Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

– Доволен, ифрит? – Нора, кивнув мне на прощание, склонила голову на бок. – Или еще что-то не устраивает?

– Пока, - он выделил это слово. – Меня устраивает все. Что может не устроить, я тебе сказал.

– Тогда стряпай себе некролог, одеяльце, - на прощание посоветовала Нора, трансгрессировав после этих слов. Маховик, в ее присутствии несколько раз жавшийся ко мне, расслабился.

– Это я из нее сделаю одеяльце, - Майкл взял меня за руку и трансгрессировал обратно в свой дом. – Кэт, запомни сама и передай Матею. Если еще раз выкинет подобную шуточку, то и он войдет в состав одеяльца.

– Нора не выдаст, - закатила я глаза к небу, точнее потолку. – Вот увидишь!

– Может и не выдаст, - кивнул он. – Но я вашего доверия и симпатии к этой женщине не разделяю…

– Увидим, кто прав, - улыбнулась я. – Я очень хочу спать. Это можно устроить?

– В общем-то да. Кас, - позвал он. С лестницы в глубине коридора кубарем слетела рыженькая девчушка лет восемнадцати в темно-синих джинсах и белом свитере. И посмотрела на меня.

– Ты же Кэтрин, да? – улыбнулась она спустя пару секунд. Я кивнула. – Я – Кассиопея Аморозо, ученица Влада и его помощница. Я много о тебе слышала, - она протянула мне теплую руку, которую я пожала.

– Я о тебе тоже немного слышала, - я припомнила, что Влад с Майклом как-то о ней упоминали. Девушка еще шире улыбнулась, открыв белые немного неровные зубки.

– Ой, это так здорово! – обрадовалась она. – Я очень хотела с тобой познакомиться, о тебе все хорошо говорят, и мама тоже…

– Мама? Ты же дочка сестры Федерики, да? – уточнила я. Кас еще радостнее закивала.

– Да! Ой, ты такой уставшей выглядишь… - всполошилась она.

– Да, и поэтому…

– И поэтому отведи ее наверх. Думаю, вы вполне можете пожить в одной комнате, и помоги устроиться. Кэтрин некоторое время поживет тут, хотя… – Майкл выразительно на меня посмотрел. Я поняла, что Влад уже объяснил ему вкратце, почему я ушла от Гарри и ребят, и что меня ждала еще одна головомойка, явно куда более серьезная, чем от Влада. – Хотя это и весьма неожиданно, - закончил он. Я поднялась с Кассиопеей наверх, почти не вслушиваясь в ее слова. Как и Райли, она отличалась редкой болтливостью на первый взгляд. Райли… При воспоминании о покойном друге мне стало как-то тяжело на душе… Тем тяжелее было осознать, что его мать и брат с сестрой здесь, скрываются и подвергаются опасности. И все это из-за меня…

“Я приношу близким сплошные проблемы и несчастья”, - мелькнула болезненная мысль. Несущая Жизнь… В тот период самой себе я казалась Несущей Беду. Ну, как минимум, проблемы.

А наверху в одной из двух небольших комнат для гостей я, уставшая от перелета и ритуала крови, охотно улеглась спать, как только Кас устроила меня на кровати, решив, что будет спать на диване. Мне стало неловко, что девушка младше меня на пару лет относится ко мне с таким уважением, но все же я решила не препятствовать этому.

Когда я уже хорошо отоспалась и силы ко мне вернулись, я встретилась с Ивз, обрадовавшимися при виде меня, и Бродягой. Аннет подарила мне рисунок – большая белая сова с расправленными крыльями и солнышко над ней. И написанное неровными крупными детскими буковками «Кэтти»… При виде этого наивного рисунка милой девчушки с белыми косичками и ее младшего братика на глаза впервые за последние дни навернулись слезы не от отчаяния и боли, а от чего-то светлого и теплого. Рука, пока я разглядывала это творение малышей – неровное, местами трогательно-нелепое – машинально погладила животик. Когда-нибудь под таким рисунком будет написано «мама»… Когда-нибудь, когда больше не будет войны…

Майкл и впрямь устроил мне «нравоучение», продлившееся полдня и заставившее меня еще больше почувствовать себя идиоткой, пошедшей на поводу у эмоций и совершившей в результате глупость. Тем острее это ощущалось, что нотации читал Майкл, обычно никогда меня не поучавший. В итоге под натиском двух рассерженных ифритов я согласилась подождать, пока успокоится Гарри, и вернуться к ребятам. После этого Влад и Майки от меня отстали. А вот Жозефина, узнав, что я жду ребенка, окружила меня поистине материнской заботой. Хотя беременность и протекала у меня достаточно легко, а при составленном заботливой матерью Райли питании и с лекарством Норы токсикоз тоже почти не проявлялся, так что страдания мои постепенно уменьшились и беспокойства не причиняли.

