Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

***

– Рыжее чудовище, отстань от меня! – истерический крик Анжелики заставил меня, только-только вышедшего из кабинета, удивленно замереть. Девушка же, ругая какого-то монстра рыжего цвета, показалась из-за угла. На лице Блаттон красовались глубокие кровавые царапины, а в руках шипела и извивалась бело-рыжая рассерженная кошка. Последняя ударила лапой с выпущенными когтями по руке вскрикнувшей от боли девушки. – Профессор Снейп, - Анж огляделась, шмыгнула носом и подтащила кошку ко мне ближе. – Северус, угомони, пожалуйста, свое чудовище! – прошептала она, в то время как кошка снова принялась раздирать когтями ее кисти рук.

– Милли! – позвал я. Та повернула ко мне морду с прищуренными глазами желтого цвета. Выглядела она вполне упитанной, но взъерошенной и грязноватой. Я никак не мог найти ее в Школе. Как это удалось Блаттон?!

– Так вот ты где, заботливый мой! – такой злости в голосе кошки я не слышал еще никогда. Милли вырвалась из рук Анжелики и прыгнула уже на меня. Чтобы удержать ее на безопасном расстоянии от лица, пришлось применить немалую силу. – Хозяин, называется! Бросил меня, сбежал, потом и девушка твоя тоже. А я тут одна должна была сидеть! Подлец, негодяй, упырь! – извивалась Милли, пытаясь укусить меня за пальцы.

– Ты где ее нашла? – поинтересовался я у Блаттон, критически осматривавшей глубокие царапины на руках.

– На третьем этаже. Узнала, решила отнести к тебе, Кэтти летом жаловалась, что не может ее найти… А эта как вцепилась в лицо. Не кошка, а монстр какой-то! – девушка стерла с щеки проступившие из самого свежего на вид пореза капли крови. – Не везет мне с животными, - вздохнула девушка. – Да, кстати, я… сказать… он знает, - она внезапно вскрикнула, прижав руки ко рту, и замолчала.

– Кто знает? Что знает? – не понял я. Милли постепенно успокаивалась, хотя и продолжала осыпать меня всеми ругательствами на английском, какие только знала.

– Муж. Простите, я не могу больше ничего сказать… - девушка поморщилась. – Больно, однако же, - пробормотала она себе под нос.

– Тебе нечего сказать или не можешь по иной причине? – посмотрел я на нее. Анжелика с широко и красноречиво раскрытыми глазами, качая головой, произнесла:

– Мне нечего сказать. Я просто принесла Милли. До свидания, профессор! – она ушла, я взглянул на сердитую кошку. Та уже замолчала.

– Ты ее понял? – посмотрела на меня Милли. Я горько вздохнул. Взгляд и жесты Анж красноречиво показали, что фразы действительности не соответствовали. Муж, то есть Антонин, знает… Знать он мог только одно. О чем она хотела бы сообщить, само собой. Наши с Кэт отношения… Я и раньше понимал, что он о них догадывается. Теперь ситуация прорисовалась четче и ужаснее. Антонин не догадывался. Антонин знал. И я прекрасно понимал, откуда…

“Вот поэтому Смарт нас и не выдает. Он уже выдал. Другой вопрос в том, зачем Антонину все это скрывать?”.

Хотя тут же вспыхнула и еще одна мысль… Я призадумался о том, что толкает Долохова на странное подчас поведение. И мелькнула мысль о том, не затевает ли и мой «товарищ» какую-то опасную игру? И если так, какую роль в ней может играть Анжелика?

«Но будь этому хоть какой-то шанс…» - прозвучал в ушах его голос, договоривший недосказанную фразу. Он, показалось мне, хотел бы ее полюбить… И какое влияние это окажет на него, предсказать было невозможно…

– Понял, - я зашел обратно в кабинет, Кэрроу пока были на занятиях, «свобода»… Милли выслушала мои соображения и мрачно кивнула.

– Ситуация не из приятных. Долохов на меня не произвел впечатления милого человека. Судя по тому, что я о нем слышала.

– А где ты была, к слову? В Школе? – кошка помотала головой, сворачиваясь клубочком на моих коленях.

– До августа. Кормили домовики. Потом пришел Влад, забрал меня… В общем, выполняла мелкие поручения ифритов, типа принеси это, понаблюдай за тем-то. А потом меня забрала еще одна дамочка кое-куда, чтобы я посмотрела на жизнь и деятельность этих уродов изнутри…

– Ты сейчас-то откуда?

