Побеждаю и сдаюсь

Первой жертвой стал лорд Йоран — командующий серебряными войсками. Его обвинили в измене. Следствие длилось полгода. Герцог Эйдэрд разобрался, обвинения были сняты, должность возвращена, но застенки и пытки отбили у лорда желание жениться.

Следующим стал Трюгг, сын герцога Сеумаса, брат Ингемара…

— Ты действуешь неразумно! — бушевала Джайри, влетев в кабинет Ульвара. — Это… это эгоистично, подло и…. и… глупо!

Ульвар хмыкнул. Сел на стол (он терпеть не мог сидеть на стульях), насмешливо взглянул на девушку.

— Ты ещё не осознала, а я уже понял, Джай: рано или поздно любой разум, не связанный условностями, понимает, что высший предел честности перед собой — признаться, что ты эгоист, подонок и дурак. И да, я считал тебя умнее… Не сказать, чтобы я был уж очень разочарован… Мне нравится превосходство моего разума над твоим. Но раз уж непременно надо сказать прямо, и раз уж ты не желаешь признать то, что уже поняла, то: нет. Другому мужчине я тебя не отдам.

Она бессильно прислонилась к двери и посмотрела на него шокированным взглядом. Перед ней был совсем другой Уль. Её поразила собственная реакция: после таких слов сердце не стало биться равнодушнее. Скорее наоборот…

— Огонь и лёд. Железо и вода.

Я побеждаю и сдаюсь тебе на милость…

Перо вывело витые буквы и выпало из её рук. Джайри поджала ноги, уткнулась в них лицом. Она должна это сделать: выйти замуж за Ойвинда и разорвать недоотношения с принцем Ульваром.

— Я — сильнее тебя, — прошептала Джайри. — Я разумнее и…

В конце концов, те глупости, которые простительны для юности, в её возрасте уже не позволительны.

— Ты уничтожаешь меня, Уль. Ты разрушаешь мою волю и личность…

* * *

Леолия присела на стол, рядом с мужем, занявшим грузное кресло.

— Письма и доклады могу читать я. Или Ярдард, — возразила она.

Эйдэрд по привычке повернул к ней лицо.

— Нет, — уронил тяжело. — Лео, не надо превращать ни себя, ни сыновей в мои костыли. Я всё взвесил. Пора передать щит Яру. Он готов его принять. Ульвар тоже сможет стать тебе хорошим помощником. Он не так плох, как я думал. Разум у него быстр, совести нет, сердце холодно. То, что нужно для политика. При этом наследник думает в первую очередь о благе королевства. Это заметно.

Оба замолчали, невольно вспомнив о Яре, выбравшем между любимой женщиной и королевством — женщину. Что бы ни говорил Эйд, Леолия знала, что муж глубоко разочарован в первенце.

— Признаться, я… Я боюсь, Эйд, — шепнула королева. — Мы всегда были вдвоем. А сейчас ты хочешь оставить меня одну…

— Ты не одна.

Она поморщилась.

— Не надо. Яр, Уль, щиты… Я одна, Эйд. И ты это знаешь.

Герцог безошибочно нашёл её руку, накрыл пальцы ладонью.

— Я всегда буду рядом, Лео, — шепнул он. — С любой возникшей проблемой ты приходишь ко мне, и мы решаем её вместе. Думаю, моего опыта хватит.

— Что ж, — королева вздохнула. — Что думаешь по поводу планов Ульвара жениться на принцессе Гленна? Совет щитов сделал такой странный выбор.

— Мысль интересная. Но может привести к войне с Медовым царством. Пока Гленн ничей — он ничей. Как только войска Элэйсдэйра вступят на территорию «независимого» королевства, Мёду станет досадно упускать территории. Война ещё и с северным царством нам не нужна.

— Наследник короля — болезненный мальчик. Если у Ульвара родится сын, он сможет претендовать на трон по династическому праву…

Эйд усмехнулся.

— Лео… любое право подтверждается мечом. Как и вообще любой закон. И в конечном итоге побеждает меч, а не право. Мы долго добивались союза с Медовым царством. Не хотелось бы, чтобы Уль его разрушил. Лучше бы он женился на Джайри.

— Джайри? — удивилась Леолия. — Но она же — родная сестра жены его брата. Это — некровное родство и недопустимо с точки зрения религии. В народе возникнет осуждение, ропот, недовольства…

— Пока король силён, его не волнует мнение народа. Когда король слаб, народ его растопчет, как бы правильно монарх себя не вёл.

Королева прищурилась.

— В Шёлке какие-то нестроения… Сейчас, когда хранители щитов оказались не связанными магической клятвой с троном, я начинаю опасаться, что Нэйос повторит путь Инниса. Лазутчики в Тинатине так же докладывают о военном усилении князя. В последнем сомнений нет. Возможно, князь Тивадар и не рискнёт напасть, ведь с севера могут вторгнуться враги… И всё же, всё же… Если в Шёлке начнётся раздрай…

— Тивадару будет сложно удержаться от искушения, — кивнул Эйд задумчиво. — Кажется, у него есть младшая сестра. Отчего бы Ульвару не жениться на ней? Кто из Шёлка сейчас у нас?

— Ойвинд. Внук Нэйоса.

— Ой-винд, — повторил Эйд, запоминая. — Пусть направится в Тинатин и привезёт ответ от князя. Желательно, положительный.

Леолия хихикнула.

— Я поговорю с Улем. Кстати, представляешь, он посватал сына Юдарда к дочери Персикового султана… Мне это сначала не понравилось. По той же причине, по которой понравилась затея с Гленном, но потом я поняла, что Юдард с его семью детьми, пятеро из которых — сыновья — максимально защищён от территориальных претензий тестей.

Королева встала, подошла к окну и открыла створку. Леолию одолевали печальные мысли и страхи, в которых она не торопилась признаваться мужу. «А герцогиню Джайри стоит выдать замуж», — подумала она, покусывая губу.

* * *

Ульвар стоял и смотрел в окно. Он улыбался, не сдерживаясь, ведь видеть выражение его лица никто не мог. Но когда дверь открылась и лёгкие шаги пересекли комнату, затихнув у стола, наследник надел на лицо сдержанно-встревоженное выражение и обернулся.

Джайри была прекрасна, как всегда. Умеренно-доброжелательна, немножко высокомерна, как и подобало аристократке. Почти ничего не выдавало в её лице вчерашней пьянки. Оно казалось свежим, словно не распустившийся бутон белой розы. Но Ульвар умел читать лицо подруги детства. Ну и… донесения лазутчиков, конечно.

— Джайри? А, да. Я тебя жду. Проходи.

Он подошёл и сел на край стола, сосредоточенно-рассеяно перебирая бумаги.

— Мать хочет, чтобы я женился на тинатинской княжне. Судя по тому, что раньше она не возражала против Гленна, переубедил её герцог Эйд.