Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

– Я видела ее лицо. В глазах были страх и недоуменное волнение, - улыбнулась девушка. – Реддл боится. Явно боится. – В ее чуть хрипловатом голосе прозвучало что-то, смахивающее на торжество.

– Боится? – вкрадчиво поинтересовался Родольфус. – Нас? – он мило улыбнулся Анжелике, но одарил при этом таким уничижающим взглядом, что та вздрогнула. – Или чего-то еще?

– Полагаю, не только нас, но и тех, кто еще на нее охотится и кто, думаю, ее туда и заманил, - пришел на выручку супруге Антонин. – Кроме того, вся сложившаяся ситуация не может ее не пугать. А напуганный человек способен будет совершить какую-то глупость и та может стать провальной!

– Постойте-ка, - внезапно сообразила Нарцисса. – Она не применяла к нему Обливиэйт? – леди Малфой воззрилась на Анжелику, на что та ответила достаточно спокойным и холодным взглядом. Родольфус напугал ее не только взглядом и голосом, но и тем, что вообще к ней обратился. Он, как правило, не открывал рот и хранил молчание, всех слушая и на всех глядя. С Нарциссой же Блаттон общалась и раньше…

– Применила, причем при мне. Но не слишком умело, как мы можем судить. Антонин ведь немало что помнит.

– В таком случае мне понятно, почему она ушла от Антонина и Анжелики, - влез я. – Это объясняет, почему такое произошло, Миледи, - я учтиво поклонился. – Антонин не мог какое-то время с ней драться, а Блаттон все же новичок, она менее искусна во владении темной магией. Реддл была не одна. Вины Антонина здесь немного, - добавил я. Долохов как-то странно мне улыбнулся.

– А не могла она колдовать без маховика на шее? – пискнул Драко. Люциус покачал головой, едва заметно. – Сама разоружить До… Ант… Долохова… - наконец определился он с тем, как называть правую руку Беллы и с недавних пор главного редактора «Пророка». – Она же валькирия, - пожал он плечами.

– Это невозможно, - на губах Антонина заиграла снисходительная улыбка. – Им нужны или маховик, или палочка.

– Антонин у нас специалист по валькириям, - насмешливо заметил Родольфус. – Все-то он у нас о них знает, - добавил супруг Беллы.

– Тому есть некоторые причины, - оборвала его Темная Леди. – Не забывай, что именно Антонин в свое время описал нам все способности Розалины, благодаря чему мы знали, как с ней бороться. Он действительно знает о валькириях больше, чем мы.

– Ну, может быть, кто-то еще о них что-то знает, а, Северус? – подмигнул мне Долохов, окончательно, видимо, успокоившийся. – Ты что-то о них знаешь?

– Откуда мне знать их особенности? Я учил Реддл, но только как обычную студентку, - стараясь хранить невозмутимость, отозвался я. Хотя внутренне это и вызвало напряжение. Каждый раз его намеки становились все прозрачнее и тем опаснее для меня. И все же Долохов словно играл со мной, не сдавая окончательно и не давая расслабиться.

– И все же мне бы очень хотелось узнать, - задумчиво процедила Беллатриса, - что происходило там после прихода Блэка и до прихода Долоховой.

– К сожалению, я не помню, - превосходно скрывая раздражение, которое у него несомненно было, заметил Антонин. – Но если бы я не вмешался, ловить было бы некого.

– И все же я очень попросила бы впредь быть осмотрительнее. Тем более что ты, а не кто-то еще, готовит новичков. Им нужен хороший пример! – выразительно, но тихо вещала Леди.

