Поцеловать небеса. Книга 1
Шрифт:
Удивлению тети Раи, а позже и Лены не было предела, когда в первый же день работы я выложила перед ними выручку на сумму в полторы тысячи рублей. До этого дня, она ни разу не превышала пятисот. Мне показалось, что Лена сейчас поцелует мои руки.
– Лена, да все нормально. Просто повезло…
– Возьми зарплату, – с восхищением сказала она.
– Спасибо, – скромно потупилась я и взяла сто пятьдесят рублей.
Это были, конечно, не те деньги, но…
Освоение шапочно-кофточного бизнеса прошло довольно быстро и успешно. Кто бы мог подумать, что эти вязаные никчемные шапки окажутся столь
И я развернула на своем прилавке старую косметическую схему. На каждую ходовую шапочку я накидывала по десять-пятнадцать рублей. И теперь, когда я была весьма заинтересована в реализации, то умудрялась продавать их по десять-двадцать штук в день! Я надевала их на кого угодно, как угодно и когда угодно. Вертелась перед клиентами с зеркалом, ласкала комплиментами благодарные покупательские уши, и люди уходили, уже никогда больше не снимая эту шапочку, натянутую на них с такими заботой и любовью.
Девочки продавцы из палаток напротив умирали со смеху, наблюдая весь этот цирк. Да, ко мне стояла очередь!!! И счастливая Ленка не успевала подносить свой небывалый товар!
Результат? Я клала в карман каждый день по триста-четыреста рублей. А вскоре, Лена арендовала палатку целиком, и я стала отныне монополистом на площади в пять квадратных метров. Моя дочь, впервые за долгое время, была собрана в школу по высшему разряду.
Теперь-то Игорь был вообще не актуален с финансовой точки зрения. Меня вдруг так понесло, и я так взлетела, что стала даже откровенно презирать его вечную привычку экономить на себе. Мы удачно пережили еще два скандала, а после третьего – он совершенно пропал из виду.
Надо сказать, что я сразу захандрила. Перестали радовать деньги, исчез «зритель», стало нечего и некому доказывать. Но однажды, выглянув за угол своей палатки, я увидела, как он стоит и смотрит прямо на меня, не решаясь подойти.
Скучает…
Глава 45
По рынку туда и сюда крутилась цыганка Земфира. Она ловко, ласково гадала всем нам. Мы в ответ – обожали ее и всегда покупали сладости ее дочке.
– Земфира! Поди сюда! – позвала ее я.
– Чего хочешь, дорогая?
– Приворот сможешь сделать?
– На мужика твоего?
– Да…
– Смогу. Садись. Но запомни. Тебе потом будет хуже. Он будет с тобой, шаг от тебя не отойдет. Ты его и гнать будешь, и ругать будешь, а он все при тебе останется. Дышать не даст… Сможешь так?
Так? Да это же просто мечта! И я легкомысленно ответила:
– Смогу!
– Садись, – повторила она.
Я села на краешек стула, спиной к покупателям, позади встала темноволосая красавица Земфира. Она медленно читала заклинание, водя руками над моей головой, я повторяла за ней обрывки слов.
– Все! Вот, возьми кусочек папоротника. Положи его себе под подушку. Выбросишь его на третью неделю на перекресток трех дорог. Будет с тобой, никуда не денется!
Ох! Как я поверила ей в ту минуту! И с того дня, почивая на папоротнике, я стала с интересом наблюдать за Игорем, которого приворожила за пятьдесят рублей…
Самое странное, что с того времени все и начало меняться. Игорь стал чаще приходить и больше прощать мне. Он стал появляться некстати и внезапно.
И его речи стали больше походить на речи влюбленного. Но было непонятно – это временно, или навсегда?Какой же вещевой рынок без хорошей выпивки? У продавщицы напротив наметился день рождения. Как принято в приличном обществе, она накрыла легкий фуршет, у себя в палатке, на клетчатых мешках, позади прилавка, и каждая из нас заныривала туда, чтобы «шлепнуть» по стопочке и отпробовать сельди под шубой ее собственного приготовления. Я не могла стать исключением, это возбранялось. И все началось вновь…
Стоял холодный ноябрь. Мы выпивали, дышали паром и перегаром. Мне становилось все труднее управляться с большими Ленкиными кульками, которые не слушались меня и упрямо прятали в себе нужный товар.
Снова потребовалась одна неделя, чтобы меня заметили и отчитали, как ребенка. Все мои заслуги уже не принимались в расчет. Моя, вернее Ленкина палатка была теперь забита до отказа дорогим товаром, и Ленка здорово переживала за него.
Она появилась внезапно, начала кричать громко, на весь ряд, переворачивая сумки и мешки.
– Да у тебя тут половины товара нет! Ты все разворовала!
Ну, уж нет! Чего-чего, а воровства за мной точно не было! Я стояла перед ней такая пьяная, что говорить что-либо в свое оправдание было бы глупо. Но я все-таки сказала:
– Пожалуй, я пойду…
– Иди! Завтра придешь, я посчитаю, сколько ты мне должна! Не придешь – из-под земли достану!
Это был дешевый рыночный трюк. Найти меня для нее было так же невозможно, как достать Луну.
Но наутро, дрожа и покачиваясь, я появилась перед ней под руку с Игорем.
– Я посчитала, ты мне должна две с половиной тысячи!
– Ско-олько? – поперхнулась я.
– Плед, два комбинезона, детский костюм, покрывало, где все это? А?
– Лена, я ничего не брала…
И страшная мысль пришла мне в голову. Может, это девочки продавщицы растащили мой товар, пока я ни хрена не соображала?
– Давай, плати за нее! – обратилась она к моему «спонсору».
– А я-то тут при чем?
– Как при чем? Ты живешь с ней, ты – мужик! У тебя деньги есть!
– Денег у меня нет, но есть новый нераспроданный товар. Я могу отдать тебе его. Расторгуешь, деньги твои.
– Что за товар?
– Шапки, перчатки, колготки.
Я ошалело переводила взгляд с одного на другого, понимая, что сейчас решается моя судьба. Победил Игорь. И через час Ленке был доставлен мешок всякого барахла, который Игорь оценил в требуемую сумму. Я с уважением посмотрела на Игорька, подмигнула Ленке и исчезла с рыночной глади навсегда.
– Купи мне пива!
– Какого пива? Сколько ты будешь попадать в истории? Это все из-за пива, понимаешь? Ты же умная, красивая, я люблю тебя! Не пей, пожалуйста!
– Любишь? – недоверчиво переспросила я.
– Люблю! Правда!
– Ничего себе, Земфира дает, – прошептала я.
– Чего?
– Нет, ничего. Просто голова болит.
– Поехали домой. Разберемся.
А вечером, когда Игорь исчез в компании Мухина, я с удовольствием выпила крепкого холодного медового пива и уснула сном праведного младенца, прижав к себе дочь. Он меня любит! Все остальное поправимо!