Побратимы
Шрифт:
В госпиталях Вологды были схожие проблемы, в некоторых из них отсутствовала канализация или не работали туалеты [339] , не хватало медикаментов и дров [340] . Пациентам привозили остывшую еду из треста столовых [341] . В одном из госпиталей часть пищи, предназначенной для пациентов, употреблял персонал [342] . Как следует из докладной заведующего горздравотдела Вологды, в госпиталях не хватало врачей и медперсонала из-за перевода их в другие места, ощущался недостаток белья из-за необходимости его частой смены. Здания не были приспособлены для размещения лечебных учреждений [343] .
339
ГАВО. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1188. Л. 171.
340
Акиньхов Г.А. Эвакуация: хроника. С. 8–9.
341
Там же. С. 13.
342
Там же. С. 51–52.
343
ГАВО. Ф. Р-1300. Оп. 1. Д. 606. Л. 25–26.
В антисанитарных условиях серьезной проблемой становился педикулез. Работники здравоохранения пытались активно бороться с этим заболеванием. Все, кто приезжал в Вологду и уезжал из города, должны были проходить обязательную санитарную обработку [344] .
344
Там же. Ф. Р-366. Оп. 1. Д. 1210. Л. 133.
345
ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 10, 55, 56, 75.
346
Старостина Т. Послеблокадный транзит. Дневник // Север. 2005. № 5–6. С. 130.
Учетные данные о посещаемости медпункта на станции Череповец и размещении пациентов в изоляторе, представленные в табл. 4, соответствуют данным об интенсивности эвакуации из Ленинграда: с февраля по апрель и в летний период 1942 г. наблюдается рост числа лиц, испытывающих проблемы со здоровьем, а в остальное время – происходит снижение. В марте 1943 г. – последний месяц массовой эвакуации, за помощью обратились семь человек. Из числа эвакуируемых граждан до февраля 1942 г. в изолятор поступало 20–40 чел., то есть мест для размещения в этот период хватало. Наибольшее количество пациентов, размещенных в изоляторе, относится к марту, апрелю и июлю 1942 г. – периодам наиболее интенсивного потока эвакуированных. Тяжелая ситуация в изоляторе во всех отношениях складывалась именно весной 1942 г., с другой стороны, в это время больница уже начала принимать эвакуированных граждан на лечение. С сентября 1942 г. со снижением интенсивности потока эвакуированных устойчиво снижалась и доля пациентов, размещенных в изоляторе. Кроме того, с этого времени больницы Череповца начали на постоянной основе принимать пациентов. Из табл. 4 видно, что доля пациентов, отправляющихся на лечение в изолятор, была очень мала относительно общего количества людей, обратившихся за помощью в медпункт.
Таблица 4
Количество пациентов, посетивших медпункт Череповца и отправленных на лечение в изолятор в 1942 г.
Источники: ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 2. Л. 48, 50, 77, 79, 127, 129, 155, 169, 187, 215, 217, 222; Д. 29. Л. 42, 85, 170.
В Вологде пациентов в госпиталях для эвакуируемых граждан было больше. Самая значительная часть из них поступила в период с начала эвакуации до 1 июня 1942 г. – 5149 чел., за лето 1942 г. на лечение поступили 1492 чел., с середины августа 1942 по 1 апреля 1943 г. – только 153 чел., что соответствует общим тенденциям движения населения. Эвакуированных детей, нуждающихся в лечении, в Вологде размещали в Доме ребенка и детской больнице [347] .
347
ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 117.
О характере заболеваемости жителей блокадного Ленинграда, остающихся в Вологодской области, дает представление сохранившаяся учетная документация. В табл. 5 указаны данные за 1941 – начало 1942 г. На этом этапе относительное большинство пациентов (17 %) составляли люди с желудочно-кишечными заболеваниями, в частности дизентерией, что могло быть вызвано плохими условиями и режимом питания до переезда, недостаточно хорошо организованным питанием во время переезда. Дистрофики в эту категорию пациентов не входили. У многих эвакуированных граждан были проблемы с сердцем, воспаление и другие заболевания легких, грипп. Лиц с обморожениями, дистрофиков, пациентов с язвой желудка и туберкулезом было очень мало. В это время блокада уже началась, но условия проживания в Ленинграде еще не были такими ужасающими [348] .
348
В числе прочих заболеваний: туберкулез позвоночника, артериосклероз, паралич, воспаление мозга, мочевого пузыря, цирроз печени, малярия, атрофия, переломы.
Таблица 5
Характер заболеваний эвакуированных лиц в изоляторе Череповца (июль 1941 – январь 1942 г.)
Источники: ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 1. Л. 25, 26.