– Госпожа, позвольте нам возглавить поиск и поимку Реддл! – попросил внезапно Долохов. – Мне и Анжелике, - уточнил он. – Мы сделаем все возможное, чтобы ее найти! – пообещал он наконец. Но мольбы эти были отклонены. Беллатриса, еще злая и разгневанная, отказала этому его намерению и сказала, что подумает. Посмотрит, дескать, на его поведение. Отчего-то эта фраза вызвала в рядах Пожирателей помоложе смешок и перешептывания. Однако разговор шел дальше, касаясь дел более насущных, чем очередное грядущее назначение Долохова на новый пост. И уже достаточно поздно вечером, а собрание это происходило вечером субботы, причем Долоховы чуть задержались, под предлогом покупки Антонину новой палочки в Америке, мы наконец закончили и разошлись. Люциус поинтересовался, не останусь ли я у них на ужин, под предлогом того, что давно уже со мной не общался. Антонина попросила задержаться окончательно его, видимо, простившая Белла.

Мы с Люциусом сидели в гостиной за разговором ни о чем, Драко ушел к себе, явно чем-то недовольный, Цисси тоже скрылась в глубинах дома. Анжелика со скучающим видом прохаживалась по этажу, где-то там бродил и Хвост… Как вдруг мужской крик боли привлек наше внимание, а еще один, следующий, заставил нас с Малфоем поспешить в маленькую гостиную, откуда он и доносился. Кричал Макнейр, на которого прищурившаяся Блаттон, ныне Долохова, направляла палочку. На лице девушки проступили пунцовые пятна гнева.

– Так кто я? – то ли не заметив нас, то ли сделав вид, спросила она. – Крошка? Детка? – мужчина тяжело дышал, сжавшись. – Мне сказать Антонину?

– О чем? – поинтересовался над моим ухом грубоватый мужской голос. Я нехотя посторонился, пропуская освободившегося Антонина. – В чем дело, Макнейр?

– Мы… Немного…

– Он назвал меня деткой и заявил, что не прочь поразвлечься с такой крошкой, когда Темная Леди разберется с тобой, - не сводя с жертвы палочки, поведала Анжелика. Новый крик был еще страшнее предыдущего… Макнейра буквально трясло в воздухе, а по щекам от испытываемого покатились слезы. Антонину не было равных в области пытки. В том числе и сейчас.

– Надеюсь, он не распускал руки? – вкрадчиво поинтересовался Долохов, приобняв жену за плечи. Макнейр отчаянно помотал головой. Анжелика улыбнулась.

– Нет. Иначе тебе было бы уже некого мучить, - негромко заметила она.

– Лика, дорогая, подожди меня в гостиной, - улыбка Долохова стала почти нежной. – Я сейчас. – Девушка кивнула и направилась в гостиную, туда, где еще недавно сидели мы с Малфоем. Мы же остались поблизости, на всякий случай. Макнейр исподлобья глядел на Антонина, изредка осматривая и нас с Люцем, за компанию.

– Ты рановато списал меня со счетов, дружок, - покачал головой Долохов. – Я, к несчастью для тебя, очень хороший отзыв получил от Госпожи. Досадно, конечно, что слежка провалена, но пользы это ведь принесло куда больше. – Новый крик боли, новая пытка, новые слезы на щеках Макнейра… Антонин убрал новую палочку только тогда, когда его жертве с трудом хватало возможности дышать. – И запомни, Макнейр, что Анжелика носит фамилию Долохова. Надеюсь, когда тебе снова захочется развлечься, ты об этом вспомнишь и хорошенько подумаешь, - подмигнул он. – Очень хорошенько подумаешь, - голос звучал вкрадчиво, но интонации его не предвещали ничего хорошего…

– Антонин, - пробормотал мужчина, поджав ноги в коленях. – Что ты творишь? Я не говорил, что от тебя должна избавиться. Просто… Сам ведь знаешь, семейные традиции у нас подчас нарушаются! – новый крик боли прервал его речь. Закончив с пыткой, Долохов стремительно подошел к нему, грубо тряхнул за плечо и процедил:

– Не эта традиция. Если ты позволишь себе еще одно вульгарное полуслово в адрес моей жены, в палате Лонгботтомов появится еще один обитатель. Мы с Алисой (1) тебе обещаем, - в его глазах полыхал до странности осмысленный гнев. Макнейр сжался еще больше.