– Из замка Хранителей. И у меня для Кэт крайне неприятная новость. Сказать я ее могу только тебе и ей, сам знаешь, почему. Но Кэт найти мне не удалось…

– Что за новость? – я погладил ее взъерошенную шерстку. Ответ Милли только усугубил мою тревогу и сгустил тучи происходящего… Среди валькирий, причем, судя по всему, Совета, была как минимум одна предатель… Это значило, что удар мог быть нанесен не только снаружи. Но и изнутри… Однако дальнейший рассказ кошки еще сильнее меня неприятно «порадовал». Кэт действительно, что та слышала в том же разговоре, применила к Долохову Круциатус. И, что пугало еще сильнее, Хранители начинали добираться до окружения Кэт, притом причиняя тем ужасный и непоправимый вред.

– Я вернулась в силу того, что пока ифарито рядом, Хранителям ты не подвластен. А, думаю, Кэт не слишком обрадует то, что с тобой что-то случится. Но на тебя, - она махнула хвостом и прищурилась. – Я крайне зла.

– И как мне вернуть твое доверие? – улыбнулся я. Милли коварно рассмеялась.

– Холить, любить и лелеять. Может через годик и прощу! – ее слова и выражение лукавой мордочки вызвали у меня слабую улыбку. Через годик… Несмотря на все сгустившиеся тучи у меня вдруг родился слабый лучик надежды на то, что годик этот мы проживем… Точнее, переживем.

Кэтрин не наказали, ей, можно сказать, снова повезло. И все же… Я боялся за нее, и чем дольше шла эта странная война, тем сильнее становился мой страх…

Комментарий к И все-таки я за тебя боюсь (Снейп)

(1) Речь идет об Алисе Лонгботтом

========== Неизведанные грани валькирий (Гарри) ==========

Круги расходились по воде небольшой речушки, на пустом каменистом берегу которой мы находились. Я замахнулся было очередным камушком, но опустил руку, услышав негромкие шаги по берегу по направлению от палатки. Местами уже лежал первый мокрый рыхлый снег, дул довольно холодный ветер. На севере, думалось мне, снега было уже больше. Кэт вынесла нас троих в очередную трансгрессию куда-то ближе к югу, как она сказала. Они с дядей когда-то отдыхали на этой реке. Может быть, и я тоже, эти места казались мне смутно знакомыми. Я не спрашивал, когда это было.

Караулить крестраж была очередь Герми, но она из палатки не выходила, навесив медальон на шею и укутавшись пледом. Несомненно, в очередной раз читая «Сказки барда».

Троих. Я снова горько вздохнул, вспомнив уход Рона неделю назад. С тех самых пор-то Гермиона и перестала со мной разговаривать, общаясь теперь исключительно с Кэтрин. Иногда мне даже начинало казаться, что и она сейчас тоже соберется и уйдет, оставив нас с сестрой вдвоем. Но еще страшнее, хотя я и понимал, что этого не должно случиться, передо мной вставала перспектива того, что меня оставит Кэт. Что мне делать одному, как я потом буду искать крестражи, я боялся и представить. Но в то же время разум настойчиво напоминал мне, что я, как оказалось, выбор Кэтрин, а это означало, что она просто не имеет права от меня уйти. Вот только меня беспокоил вопрос – а не хочет ли?

– Перестань, плеск далеко слышно, - Кэтрин опустилась рядом со мной на холодную гальку и оглянулась на палатку, стоявшую шагах в десяти-двенадцати от нас. – Скоро будем пить чай, ты с нами?

– Не хочу, - я отрицательно помотал головой, снова посмотрев на водную рябь.

– Гарри, ты и так почти не ешь. Попей с нами чаю! – теплая рука сестры коснулась моей щеки. – Или я тоже не буду! – заявила она. Я вздохнул. Кэт очень похудела за время наших скитаний, хотя крупной ее назвать нельзя было никогда. Выглядела она бледнее обычного и довольно усталой, и я настаивал на том, чтобы сестра хоть что-нибудь съедала. Меня начинало всерьез беспокоить ее здоровье, вспышки ярости, не прибавлявшие радости, ее недавно начавшиеся головные боли и время от времени смутные видения. С амулетом ифритов Кэт за эту неделю не рассталась ни на секунду, и я прекрасно понимал, почему. Это было единственное, что спасало от лже-видений и чудовищных болей, хотя последние уже пару раз прорывались сквозь защиту. Димитр, кем бы по сущности своей он ни был, явно набрался побольше сил, чем раньше, что тоже пугало… Сплошной ряд проблем вырастал, как грибы, а надежды на то, что я хоть чего-то добьюсь, почти не оставалось. С уходом Рона осознание, что дело встало прочно и надолго, стало сильнее… Что заставляло девушек помогать, я не представлял. Но уже за одно то, что они были тут, был им благодарен. За то, что хотя бы кто-то был рядом…