Зимой – весной 1942 г. картина заболеваемости изменилась – стали поступать люди, здоровье которых уже было подорвано блокадным голодом. По данным табл. 6 видно, что большинство пациентов страдали дистрофией разной степени тяжести [349] . Специалисты выделяют три стадии дистрофии. Многие из блокадников, приехавших в Череповец зимой 1942 г., находились уже на 2-й стадии, симптомами которой являются сильное истощение, мышечная слабость, жажда и повышенный аппетит, низкая температура тела, изменения в психике [350] . Сильную жажду в воспоминаниях подтверждают медики, которые встречали пациентов с дистрофией в Вологде: «На вокзале рвались к воде. Чтобы не опились, мы баки с водой держали на замках, а дежурные рядом» [351] . Для 3-й, крайней степени дистрофии были характерны мышечная атрофия, снижение температуры тела до 30 °C, серьезные психические отклонения, сердечная и печеночная недостаточность. В условиях антисанитарии и при отсутствии специального питания и лечения такие пациенты могли впасть в голодную кому и умереть [352] . Согласно официальным отчетам эвакопункта, многие дистрофики уже прибывали в изолятор Череповца без сознания или в состоянии предсмертной агонии [353] . Среди блокадников значительным было число лиц, страдающих гемоколитом (воспаление прямой кишки), сердечными заболеваниями, воспалением легких, обморожениями, тифом.
349
Дистрофия – болезнь длительного недостаточного питания, характеризующаяся общим истощением, расстройством всех видов обмена веществ, дистрофией тканей и органов с нарушением их функций, см.: Справочник практического врача. Т. 1. С. 165.
350
Справочник практического врача. Т. 1. С. 165.
351
Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 33.
352
Справочник практического врача. Т. 1. С. 165.
353
ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 7–8.
Таблица 6
Характер заболеваний эвакуированных лиц в изоляторе Череповца (январь – апрель 1942 г.) [354]
118В числе прочих заболеваний: туберкулез, воспаление легких, тиф, дифтерит.
Источники: ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 8.
По учетным данным Переселенческого отдела, в госпиталях Вологды большинство пациентов составляли больные дистрофией, до июня 1942 г. среди остальных по численности значительно выделялись люди с заболеваниями сердца [355] . Главный врач первого госпиталя Вологды в воспоминаниях описывает состояние
поступающих пациентов, указывая при этом и некоторые симптомы тяжелой степени дистрофии: «А больные с первого же дня поступали в большом количестве и в крайне тяжелом состоянии, ходячих было мало. Большинство – дистрофики, к тому же многие страдали кишечными заболеваниями, с поносом. Некоторые поступали в состоянии агонии – не успеешь положить на койку – умер. Сказать ничего не могли… Среди больных много хирургических, с обморожениями, особенно ребятишки – фэзэушники, с гангренами пальцев, стоп… Психика у многих была измененная. Дашь тарелку супа, кладет на кровать и закрывает одеялом, тянется за другой» [356] .354
Там же. Л. 8.
355
ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 117.
356
Цит. по: Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 8–9.
Смертность среди эвакуируемых жителей блокадного Ленинграда была высокой. В Череповце, по учетным данным медпункта, она составляла в 1941 г. – 9 %, в январе – апреле 1942 – 36 % [357] , летом 1942 – 14 % [358] . Как свидетельствует статистика, именно зима и начало весны 1942 г. (второй поток эвакуации) были наиболее тяжелыми как для Ленинграда, так и для Череповца. По учетным данным Переселенческого отдела в Вологде, цифры значительно отличаются. До начала июня 1942 г. смертность составила 37,5 %; во второй летний поток – 26,8 %, в третий поток (17 августа 1942 – 1 апреля 1943 г.) – 42,2 % [359] . Около 25 % всех умерших блокадников погибали в первые 2–3 дня после прибытия в госпиталь Вологды, позднее доля умерших снижалась [360] . Специалисты установили, что за период Великой Отечественной войны на территории Вологодской области документально зафиксирована смерть 10 869 жителей Ленинграда [361] .
357
ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 9.
358
Там же. Д. 2. Л. 183.
359
Доля в процентах подсчитана автором на основе данных учетной документации: ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 117.
360
Там же. Л. 14.
361
Данные приводятся по: Реквием памяти эвакуированных ленинградцев, захороненных в Вологодской области в годы Великой Отечественной войны. В 2 ч. / под ред. В.В. Судакова. Вологда: ВГПИ, 1991. В это число не входят погибшие, личность которых не удалось установить, и лица, чья смерть не была зафиксирована документально.
