешь описывать в своём письме? Ты же в Америке никогда не был. Да и не надо лишний раз светить себя, - лениво рассуждал лорд Малфой,
разворачивая очередную шоколадную конфету.– Грейнджер, где все слизеринцы? – не выдержал Драко, откидывая капюшон с головы. – Где Астория Гринграсс?
– Малфой, быстро в дом! Это опасно! – Гермиона схватила Драко за руку и затащила внутрь.
Гарри поднял пакет с продуктами, из которого капало огневиски, и тоже вошёл в дом.
Домик Гермионы состоял из небольшой прихожей, кухни и комнаты, которая служила и спальней и гостиной. На не застеленной кровати валялись ночная рубашка, лифчики и колготки. Гарри и Драко сидели возле камина, наблюдая за девушкой, которая нервно металась по комнате, пытаясь хоть немного прибраться. Потом она выскочила в кухню, загремела посудой, что-то разбила и разрыдалась. Гарри, взглядом попросив Малфоя не вмешиваться, пошёл к ней. Гермиона сидела на полу среди останков большого фарфорового чайника, даже не думая восстанавливать его Репаро. Она горько плакала. Гарри ногой отшвырнув подальше острые осколки, сел рядом и прижал её голову к груди.
– Ну, что ты, Герми? Тш-ш-ш, всё образуется, - тихо говорил он, баюкая её и целуя в макушку. Он с тревогой увидел несколько пустых бутылок из-под коньяка и огневиски, которые стояли в углу кухни.
– Ничего не образуется, Гарри, - рыдала девушка. – И у меня нет сил в одиночку бороться с этим. Всем нашим нравится, что происходит. Рон просто наслаждается, как унижают слизеринцев. Ублюдок! Господи, я ведь полгода назад хотела выйти за него замуж!
– А что происходит? Ну, давай, расскажи, - терпеливо говорил Поттер, физически ощущая страх и тревогу Малфоя, который появился в дверях кухни, хмурясь и нервно кусая губы.
Гарри отвёл девушку в комнату, усадил на кровать и сел рядом. Гермиона не переставала рыдать. Гарри вспоминал, захватил ли Малфой успокоительное зелье. Драко, восстановив чайник, готовил чай, бормоча, что всю жизнь мечтал работать домовиком у грязнокровок.
Потом он притащил поднос с чаем, молоком и печеньем в комнату и поставил на низенький столик.
– Грейнджер, ты чего, бухаешь, что ли? – грубо спросил он. – Там пустой посуды не меряно!
Как ни странно, это возымело действие. У Гермионы вмиг высохли глаза.
– Да, Хорёк! Я пью каждый день! Я бы и сегодня напилась, если бы из-за вас не разбила бутылку! Если бы ты видел то, что каждый день вижу я…
– Грейнджер, я видел, как Нагайна сожрала нашу училку по магловедению Чарити Бэрбридж. Помнишь её? Я видел пытки и казни маглов. Я видел, как Снейп убил Дамблдора. Я сам чуть не стал убийцей. Но я же не пью, - серые глаза обдавали холодным презрением.
– Ты не стал убийцей, а я каждый день участвую в медленных убийствах магов.
– Что ты имеешь в виду?
– Лишение детей их магической силы, превращение их в сквибов – это разве не убийства? Больше я ничего не могу сказать, я связана магической клятвой. Кстати, эта твоя Астория…
– Что? – Драко направил на Гермиону палочку. – Что с ней? Правду, Грейнджер!
– Она почти сквиб. Её родители вовремя уехали к Дафне, оставив Асторию в Хоге. А сейчас они отдали все свои немалые сбережения, чтобы её отпустили из интерната. Но Шеклбот не выпустил её из страны. Пока она не достигнет совершеннолетия, она должна пройти трудовое воспитание. Она помогает по хозяйству Молли Уизли.