Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
– Крестница Тезла-Экалы, любой, с уверенностью почти полной - ее преемница, - прошептала Франческа. – Это делается для того, чтобы Тезле проще было наблюдать за ребенком. И чтобы установить своего рода духовное родство. Нам очень жаль, Кэтрин… - ничего из дальнейших речей Совета я не слышала. В мозгу билась только одна фраза. Короткая, простая и в этой простоте страшная. «Преемница Тезла-Экалы». Что она значит, объяснять было не нужно…
Едва ли не впервые в жизни у меня случилась настоящая истерика. Перед глазами вновь встало лицо мертвого Северуса, так часто снившееся мне в кошмарах. Десять валькирий пытались меня успокоить, но стоило мне прекратить рыдать и закрыть глаза, как страшная картина вновь вставала перед ними… Рваная рана на шее, кровь, заострившееся лицо. Лицо человека, которого
– Нужно иметь сильную волю, чтобы жить с даром, который ты ненавидишь. Но сила воли нужна, и чтобы отказаться от того, что любишь больше жизни… Если ты и впрямь ненавидишь свой дар, Кэтрин, я тебе завидую… - что было для меня еще поразительнее, слова эти принадлежали Гертруде, всегда бывшей валькирией суровой и строгой… Именно эта фраза меня успокоила достаточно хотя бы для того, чтобы я сумела добраться до какой-то из спален и, проглотив неимоверное количество какого-то успокоительного отвара, уснуть. Точнее отключиться…
***
Я вернулась домой через трое суток после того, как его покинула. Ребята с Майклом перекочевали в какой-то заброшенный поселок и остановились на окраине. Мне все трое, включая уже переставшего дуться ифрита, обрадовались несказанно. А вот у меня способность радоваться, как я думала, отшиблась напрочь. Всего лишь один процент шанса. Один процент на то, что я его не потеряю…
Я вызвалась дежурить полные сутки, так как спать без снотворного еще не могла – кошмары стали страшнее и ярче. Все те же, все о том же. Проводила Майкла, которому рассказала в беседе наедине об услышанной страшной новости. Следующие полчаса я рыдала, уткнувшись ему в плечо, а «кузен» пытался меня приободрить. Но это оказалось бесполезно… Рыдать я перестала, но вот страшная тяжесть и боль на душе никуда не пропали.
И уже отправив ребят спать, я стиснула ненавистный крестраж в руке, проклиная Беллатрису и всех остальных за то, что отнимают у нас и без того, скорее всего, короткое счастье быть вместе. В памяти вспыхнуло то, с чего вся эта история началась. Летние каникулы перед шестым курсом…
В тот день папа ушел на работу очень рано, я еще спала. И когда спустилась на кухню готовить завтрак, одна из ваз в холле была безнадежно разбита. Папа был с ними всегда очень аккуратен, Римуса вообще не было и возвращался он с очередного поиска работы дня через три только, Снейп тоже не ассоциировался у меня с человеком, разбившим бы антикварную вазу в чужом доме. Оставался только один вариант – Гарри…
Папа запрещал мне колдовать дома и в его отсутствие применять способности валькирии. Но я представила, что ждет братишку вечером, когда отец увидит остатки вазы, пожалела его и начала петь… Когда к вазе присоединился последний осколочек и следы раскола исчезли, в дом через заднюю дверь зашел Гарри. И в ужасе уставился на меня.
– Кэт, - прошептал он. – Дядя Том ее уже с утра видел, сказал, что ты вечером при нем починишь, прочитал нотацию и лишил десерта. Тебе влетит…
– Почему не предупредил?! – я вместе с вазой в руках так и села на пол. Гарри виновато посмотрел на вазу.
– Ты еще спала, а я решил немного размяться… Ну, как перед тренировками… Не успел…
– И что теперь делать?! – я посмотрела на злополучную вазу. Ну не разбивать же ее, в самом-то деле, снова! – Да уж, мне влетит так влетит…
Весь день я пробыла как на иголках, со страхом ожидая прихода отца. И когда, прибираясь на втором этаже в одной из гостевых спален, услышала его громогласное и сердитое:
– Кэтрин Розалина Реддл, а ну иди сюда, - сжалась и медленно поплелась на экзекуцию. Лишением десерта и нотацией отделаться мне едва ли светило, даже невзирая на тот факт, что Надзора на нашем доме не было. На мне, вроде, тоже. Тут сам факт магии был налицо… Но я не успела дойти и до середины лестницы, как за моей спиной
раздалось вкрадчивое:– Мистер Реддл, мисс Реддл здесь ни при чем. Это мое Репаро. Я увидел осколки и решил хоть немного отблагодарить вашу семью за гостеприимство. Никто из детей за весь день даже не пытался применить магию… - я застыла на месте, медленно оборачиваясь к говорящему.