Медики высказывали разные точки зрения по вопросу высокой смертности среди эвакуированного гражданского населения. Начальник первого госпиталя Вологды отмечал: «Высокая степень смертности в вологодских госпиталях прежде всего, думается, определялась тем, что в них поступали тяжелобольные люди, во многих случаях болезнь носила необратимый характер. Немало эвакуированных привозили уже в состоянии агонии» [362] . Подобное мнение выразили в отчете и работники эвакопункта Череповца [363] . Военный врач Зубер выделял другие причины: «Я хочу вспомнить только один гражданский госпиталь, организованный для приема эвакуированных больных на Лассаля, 20 (ныне ул. Зосимовская. – Г. А.). В этом госпитале смертность достигала больше 50 %. За короткое время своего существования этот небольшой госпиталь дал много сотен погибших людей по дизентерии на фоне истощения. Я сам видел 25 отборных молодых людей, заболевших дизентерией, из которых в живых осталось шесть» [364] . Зубер считал, что именно условия содержания в госпитале способствовали ухудшению ситуации.
362
Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 55.
363
ЧЦХД. Ф. Р-1079. Оп. 1. Д. 30. Л. 9.
364
Цит. по: Акиньхов Г.А. Эвакуация: Хроника. С. 55–56.
Учитывая описанные факторы, стоит отметить, что уровень смертности определялся совокупностью причин. С одной стороны, состояние жителей блокадного Ленинграда было тяжелым и у некоторых очень тяжелым – они погибали в дороге или сразу же после приезда в город. В данной ситуации врачи были бессильны. С другой стороны, состояние вагонов для транспортировки и мест приема, скорость движения, качество питания и уровень материальной обеспеченности мест размещения на начальных этапах эвакуации были неудовлетворительными. Самым ярким и в то же время печальным примером в этом отношении является состояние изолятора для эвакуированных граждан в Череповце. Эти факторы в совокупности способствовали высокой смертности среди блокадников в Вологодской области. Конечно, влияние имел и человеческий фактор, но в экстремальных условиях войны и отсутствия ресурсов не только конкретный человек, но даже организации были бессильны повлиять на ситуацию. По этим причинам гражданское население, эвакуированное из блокадного города, балансировало на грани жизни и смерти в прифронтовой полосе.
Для людей, которым не требовалась госпитализация, были предусмотрены определенные меры социальной поддержки. Особого внимания со стороны местных властей требовали эвакуированные дети. Как отмечает В.М. Ковальчук, процесс эвакуации из Ленинграда начался именно с эвакуации детей 29 июня 1941 г. [365] По результатам эвакуации в области были размещены 79 206 детей, из них 1946 вывезены в составе детских учреждений [366] . Организованной эвакуации детских учреждений из блокадного Ленинграда в регион практически не было. По данным за 1943 г., из 44 дошкольных и школьных детских учреждений, размещенных в области, только одно было эвакуировано из Ленинграда (детский сад фабрики «Скороход»), большинство же из КФССР [367] . Детский сад «Скороход» размещался в г. Кадникове Сокольского района. Для детей, временно или постоянно оставшихся без родителей, при эвакопунктах создавались специальные распределительные приемники НКВД. В 1942 г. через такой детский приемник на станции Бабаево проходило 20–25 чел. ежедневно [368] . Многие дети были сильно истощены, и руководство приемника требовало выделения дополнительных продуктов из местных фондов для усиленного питания [369] . Позднее этих детей распределяли по детским домам в области. По данным В.Б. Конасова, во время войны в области функционировали 50 бюджетных детских домов и 22 дома, открытые на добровольные пожертвования [370] . К 1943 г. в Вологодской области местными жителями были усыновлены 273 ребенка [371] . Из воспоминаний ребенка войны: «Мы сидели на вокзале. Приехала “скорая помощь”, увезли мать со старшим братом в госпиталь. Мама умерла сразу же, а брата держали там еще 2 недели, поддержать здоровье. Меня же сразу с младшим братом увезли в Вологодский дом ребенка. Невзирая на мой возраст (мне шел уже 8-й год), но настолько, видно, были мы истощены, что подлежали только в Дом ребенка… Не забыть и таких моментов в жизни, когда после войны родители, то есть матери искали своих детей. Нас выстраивали квадратом, мать с большой фотографией подходила почти к каждому, вглядываясь в наши лица. Всем хотелось, чтобы признали “меня”» [372] .
365
Ковальчук В.М. Эвакуация из Ленинграда летом 1941 г. // Проблемы всемирной истории. Сборник статей / под ред. Е.А. Гольдича. СПб., 2000. С. 216.
366
Конасов В.Б. Указ. соч. С. 142.
367
ГАВО. Ф. Р-3105. Оп. 2. Д. 3. Л. 86, 136.
368
Там же. Ф. Р-1300. Оп. 1. Д. 606. Л. 24.
369
Там же.
370
Конасов В.Б. Указ. соч. С. 142.
371
Там же.
372
Чичкина Г.А. Не забыть очереди за хлебом // Блокада. Искры памяти. С. 250–251.