Поцелуй шута

Джулиана молча смотрела на мать, не делая попытки подойти и поздороваться, а Изабелла была настолько потрясена встречей, что застыла как изваяние и просто смотрела на своего единственного ребенка, которого она родила и потеряла.

Хью был просто мужчиной, который к тому же не отличался терпением. Поэтому он подошел к неподвижной Изабелле, взял ее за безжизненную ледяную руку и улыбнулся Джулиане.

— Добро пожаловать в замок Фортэм, дочка. Видимо, ему удалось поразить ее. Она отвела взгляд от бледного лица матери и пристально посмотрела на графа.

— Дочка? — повторила она изумленно.

— Ну да, ведь твоя мать скоро будет моей женой, значит, ты станешь моей дочерью, — пророкотал в ответ Хью, чувствуя себя нелепо огромным и шумным рядом с изящным нежным созданием, которое он по глупости выбрал себе в жены.

Но зато Изабелла бросила в его сторону взгляд, полный благодарности.

— Здравствуй, Джулиана, — тихо сказала она. — Я скучала по тебе.

Мгновенное, едва уловимое выражение боли мелькнуло на лице Джулианы и тут же исчезло. А затем она присела перед матерью — вся образец вежливости и дочернего долга. Но при этом не произнесла ни слова.

«Прекрасно», — подумал Хью, пытаясь скрыть невольную гримасу. Итак, ему придется иметь дело с двумя излишне эмоциональными женщинами в своем доме. Что ж, бывало и похуже.

— Горе тебе, неблагодарное дитя! — прозвучал нараспев чей-то новый голос.

Настроение Хью и вовсе упало, когда он увидел приближающегося к ним священника. Настоятель аббатства Святой Евгелины прибыл наблюдать за его бракосочетанием и позаботиться о духовном благополучии его многочисленных домочадцев, — еще одно досадное распоряжение короля. Один только взгляд, брошенный на бледное лицо, пылающие фанатичным огнем глаза и тонкие губы, сложенные в недовольную гримасу, вызвал у Хью мысль об Инквизиции.

— Тысяча извинений за то, что не сразу заметил вас и не поприветствовал должным образом, отец Паулус, — поспешно произнес Хью. — Добро пожаловать в замок Фортэм.

— Ваше семейство крайне нуждается в духовном руководстве, — все так же нараспев произнес аббат замогильным тоном. — Я могу лишь молиться, надеясь, что еще не слишком поздно!

«Да, дела все хуже и хуже», — мрачно подумал Хью.

Изабелла и ее дочь все еще настороженно смотрели друг на друга, священник угрожал покончить со спокойным, мирным течением жизни в замке, а сэр Ричард наблюдал за всем этим со злорадным любопытством. Только Гилберт сохранял подходящее к случаю торжественное выражение лица.

Хью глубоко вздохнул.

— Прошу всех в мой замок. Пора готовиться к пиру, — делано бодрым тоном произнес он. — Будем праздновать свадьбу, а также воссоединение семьи.

Невозможно было не заметить презрительной гримасы, которая промелькнула на лице Джулианы. Выражение лица священника стало еще более угрожающим, если такое вообще было возможно, а Изабелла стала выглядеть еще более несчастной, такой Хью вообще никогда ее не видел. Между тем сэр Ричард как-то бочком подвинулся к нему и с еще более злорадным выражением лица тихо пробормотал:

— Еще один сюрприз, Хью. Свадебный подарок короля.

Хью с подозрением уставился на него.

— Что-то мне подсказывает, что этот подарок меня не слишком обрадует, — так же тихо сказал он.

— Но зато развлечет твою жену и вновь обретенную дочь, — со зловещей усмешкой возразил сэр Ричард.

Хью оглянулся на замерших друг против друга женщин.

— Что-то не похоже, что их хоть что-то может развлечь, — пробормотал он себе под нос.

И в следующее мгновение он услышал его — назойливое звяканье бубенчиков, легкий тренькающий звук, наполнивший послеполуденный воздух. Затем он увидел высунувшуюся из-за занавесок паланкина ногу, яркие разноцветные чулки, не подходящие под пару туфли… и почувствовал приступ панического ужаса.

— Только не говори мне… — взмолился он.

— Ты и сам все понял, — радостным тоном заявил сэр Ричард. — Ты становишься счастливым обладателем любимого королевского шута аж до самого Рождества, когда его величество лично заедет сюда за ним, а заодно — чтобы благословить твой брак.

— Боже милостивый! — в безнадежном отчаянии прошептал Хью.

Сверлящие, словно буравчики, глаза священника впились в него, как будто он действительно мог прочитать его мысли. Сэр Хью сразу почувствовал себя неуютно.

— Бог милостив, — произнес он уже гораздо громче. — Мы рады приветствовать гостей в нашем скромном жилище.

— Аминь, — благочестивым тоном произнес Гилберт.

— Аминь, — откликнулся сэр Ричард, но по голосу можно было сказать, что все это очень его забавляло.

— Аминь, — вторил им шут, с неподражаемой легкой грацией сходя на землю.

У Хью в то же мгновение кровь застыла в жилах. Этот человек был слишком высок и хорошо сложен для шута, с взлохмаченными золотистыми волосами и подвижным умным лицом. Одежда его казалась совершенно невероятной: какие-то яркие, не подходящие друг к другу вещи были к тому же еще и порваны. А серебряные бубенчики на его рукаве могли свести кого угодно с ума.

Шут мгновенно вычислил сэра Хью.

— Ваша светлость! — воскликнул он патетическим тоном. — Господин и повелитель западных земель, хозяин великолепного…

— Граф Фортэм, — мрачно поправил его Хью.

— Я ваш смиренный слуга, — сказал шут и прямо перед изумленными взглядами собравшейся челяди вдруг свернулся в клубок и сделал несколько кувырков через голову, остановившись прямо у ног сэра Хью.

Леди Джулиана издала слабый возглас протеста, который Николас прекрасно услышал и понял. Священник также выглядел несколько обеспокоенным, однако шут просто взглянул в глаза сэра Хью как равный и чуть заметно усмехнулся.

— Мастер Николас Стрэнджфеллоу к вашим услугам, милорд. Прибыл сюда, чтобы развлекать и очаровывать, освещать ваши хмурые дни и притенять слишком солнечные.

— Терпеть не могу клоунов и шутов, — пробормотал Хью.

Усмешка Николаса стала чуть шире.

— Это вызов! Я никогда не уклоняюсь от вызова.

Ваша улыбка и благосклонность дамы,

Вот все, что мне надо, вот все, что я жду.

Вы громко засмеетесь, а она растает Вот лучшая награда бедному шуту.

Ни громкое неодобрительное шипение аббата, ни веселое фырканье сэра Ричарда не прошло незамеченным. Мрачно покосившись на них, сэр Хью пробурчал:

— И стихоплетов я тоже не люблю. Особенно тех, кто придумывает непристойные стишки.

— Я бы тоже с большим удовольствием имел дело с вашими женщинами, — заявил Николас.

— У нас почти нет женщин. В основном мужчины, воины.

— Вот как! Но, проигрывая в количестве, вы выигрываете в качестве! Честно говоря, я бы не смог выбрать между матерью и дочкой.