Поцелуй шипов

– Я считаю, что с твоей стороны довольно нечестно то, что ты тут вытворяешь, Джианна.
– Я не могла по-другому, как опять наброситься на неё. То, что она сказала, выбило у меня почву из-под ног. Я должна отбиваться, чтобы не пойти ко дну.
– Знаешь, в какой на самом деле ситуации застряли Колин и я? Каждый здесь ожидает, что мы станем счастливы, а ведь именно тогда часто случиться что-то ужасное - даже у самой довольной, нормальной, свободной от насилия пары появились бы проблемы! Осчастливить Пауля было ещё достаточно легко, он ведь ничего не знал о наших планах и позволил себя увлечь, но с Колином и со мной ...

Чёрт. Теперь я, не желая этого, даже с ней согласилась. Мы не можем заставить счастье прийти силой, не для самих себя. Не тогда, когда знаем, что пытаемся сделать это.

– Элиза, ты же рассказывала, что Колин был в концлагере, и Тесса вытащила его оттуда...

– Нет, я тебе этого не рассказывала. Я не говорила, что это Тесса освободила его.
– Откуда Джианна знает? Я была убеждена в том, что не упоминала в связи с этим о Тессе.

Джианна смущённо посмотрела на пол.

– Ладно, признаюсь, он сам рассказал мне. Сегодня ночью. Мы коротко поговорили ...

– ... когда он был голый?
– недоверчиво прервала я её.

– Он встал в тень, так что я только видела, как сверкают его глаза, ничего больше.
– Что же, всё остальное не светиться, подумала я устало.
– Не беспокойся, я ничего не видела. Я спросила его об этом, потому что мне было интересно и из его описания поняла, что она спасла его.

Колин добровольно рассказал Джианне о своих самых травматических, пережитых в жизни событиях? Одно мгновение я даже не могла больше думать из-за ревности.

– Он сказал не много, Эли, я быстро поняла, что он не хочет об этом говорить, желает поскорее вернуться к тебе. – Где, однако, не появился. По крайней мере он отделался от Джианны.
– Только ... если Тесса вытащила его оттуда, то я задаюсь вопросом, как она узнала, где он. Ведь там он точно не был счастлив. Так что должен быть ещё один способ приманить её ... может, если ему становится совсем плохо? Тогда она тоже приходит?

– Нет, - прошептала я, хорошо зная, что я сейчас действительно совершу предательство, потому что этого Колин стыдился больше всего на свете.
– Он позвал её.

– Уф, - сказала Джианна после небольшой паузы, сдув несколько тёмных прядей со лба, которые сегодня ещё не знакомились с расчёской.
– Он позвал её. Это конечно было очень унизительно, но с другой стороны ... такая возможность есть. Он может позвать её, - размышляла она.
– И она не закончила метаморфозу?

Об этом я ещё не думала. Как Колин с ней справился? Или ей снова удалось что-то на него перенести? Был ли он раньше менее демоническим, чем сегодня?

– Он может позвать её, - повторила Джианна громко.
– Не так ли, Эли?
– Мои беспокойные мысли рассеялись.

– Он может. Но не сделает. Никогда. Джианна, пожалуйста, не требуй этого от него, он не должен знать, что ты в курсе, собственно даже я не должна знать! Вот блин, зачем я тебе только рассказала? Не причиняй ему такой боли ...

Если он узнает, что я предала его, рассказав кому-то другому о его слабости, его самом большом поражении, это будет означать конец наших с Колином отношений.

– Ты не хочешь по крайней мере спросить его?

– Нет. Нет, я не могу. Джианна, не проси, да он и не согласится, в этом отношении я достаточно хорошо его знаю.

– Завтрак готов!
– крикнул Пауль с улицы. Интересно сколько он услышал из нашего разговора? Достаточно, чтобы узнать, каким образом освободился Колин? Почему я не могу держать рот на замке? Может моё слишком часто упомянутое подсознание хотело наказать Колина? Но за что? За то, что он хотел спасти меня и моего брата? Никто не должен наказывать его, даже я, кому пришлось пройти через ад, чтобы выполнить этот план.

– Завтрак готов ... Ты слышала, Эли?
– прошептала Джианна. Она выглядела слегка взвинчено, а её ресницы дрожали.
– Сейчас мы позавтракаем. Поедим булочки, мёд, варенье, свежую, нарезанную дыню, выпьем, кофе. Потом пойдём на пляж, будем купаться, играть в волейбол, пообедаем, поспим во время сиесты, вернёмся на пляж ... и всё это время будем ждать, что она внезапно решит прийти ... Я ещё сойду с ума!

– Тогда возвращайтесь домой, - сказала я холодно.
– Уезжайте! Я не хочу никого принуждать оставаться здесь.
– Это то, о чём вчера вечером говорил Колин? Я прогоню друзей, потому что они не справляются с глубоко укоренившимся отвращением и страхом и переносят его на меня? Это уже происходит?

– Ах, Эли ... Это не решение, я это знаю, но ...
– Нет, это не может случиться так быстро. Я должна бороться за них, не только за Джианну, но и за Пауля и Тильманна. Хотя Тильманн тоже любит читать лекции, но он, по крайней мере, не придирается постоянно к Колину. Всякий раз, когда Джианна ставила под сомнения мои отношение с Колином, у меня появлялось такое чувство, что она ставит под сомнение меня. Тем не менее я не хотела потерять никого из них. У меня ещё никогда не было таких друзей как они.

– Следующие дни Колин всё равно будет на Силе, - начала я вести переговоры, прежде чем станет поздно.

Джианна прислушалась. Конечно же ей был знаком термин Сила; наверное, она знала обширный, дикий, горный лес Калабрии и поэтому понимала, что эта область должна быть для Колина идеальным охотничьем угодьем.

– Колин сказал, что там есть волки, - быстро продолжила я, когда увидела, что вызвала её интерес.
– Они там есть, не так ли?

– Да, по крайней мере об этом говорят ..., - нерешительно подтвердила Джианна.

– Он хочет найти их. Когда мы бываем так близки, как сегодня ночью, сначала он должен хорошо поохотится. До тех пор, с нами ничего не случиться, это я обещаю. Я не хочу сейчас возвращаться домой, Джианна. Я хочу ещё провести время с вами, здесь в Италии. Пожалуйста.

Мои слёзы закапали на простынь и голые колени. Я всегда им проигрывала. Иногда я себя за это ненавидела.

– Согласна. Не реви, Эли, всё хорошо, мы не уедем. Тогда я просто буду рассматривать мою тошноту, как диету. Хотя она мне и не нужна, ну что же ... Джианна убрала мои волосы за плечи, заглянув в лицо.
– Эй, малышка, не плачь ...

– О чём ты ещё говорила с Колином?
– спросила я, всхлипывая, потому что хотела избежать дальнейших психологических диалогов.

– Ни о чём особенном. О том, о чём можно поговорить, когда встречаешь голого Мара на террасе. О том о сём, без всякого смысла. Но, ах да ... он сказал, что дом плесневеет. Он что-то учуял, что не смог классифицировать и что его насторожило. Не понимаю. Это будет первый дом, который заплесневеет в такой сухоте.

– У Колина нос, как у собаки. Он чует всё.
– Но и я не имела представление, чтобы это могло быть.