Побратимы Гора

– Лживая рабыня, - раздраженно сказал Сэйбар.

– Я хочу повиноваться вам, - сказала она.

– Лживая рабыня!

– Я люблю Вас, - вдруг заявила она.

– Лгунья!

– Увы, как я могу убедить Вас?

– Ты не сможешь! – крикнул он.

– Как же я смогу это сделать, если Вы не разрешаете мне это?

– Положи свои руки на её тело, - велел я Сэйбару.

– Я люблю Вас, - повторила она.

Я потрогал её и сказал:

– Она говорит правду.

– Я люблю Вас, - всхлипнула она.
– Поцелуйте меня, а потом выгоняйте меня, если хотите. Я пойду с радостью, если таково будет ваше желание.

И Сэйбар всё-таки поцеловал её. Я было улыбнулся, но вдруг он с гневным и разочарованным криком, ударил её по лицу, так что она завалилась на бок на земляной пол.

– Вы действительно думаете, что она говорит правду? – спросил он меня.

– Да, - кивнул я. – и на твоём месте я бы испытал её, посмотрел, как она будет служить. Ну а если она не оправдает доверия, то выгнать её за ворота никогда не поздно.

Сэйбар пнул женщину, и грубо спросил:

– Как тебя зовут?

– У меня нет ещё имени.

– Это - подходящий ответ, - усмехнулся я.

– Ответ рабыни?
– спросил Сэйбар.

– Да, - кивнул я.

– Ты думаешь, что она – на самом деле рабыня? – ещё сомневался Сэйбар.

– Да. Для меня это очевидно. Теперь весь вопрос в том, интересна ли она тебе.

Сэйбар посмотрел вниз, на лежащую на боку нагую женщину.

– Каково подходящее имя для рабыни?

– Тука, - предложил я. – Неплохое имя.

«Tuka» - весьма распространённое рабское имя на Горе. Оно простое, чувственное и сочное. Большинство гореанских рабовладельцев, вероятно, знало одну или более девушек с таким именем.

– Ты – Тука, - назвал её Сэйбар.

– Я – Тука, - прошептала со счастливо улыбкой, названная рабыня.

– На колени, - скомандовал Сэйбар, и женщина, извиваясь в своих путах, поднялась на колени.

Она смотрела на него с любовью в глазах. Он тоже смотрел на неё, и в выражении его лица, как это ни странно, читалась невероятная нежность. Я видел, что ему стоит принять меры против слабости. Но я чувствовал уверенность, что он так и сделает. Уж кто-кто, а он слишком хорошо знал о проблемах и результатах, связанных с такой слабостью. И эти результаты, в конечном счете, оказываются трагичными для благосостояния обоих полов.

– Ну что, мне идти, открывать ворота?
– спросил мужчина от двери.

– Нет, не надо, - отмахнулся Сэйбар. – Я решил оставить рабыню, по крайней мере, на какое-то время.

Мужчины и женщины в вигваме приветствовали это решение. Мира стремглав бросилась к Туке и поцеловала её.

– Неплохо получилось, - похвалил я Сэйбара.

– Я - рабыня. Я - ваша рабыня, - заявила темноволосая девушка, опускаясь на колени перед Морковью.

– Я - рабыня. Я - ваша рабыня, - не отставая о подруги, признала блондинка, становясь на колени перед Капустой.

Одна за другой женщины Ваниямпи, робко и красиво, вставали на колени перед выбранными мужчинами, порабощая сами себя, и этим превращая мужчин в своих владельцев. Мне оставалось только надеяться, что они хорошо осознавали, что они делали, поскольку теперь они навсегда становились рабынями.

Мужчины и женщины, вскрикивая от удовольствия, со слезами в глазах от нахлынувших эмоций, целовались, трогали и любили друг друга.

– Мы можем забрать трупы Жёлтых Ножей, - предложил Кувигнака Сэйбару.
– Мы разрубим их и разбросаем в степи. Так что никто не узнает, что они встретили свой конец здесь.

– Это было бы полезно для нас, - признал Сэйбар.

– Тогда, Вы сможете возвратиться к тому, чтобы быть Ваниямпи, если, конечно, Вы захотите этого, - добавил я.

Сэйбар осмотрелся вокруг, усмехнулся и заявил:

– Мы укрепим частокол, - объявил он.
– Мы никогда больше не будем Ваниямпи.

– Всегда найдётся время, чтобы побыть трусом, - заметил я.

– Мы уже узнали, что значит быть мужчинами, - ответил Сэйбар.
– Мы никогда не отступим. Мы лучше умрём, но умрём мужчинами.

– Возможно, было бы разумнее, какое-то время, выражать ваше перерождение только в пределах вашего жилища. Может быть лучше, некоторое время, продолжать притворяться, что вы всё ещё Ваниямпи, - осторожно предложил я.

Сэйбар улыбнулся, и с интересом, выжидающе, посмотрел на меня.

– У меня есть план, - сообщил я.

– Я и не думал, что ваше посещение было одним только визитом вежливости, -усмехнулся он.

– Ты бы освободил свою рабыню от ремней, - предложил я. – Этой ночью Ты, так или иначе, не обрадуешься, если её ноги будут связаны, так близко друг к дружке. А так, она может послужить нам, пока мы будем разговаривать.

– И Вы стали бы говорить перед рабынями? – удивился он.

– Конечно, - пожал я плечами.
– Они же - всего лишь рабыни.

– Господа?
– предложила Тука, стоя на коленях и держа поднос. Мы взяли жареные кукурузные пироги с подноса, который сразу опустел, за исключением для одного предмета, куска сушёного корня, приблизительно два дюйма длиной и половину шириной.

– Открой рот, - приказал Сэйбар Туке, что она сделала немедленно и без колебаний.
– Это для тебя.

Она кивнула.

Он разломил корень в две части и затолкнул его в рот рабыне.

– Разжуй его хорошенько, и проглоти, каждую частичку.

Она кивнула, принялась жевать, морщась от горечи.

– Открой рот, - вновь приказал он, когда Тука прекратила жевать.

Она немедленно продемонстрировала, что корень сипа проглочен без остатка.

– Можешь убрать поднос, и затем возвращайся сюда, - велел Сэйбар.

– Да, Господин, - радостно сказала она.

Это Мира показала ей, как надо встав на колени и опустив голову, предложить поднос должным образом. Тука, я это видел, будет способной ученицей в неволе. Рабыни быстро учатся, ведь если они этого не делают, их жестоко наказывают.

– И те, являются частями моего плана, - закончил я излагать свои предложения.

– Это смело и просто, - признал Сэйбар.

– Суть твоей роли ясна? – уточнил я.

– Да.

– И, конечно Ты понимаешь, что опасность этого также велика?
– спросил Кувигнака

– Это верно, для всех нас, - заметил Сэйбар.

– Да, - согласился Кувигнака.

– Вы оказываете нам честь такой ответственностью.

– Могу тебя заверить, награда будет соразмерна риску, - пообещал Кувигнака.