Поцелуй Крови

только что приняла.– О… хорошо. Спасибо.

– И тебе нужно поговорить с Мэри, – сказала Док Джейн, поднимаясь на ноги. – И нет,

слова «я в порядке» не помогут тебе оправиться. После случившегося могут проявиться

признаки ПТСР76. Твое тело восстановится быстрее, чем разум.– Кто такая Мэри?

– Ты знаешь, шеллан Рейджа. Она терапевт.

– О…

Может, ей добавить к восклицанию очередное «спасибо»?

– Обращайся, если понадоблюсь, – добавила доктор перед уходом.

А затем Пэрадайз осталась одна.

Забавно, но, несмотря на то, что в своей комнате она находилась в полной

безопасности, а внизу были Братья… дом больше не казался таким же безопасным, как

прежде. И поэтому, возможно, ей не помешает разговор с Мэри…

75

76

Боже… Энслэм – убийца? А, может, и серийный убийца?

Он никогда не проявлял признаки неуравновешенности. Казался относительно

нормальным, хотя и немного отталкивал, что можно сказать о ней самой и любом другом

представителе Глимеры.

Подумать только, Пэрадайз сидела рядом с Энслэмом на занятиях, тренировалась с

ним, говорила и смеялась с ним, а он все это время… издевался над женщинами.

Так недолго и кошмарами обзавестись, а ведь Пэрадайз еще не добралась до той части,

где Энслэм собирался убить ее.

Взглянув на часы, Пэрадайз расстроилась еще сильнее. До рассвета оставался лишь

час, а она не знала, где Крэйг. Он уже ушел?

Пэрадайз должна была увидеть его.

Застонав, она потянулась к телефону…

– Нужна помощь?

Дернувшись, Пэрадайз подняла наверх взгляд и увидела стоявшего на пороге Крэйга.

Собственной персоной. Он указал большим пальцем себе за плечо:

– Док Джейн сказала, что я могу войти. Мне пора, но я хотел сам убедиться, что ты

жива.

Закрыв глаза, Пэрадайз отвернулась в сторону. Слезы набежали на глаза быстро и в

большом количестве, но она не хотела демонстрировать их.

С негромким стуком Крэйг захлопнул дверь, и на секунду ей показалось, что он ушел.

Но глубоко вздохнув, Пэрадайз почувствовала его запах.

– Я встретил твоего отца, – хрипло проговорил Крэйг.

Встряхнувшись, Пэрадайз заставила себя посмотреть на него. Крэйг не отошел от

двери, что казалось весьма уместным. Выражение его лица было отстраненным, тело

напряжено, и по его виду было ясно, что мысленно он уже покинул этот дом.

– Да? – ответила Пэрадайз.

– Хороший мужик.

– Это так.

Длинная пауза. А затем она решила… да пошло оно, и потянулась к «Клинексам».

Высморкавшись, Пэрадайз вытянула еще одну салфетку и промокнула глаза.

– Прости мне мою эмоциональность.

– На то есть причины. Тебя чуть не убили.

Скомкав салфетки, Пэрадайз выкинула их в мусорную корзину у кровати и глубоко

вздохнула.

– Прости за то, что много чего наговорила тебе. Что накричала на тебя.

– Не беспокойся об этом.

– Ладно. – Черт, его пренебрежительный ответ, будто произошедшее между ними

совершенно ничего не значило, причинил больше боли, чем сотрясение. – Хорошо.

– Слушай, Пэрадайз, мы с тобой…

– Мы что? – она перевела взгляд на Крэйга. – Или скорее мы не что? Словно выдернул

эти слова из фразы «не предназначены друг другу». Ты сейчас начнешь перечислять кучу

причин, почему мы не можем быть вместе, включая, если не в числе главных, мое

происхождение? Если я права, то избавь, мы уже обсудили все по телефону.

Когда Крэйг ничего не ответил, а просто продолжил смотреть в пол, будто

пересчитывал стежки на ее тканом ковра, Пэрадайз представила себе, как он мысленно

репетирует прощальные слова, которые поставят точку в их отношениях. Но «никогда-не-

увидимся-вновь» им не светит. Потому что Пэрадайз не собиралась бросать гребаную

программу, и это совершенно точно: она слиииииишком много вложила сил в эти первые

ночи, которые, казалось, растянулись на тысячу лет.

– Тебе лучше уйти, – сдаваясь, проговорила Пэрадайз. – Просто…

– Почему я?

Она нахмурилась:

– Прости, что?

Когда Крэйг взглянул на нее, выражение его лица стало смертельно-серьезным:

– Я все гадаю и не могу понять… почему я? Ты могла выбрать любого в нашей расе.

Каждая из кровных линий отдала бы руки и ноги за то, чтобы ты выбрала именно их

отпрыска. Ты – в буквальном смысле – величайшая драгоценность на всей планете, и я не

говорю еще о том, какая ты сильная, умная… жизнерадостная. Какая отважная… и умная. Я

ведь уже говорил, что ты умная? – Крэйг снова уставился на ковер. – И красивая. А еще этот

твой голос. – Он сделал круговое движение рукой у головы. – Он сводит меня с ума, твой

голос. Днем, после наших разговоров по телефону, я засыпаю, прижимая чертов телефон к

груди. Словно твой голос, частичка тебя задержалась где-то внутри.

Ну вот, теперь у нее глаза на мокром месте совершенно по другой причине.

Крэйг наворачивал круги по комнате.

– Даже если ты простишь меня за мое ослиное поведение… я не смогу дать тебе всего

этого. Коттедж моих родителей – всего две комнаты и кухня. Покрытые пластиком

столешницы, линолеум на полах и поистине страшное ковровое покрытие. Все из дешевой

древесины, не антиквариат. Самый старый предмет мебели был куплен еще в семидесятых, и

в целом выглядит она ужасно. Я не смогу… Не смогу покупать для тебя драгоценности или

машины…

– Прекрати.

Услышав ее голос, Крэйг замолчал.

– Я об этом не думаю, – прошептала Пэрадайз. – И ты не должен.

– Но если все изменится.

Именно в этот момент она поняла, что Крэйг никогда прежде не показывал ей свою

уязвимость. Стоп, он говорит о том, чтобы быть вместе?