Побратимы Гора

– Я очень рад это слышать! – радостно воскликнул Тыква.

– Замечательно! – послышались сразу несколько возгласов.

Я видел, что они действительно не хотели, чтобы пара молодых людей погибла в прериях, за то, что они была замечены трогающими друг друга. Я подозревал, что так и будет.

– Это Редька захотела их изгнать, - сообщил Морковь.

– Они были пойманы, когда трогали друг друга, - сердито заявила Редька.

– Кабачок взял себе имя народа Кайил, - рассказал я. – Теперь он Wayuhahaka, что означает «Тот, Кто Владеет Многим».

– Но он же, ничем не владеет, - заметила Редька.

– Он нашёл своё мужество, - объяснил я, - и никто, и никогда теперь, не сможет отобрать у него этого.

– Это не подходящее имя для Одинакового, - зло сказала Редька.

– А он больше не Одинаковый, - усмехнулся я.

– Отвратительно, - сморщилась она.

– Он уже учится пользоваться луком и копьём, - сообщил я Тыкве.

– Любопытно, - ответил тот.

– А Клубника осталась Клубникой, - добавил я.
– По крайней мере, сейчас, это имя ей оставлено. Он ещё не счел целесообразным изменять его.

– Что значит «ей оставлено»?
– спросила Редька. – Как это «Он ещё не счёл целесообразным изменять его»?

– Он нашёл её приятной, - пожал я плечами.
– Он сделал её своей рабыней.

– Своей рабыней! – тяжело задышала брюнетка, помешивающая кашу.

– Да.

Брюнетка даже прекратила помешивать кашу.

– Значит, он может снять с неё одежду, если пожелает, - сказала блондинка, также делая паузу в помешивании.

– Одета она или нет, теперь, полностью зависит от его желания, подтвердил я.

– И он может трогать её всякий раз, когда пожелает?
– спросила другая женщина Ваниямпи.

– Конечно, - ответил я.
– Когда, как, где и столько, сколько ему нравится. И поскольку она - рабыня, она может теперь выпрашивать его ласку, и умолять о его прикосновении.

– Если она теперь рабыня, она должна повиноваться ему, не так ли?
– спросила брюнетка.

– Она должна не просто повиноваться ему, а делать это превосходно, и во всех случаях, - пояснил я.

– Мешайте кашу, - напомнила Редька, застывшим женщинам.

Эти две девушки снова вернулись к прежнему занятию.

– Она - тоже рабыня, не так ли?
– спросила женщина Ваниямпи, которая уже говорила прежде, и кто не была занята готовкой, указывая на Миру.

– Да, - кивнул я головой, а Мира скромно опустила свою.

– Не рассматривайте её, - прикрикнула Редька, - особенно, это касается тех из вас, чья одежда имеют большие размеры!

– Любой может смотреть на неё, кому нравится это делать, - вдруг сказал Тыква.

Мира покраснела, и ещё ниже склонила голову. Тыква был прав, конечно. Рабыни, будучи предметами собственности, могут быть осмотрены любым, кому хочется это делать.

– Я не хочу, чтобы она находилась среди нас, - зло заявила Редька.

– Почему это? – поинтересовался я.

– Она - рабыня.

– Я думал, что все Ваниямпи рабы, - напомнил я ей.

Редька в бешенстве посмотрела на меня.

– Безусловно, не замечание рабства - лучшее убежище, - усмехнулся я.

– Каша готова, - сказала темноволосая девушка, помешивая ложкой, пузырящуюся и булькающую массу в котле.

– Давайте ужинать, - предложил Тыква.

– Что она делает?
– возмущённо спросила Редька.

– Она прислуживает мне, - объяснил я.

Мира стоя передо мной на коленях, опустив вниз голову, протягивала ко мне руки с миской каши, предлагая мне поесть.

Котёл с кашей уже был снят со стойки и отставлен в сторону. Блондинка принесла деревянные миски и ложки.

– Здесь каждый обслуживает себя сам, в порядке очереди, - сварливо сказала Редька.

– Ваша каша, Господин, - меж тем предложила мне Мира.

– Спасибо, - поблагодарил я девушку, беря миску, и рабыня вернулась в очередь к котлу, чтобы принести кашу для Кувигнаки и Хси.

– Она симпатична, не так ли?
– поинтересовалась брюнетка, у Моркови, который внимательно наблюдал за Мирой.

– Да, - признал он.

– А я симпатична? – спросила брюнетка.

– Ты не симпатична, и Ты не уродлива, - ответил он.
– Ты – Одинаковая. Одинаковые не бывают симпатичными, и они бывают уродливыми. Они все одинаковые.

– Ох, - вздохнула она.

Мира уже возвратилась от котла и опустилась на колени около Кувигнаки, и, опустив голову, на вытянутых руках предложила кашу ему, точно таким же способом, как и мне.

– Спасибо, - кивнул Кувигнака, и девушка отправилась к котлу за следующей порцией.

– Она хорошо прислуживает, - отметил Тыква.

– Женщины быстро обучаются, - пожал я плечами в ответ.

Брюнетка и блондинка, которые готовили кашу, и сидели со скрещенными ногами около Моркови и Капусты, вдруг встали и снова встали в очередь за кашей.

– Я много думал о том, что мы обсуждали, - сказал мне Тыква.
– Я думал об этом много раз.

– Я надеялся, что Ты мог бы это делать, - признал я, а в действительности, ради этого я и приехал в барак Ваниямпи на этот раз.

Мира подошла нам, и теперь встала на колени перед Хси, предлагая ему миску каши, как ранее мне и Кувигнаке. Он с достоинством взял миску одной рукой, а другой щёлкнул пальцами, обратившись к ней на языке Кайил. Рабыня опустила голову к земле перед ним. Хси сказал снова, и она покорно поцеловала пол перед ним. Новый приказ, и девушка выпрямилась и с снова опустила голову до земли у его ног. Ещё команда, и она вернулась к своему прежнему положению, стоя на коленях, выпрямившись и разведя ноги в стороны. Хси сказал ещё слово, и она кротко опустила голову.

– Она подчиняется с совершенством, - похвалил Тыква.

– Как волнующе это должно быть, находиться под властью мужчины и повиноваться ему с таким совершенством, - тихо прошептала женщина Ваниямпи, ни к кому не обращаясь.

– Спасибо, Хси, - сказал я на Кайила.

– Спасибо, Хси, - повторил Кувигнака.

– Это - пустяк, - улыбнулся Хси.

Урок Хси не был для нас бесполезен. Мы с Кувигнакой, возможно неосмотрительно, относились к Мире слишком мягко. Рабыня, с которой обращаются столь мягко, может начать забывать, что она - рабыня. Бывает, что необходимо напомнить ей о её положении. Порка в этом случае может оказаться наиболее полезной.