Поцелуй навылет

— Боже, как я хотел, чтобы мы сделали это раньше. — Он подвинулся так, чтобы положить голову ей на живот, и начал нежно поглаживать ее грудь.

Фоби накрутила на палец золотистый локон. Теперь на нем остался самый светлый оттенок рыжего цвета. Ничего особенного не было, подумала она. Никаких акробатических номеров, вспомогательных средств, игрушек, платков или переодеваний, о которых говорила Саския. Не было Феликса, задающего темп и выкрикивающего приказы. Не было стремления превзойти себя, словно в соревновании, участники которого получают очки за разнообразие и оригинальность программы. Был только секс. Хороший, земной, простой, игривый секс.

— Я тоже этого хотела. — Она вытянулась на теплых, мятых простынях и задрожала от безумного счастья, которое окутало ее, словно плотный туман.

Потом они вместе приняли ванну, брызгаясь пеной и наслаждаясь долгими мыльными поцелуями. Щенок грустно скулил за дверью, царапая ее когтями.

— Она хочет войти. — Фоби посмотрела на проем между дверью и полом, в котором на мгновение показался маленький носик.

— Я тоже. — Феликс посмотрел на нее, и его пальцы очень медленно проскользнули между ее ног.

Когда вода начала выплескиваться через края ванны, его пальцы задвигались осторожно и замысловато, изображая сложные иероглифы и рисуя картины, от которых она извивалась, смеялась и плакала, пока с великолепной дрожью не испытала острого наслаждения. После этого они болтали, смеялись и бесились в холодной воде и в лопавшихся пузырьках, пока Феликс не оказался весь в пене от шампуня, а Фоби неожиданно погрузилась под воду, болтая ногами в воздухе.

Когда они выбрались из ванны, Феликс обмотал вокруг нее мягкое темно-синее полотенце. Взяв еще одно, он начал вытирать ее волосы, пока они не встали торчком, как у панка.

— Я умираю от голода, — призналась она, пытаясь быстро пригладить волосы.

— Я тоже. — Он повесил полотенце ей на шею и потянул его к себе для очередного долгого поцелуя. Написав на запотевшем зеркале: «Я ЛЮБЛЮ ФОБИ», он направился на кухню, совершенно обнаженный, перешагивая через радостного щенка.

Задержавшись, Фоби неторопливо провела пальцами по буквам и увидела, как в них отразилось ее лицо. Внизу она написала: «Я люблю Феликса» — и быстро стерла слова, прежде чем последовать за ним на кухню, где он громко жаловался на то, что она забыла положить свежий базилик в корзину для покупок.

Они готовили чесночный соус ровно пять минут, а потом снова вернулись в постель, оставляя щенка, у которого громко урчал желудок, обнюхивать оставшиеся покупки и жевать упаковку с ветчиной.

Когда пару часов спустя Дилан вернулся домой, его встретил сильный запах гари. На плите он обнаружил кастрюлю с макаронами, из которой давно выкипела вода, и теперь поднимались клубы дыма. На кухонном полу были разбросаны рваные пакеты и изжеванные упаковки от продуктов, содержание которых лежало прямо на кафельной плитке или переваривалось в маленьком желудке щенка. Свернувшись на матерчатой сумке, щенок пресыщенно оглядывался по сторонам. Его нос был испачкан в джеме из черной смородины.

Когда он выпил немного пива и принялся за уборку, то услышал громкие вздохи и смех, доносившиеся из спальни Феликса. Зазвонил телефон, и на другом конце провода отрывисто заговорил Пирс.

— Куда пропал Феликс? Я весь вечер пытаюсь застать его дома.

— Он... э-э-э... Понятия не имею, где он. — Дилан посмотрел на закрытую дверь, за которой слышались приглушенные разговоры и смех.

— И вы не включили свой чертов автоответчик.

— Он сломан. Что-нибудь передать Феликсу?

— Мне очень нужно сегодня поговорить с ним. Я должен зайти к парню из Лос-Анджелеса, прежде чем он уйдет из офиса. Послушай, если он появится в течение часа, то пусть позвонит мне, если нет, скажи ему, что я уже дал согласие на то, что он полетит в Штаты и примет участие в отборе актеров, который состоится в последний четверг августа.

— Я передам ему.

Как всегда, Пирс резко положил трубку.

Когда Феликс наконец появился на кухне, чтобы сделать себе и Фоби по бутерброду, он не особенно обрадовался этой новости, вопреки ожиданиям Дилана.

— Черт, как раз в те выходные Флисс устраивает вечеринку, да? — крикнул он Фоби, которая появилась в дверях в одном полотенце, румяная от недавних упражнений.

— Да. — Она улыбнулась Дилану. — Привет.

— Привет, милая, — ухмыльнулся он.

— Но ты не должен откладывать из-за этого свою поездку в Штаты, — торопливо сказала Фоби Феликсу. — Это намного важнее.

Это был ее аварийный люк, подумала она. Если его не будет на вечеринке, то она не сможет сделать то, о чем ее просит Саския. Это даст ей время и возможность все отменить. Воодушевленная этой мыслью, она наклонилась, чтобы взять щенка, крепко обняла его и закружилась по кухне, чувствуя облегчение.

Несмотря на расстроенный желудок, щенок радостно облизал ее лицо.

37

Бесконечно счастливая, Фоби тихо вошла в свою квартиру и начала танцевать.

Из-за подлокотника дивана торчала копна рыжих волос и антенна переносного телефона.

— Да, Люси, будет много классных парней. Нет, ты не обязана быть Мег О'Маниак, если ты не хочешь. Посмотрим... Лукреция Дет-Уайш и Диззи Окел еще не заняты. Прекрасно. Значит, я записываю тебя как Лукрецию, хорошо? Ты приедешь сама или тебя подвезти?

Фоби опустила щенка на пол и постаралась проскользнуть через гостиную незамеченной, но из-за дивана показался веснушчатый нос, и ей отчаянно заморгали два глаза.

— Подожди, Люси. — Флисс прижала трубку к груди, неистово указала на дверь спальни Фоби и беззвучно сказала: «Берегись!»

Фоби в ужасе закрыла глаза. Там мог находиться только один из двух человек, которых ей следовало опасаться — Дэн или Саския. Она помолилась о том, чтобы там был Дэн. Тогда она смогла бы без угрызений совести выставить его за дверь.

Там была Саския.

Она сидела на мятой кровати Фоби, держа в руках такую же мятую открытку Феликса.