Поцелуй гадюки

– Несчастный случай?

Тот мотнул головой.

– В молодости я жил сам по себе, всё время ходил голодный. Однажды я совершил ошибку, украв на чужой территории. Гильдия отрезала мне палец в знак предупреждения.

Мужчина взял перчатку, которая уже высохла и слегка затвердела, и начал натягивать её на руку, но Кэррелл его остановила. Она поднесла его кисть к губам и поцеловала.

– Трудно тебе жилось, – произнесла она.

Арвин высвободил руку.

– Не труднее, чем остальным. Уверен, тебе тоже было не легче.

– Да, но стало намного лучше, когда я присоединилась к К’аакслаат. Они помогли мне встать на верный путь, по которому я шла через лабиринт жизни. Мне они стали как родные.

– Скучаешь по дому? – спросил Арвин.

– Частенько, – призналась женщина, затем улыбнулась. – Но сейчас нет.

Неожиданно вскочил Кологрив.

– Что такое? – спросил Арвин, потянувшись к кинжалу.

– Ничего, – заверил их кентавр. – Схожу за хворостом, – без лишних слов он затрусил к лесу.

Кэррелл тихо усмехнулась.

– До него, наконец, дошло, что надо отлучиться.

– По-твоему, он думает, что мы хотим…

Кэррелл прильнула к нему губами, ответив на его незаконченный вопрос.

Арвин слышал удаляющиеся шаги Кологрива. Как же, за хворостом он пошёл. Огонь потрескивал у их ног, наполняя воздух резким запахом дыма. Мужчина ответил на поцелуй, обвив Кэррелл руками. Это до медитации он чувствовал себя измотанным. Но теперь…

Опустив Кэррелл на землю, Арвин принялся покрывать поцелуями, перемещаясь от губ всё ниже и ниже.

Арвина разбудил шорох, донесшийся со стороны леса. Было темно, но костёр полыхал ярко. Наверно, Кологрив подкинул дрова, пока Арвин и Кэррелл спали. Кентавр стоял неподалёку и крепко спал, опустив голову на грудь.

Кэррелл лежала возле Арвина, обнажённая, как и он сам; закончив любиться, они так и заснули – в объятиях друг друга. Женщина шевельнулась, увидев что-то во сне. Скорее всего, что-нибудь неприятное; она вздохнула и дёрнула рукой, словно пытаясь высвободить её откуда-то.

Арвин легонько толкнул её.

Она заморгала, затем села.

– Что такое?

– Я что-то слышал. Кажется, это…

С опушки на него смотрела пара сверкающих глаз. Они были низко к земле и блестели красным, отражая зарево костра.

– Волк, – довершил мысль Арвин.

Кологрив, возможно, услышал слово сквозь сон. А может, учуял запах волка. Он инстинктивно тряхнул головой, раздувая ноздри. Хвост заметался из стороны в сторону, человек-лошадь потянулся к пустым ножнам у бедра, затем передумал и развернулся к волку крупом, подняв мощное копыто и приготовившись лягнуть зверя.

Кэррелл потёрла глаза, рассеивая остатки сна.

– Кологрив, стой. Я с ним поговорю.

Она пробормотала что-то на своём языке, издала серию скуляще-рычащих звуков, после чего получила от волка ответ из смеси аналогичных звуков. Зверь осторожно выбежал на поляну. Он выглядел старше, чем казался издали: морда белая, взгляд голодный.

– Волк видел сатиров? – спросил Арвин. – Есть поблизости их лагерь?

– Это волчица. Она не знает. Она спросит свою стаю.

– А они… – не успел Арвин закончить вопрос, волчица вскинула голову и завыла. Откуда-то из леса, с другой стороны поляны, послышался ответный волчий вой. Вскоре вои слышались со всех сторон, близкие и далёкие. Волков было, наверно, не меньше десятка. Вои доносились ещё несколько мгновений, голоса то поднимались, то опускались, словно пели песню. Наконец, один за другим волки стихли.

Арвин оглянулся на Кологрива. Тот стоял, напрягши ноги и трясясь всем телом. Молодой человек положил руку кентавру на спину, надеясь, что это хоть как-то его успокоит.

– Полегче, Кологрив, – сказал он. – Ты прав, они боятся огня. Ближе не подойдут.

Волчица, ответившая на призыв Арвина, поглядела на Кэррелл и издала очередную порцию лая и завываний.

– Лагерь сатиров лежит к востоку отсюда, – перевела Кэррелл напряженным голосом. – В нём есть человек. Женщина.

– Слава Тиморе, – шепнул Арвин. Коснувшись кристалла на шее, он тихо произнёс молитву в благодарность богине удачи, обещая кинуть в её чашу целую пригоршню золотых монет – разумеется, тех, что получит в награду от барона. – Волки могут проводить нас туда? – спросил он Кэррелл.

Женщина перевела вопрос и получила ответ.

– Могут. Только они голодны; зима выдалась лютой. Они хотят кое-чего взамен: мяса. Хотят нашу «лошадь».

– Нашу лошадь?! – возмутился Арвин.

Глаза Кологрива сделались как у загнанного жеребца.

– Скажи, что так не пойдёт, – сказал Арвин, успокаивающе похлопывая кентавра по спине. Он оглянулся на валун сзади и шепнул Кэррелл, – Жаль, мы не можем превратить камень обратно в великана. Тогда мяса хватило бы на всех волков в этом лесу.

– Можешь призвать какого-нибудь зверя, чтобы они сожрали его? – спросила женщина. – Лося или…

– Мог бы, если б знал их язык, – ответил он. – Волк – единственное животное, которое я могу худо-бедно изобразить. Не считая змеиного шипения.

Кологрив трепетал ноздрями. Дикие глаза метались из стороны в сторону, вылавливая очертания снующих в чаще теней.

– Приближаются, – пролепетал он.

Арвин призвал в перчатку свой кинжал.

– Значит, будем отбиваться, – ответил мужчина.

– Погоди, – сказала Кэррелл, взяв его за руку. – Дай-ка я попробую кое-что.

Не успел мужчина опомниться, как она перевоплотилась в змею – блестящую красновато-коричневую змею с полоской жёлтых чешуек вокруг кончика хвоста. Только что она стояла, освещаемая пламенем; и вот уже, извиваясь, ползёт по земле, огибая костёр. Кологрив встрепенулся, поднявшись на дыбы. Арвин тут же кинулся успокаивать кентавра, опасаясь, что тот раздавит Кэррелл своими копытами. Когда молодой человек оглянулся, Кэррелл была уже между ними и волками, подняв тело и покачиваясь взад-вперёд. Она тихо шипела, щелевидные глаза смотрели на один чернеющий участок леса, затем на другой. Арвин поймал себя на том, что и сам начинает покачиваться, прикованный взглядом к Кэррелл и чувствовал, что Кологрив делает то же самое.

Волчица – та, что с белой мордой – подобралась ближе. Она остановилась в нескольких шагах от Кэррелл и пялилась на неё, словно загипнотизированная. Из лесу появился другой волк, затем ещё двое. Вскоре вокруг змеи сидело уже шесть серых зверей. Все тощие – голод брал своё.

В темноте что-то сверкнуло – седьмой волк, не поддавшийся чарам. Отпустив запаниковавшего кентавра, Арвин замахнулся кинжалом, но не успел метнуть, как Кэррелл повернулась к волку и зашипела громче. Тот немедленно припал к земле, прижав уши и поджав хвост. Жалобно скуля, он пополз на брюхе к лесу. Едва достигнув опушки, серый разбойник кинулся наутёк, с хрустом проламываясь сквозь кустарник.