– Это так, Кэтрин? – осведомился папа снизу. Я взглянула на Северуса, одарившего меня чуть насмешливым взглядом и выразительно моргнувшего. И, все еще сжимаясь в комочек, кивнула.
– Спасибо, профессор Снейп, - отец остался доволен услышанным, я избежала наказания. И, поспешив обратно наверх, шепнула ему на ухо эти слова. Северус усмехнулся, взглянув на меня.
– Надеюсь, больше мне ничего применять не придется, - тихо, но очень выразительно произнес он… Именно в ту ночь впервые я увидела его во сне. В этом его простом поступке проскользнуло что-то такое, чего мне не хватало. Мою вину на себя раньше брал только Джеймс, мой друг. Но отчего-то в Северусе, спасшем меня таким же образом от наказания, я увидела не друга, а мужчину… Которого по-настоящему полюбила… И которого, как показали страшные слова Франчески, могла потерять…
***
Еще через пару дней я наконец успокоилась и надежда на лучшее, угасшая было, вспыхнула с новой силой. Я не лишена была Поцелуя, я могла его вернуть. Именно это я, откровенно говоря, и собралась сделать, если что-то произойдет. К тому же даже один процент был уже шансом и это давало искорку надежды. И обещания Наставницы Оливии, что мои дети будут гордиться мной, и уверенность папы в том, что я рожу ему внуков, когда я о них вспоминала, придавали душевных сил.
– Мы не упустим этот шанс, даже если он у нас единственный, - в очередной раз позволив себе взглянуть на него на миг через браслет, прошептала я. – Я обещаю… - я и не представляла тогда, какое обещание дам два месяца спустя ему лично… Даже невзирая на то, что надежда ко мне вернулась, Оливия, Совет и Анна были правы. Мне лучше было об этом на знать, но уж коли узнала, этой новости мне хватало с лихвой. Однако было в ней и кое-что хорошее – у меня прошли головные боли. Мне было настолько не до них, настолько плохо и больно в душе, что головные боли и странные видения испарились без следа. И меня, чья психика и без того получила большое потрясение, это радовало. Ну а спустя еще совсем немного времени у нас наконец-то родилась хоть какая-то идея, что делать дальше. Гарри надумал поговорить с Батильдой Бэгшот, а так же, быть может, найти хотя бы след крестража, в Годриковой Впадине.
Помня о том, что последние убийства тогда Лестрейндж совершила именно там, я после размышлений решила с ним согласиться. И в Рождественский вечер мы трое, взявшись за руки, трансгрессировали туда, где одиннадцать лет назад началась наша с Гарри история тех-кто-выжил. Туда, где осталось мое детство и, к счастью, не осталось детство Гарри. В Годрикову Впадину…
========== Рождественская ночь (от третьего лица) ==========
Рождественская ночь… Время чудес, загадок и тайн, время надежд и загадывания желаний, время, когда, кажется, никакое зло не может коснуться этого мира… Когда семьи во многих странах собираются за большим столом, обмениваясь новостями, планами. Когда дети ложатся спать, ожидая подарков от Санта-Клауса, Деда Мороза, Баббо Натале, Пер Ноэля, Бабадимре и многих других… Все зависит лишь от того, в какой стране живет ожидающий чуда малыш…
И поскольку Рождество - это время чудес, надежд и мечтаний, мне захотелось подарить своим героям маленькую рождественскую ночь, не омраченную войной и страхом. И хотя у меня за окном сейчас жаркие летние дни, я буквально сама ощущаю запах хвои и индейки на праздничном столе, чувствую вкус пудинга и слышу шорох разворачиваемых подарков. За то время, которое я провела со своими героями, они стали частью меня… И хотя близится финал истории и я отпущу их, я знаю, что если когда-нибудь я окажусь в Лондоне, то буду искать взглядом Кэтрин и Северуса, Тома и Гарри и всех прочих. Потому что для меня они навсегда останутся теми, с кем я провела не один месяц своей жизни. И Рождество мне хочется встретить с ними, забыв, как и они, о бедах и горестях на одну волшебную Рождественскую ночь…