С Кас же, милой оптимистичной девчушкой, у меня сложились приятельские отношения. Как когда-то с Анжи…

Помня о словах Элеоноры, я каждую ночь, укладываясь спать, старательно погружалась в мысли о Диадеме, пытаясь изгнать все прочие мысли из головы. Желание сформулировано было уже давно. Я видела ее постепенно все подробнее и подробнее, меня никто не злил и вроде бы мое состояние нормализовалось. Ненадолго, правда. Потом я начала осознавать, что в мою голову время от времени словно кто-то пытается проникнуть. Странное ощущение чего-то постороннего в разуме, но, однако, явно неспособного пробить защитные свойства моего дара. Димитр.

Диадему же я видела с каждым разом все яснее и яснее. Я видела ее изгибы, мельчайшие вкрапления изумрудов в узоре переплетенных веточек, крючков, спиралек. Нора сказала чистую правду, говоря, что более прекрасного украшения не видела никогда. В этой короне было что-то неуловимое, притягивавшее и очаровывавшее.

В последнюю неделю марта Димитр наконец-то проявился. Точнее, он и раньше пытался и с каждым днем все больше, и вот ему до меня добраться удалось…

Я спала, когда это случилось. Внезапно мой рассеянный сон непонятно о чем (работа кого-то из трех ифритов, следивших, чтобы кошмары мне в моем положении не снились), сменился куда более четким.

Темное помещение, освещенное множеством, сотнями черных свеч в высоких канделябрах. Каменные стены и пол, высокие сводчатые потолки. На полу выложенная темным мрамором на фоне серого камня перевернутая пентаграмма, в центре которой стоит высокая темная фигура, закутанная с головой в черный плащ. Очень странное ощущение страха, смешанного с вековым спокойствием витало в воздухе вокруг. Могущественная темная магия пропитала каждый камушек стены. Кроме канделябров в помещении – ничего. Вообще ничего. Ровным счетом. Лишь двустворчатая огромная дверь далеко в противоположной стене. В руках фигуры – что-то, укрытое черным бархатом. Но я знаю, что. Я чувствую ее неприязнь, страх, желание ускользнуть от него, стремление ко мне, к свету… Диадема. Ткань с нее соскальзывает, а затем и капюшон сползает с лица того, кто ее держит. Димитр усмехается такой знакомой усмешкой, что меня бросает в дрожь.

– Наконец-то получилось, Кэтрин, - улыбается он. Я понимаю, что нахожусь не там, и все же он смотрит мне прямо в глаза. – Здравствуй, лапушка! Рад тебя снова видеть!

– Я тоже, - отзываясь, я не открывала рта. Но голос мой, хотя и какой-то странный, отчетливо звучал, гулким эхом отдаваясь от стен.

– До тебя, думаю, уже дошла информация о том, что я пригласил твоего отца погостить в моем замке, - Димитр перешел к делу. Я заметила паутинку царапин на его пальцах и то, что руки его подрагивали от напряжения. – Теперь мы, и в частности твой папа, хотим повидаться с тобой. У меня есть, что тебе сказать, лапуля. У мистера Реддла тоже. И если все пройдет хорошо и ты будешь умной девочкой, то папочка к тебе вернется. Если нет… - он горько вздохнул. – Что ж, ингатус одной нашей последовательницы так и рвется к его уху и я боюсь, однажды она его не удержит, - Димитр гадко улыбнулся. – Ты получишь отца, если придешь одна, ну, максимум – со своими ифритами. В Черный Храм, это такое здание в лесу, впрочем, Влад знает, где это. Завтра в полночь. Если не придешь, дорогуша, ингатус крайне огорчится и может вырваться, - он посмотрел мне в глаза и секунду спустя я проснулась, обливаясь холодным потом. Еще минуту спустя растормошила Кас и нашла Влада с Майклом, корпевших над какими-то свитками и книгами в кабинете, где Нора проводила ритуал. Нас охраняли ифриты, все трое, каждые сутки сменяющиеся два аврора и если Влад уходил, прибывал кто-нибудь из валькирий. Правда, он уходил всего дважды, в первый раз его заменила Ту Ким, во второй – Мерседес и Федерика.

– Димитр показался, - начала я. У нас давно имелся план действий на подобный случай, но посвящены в него были только мы и Гертруда с Анной. Остальные сестры оставались в неведении. До сих пор…

***

Ночное небо, тусклые бледные звезды и огромный лес под холмом, на вершине которого мы стояли. Влад огляделся и повел нас к черным в темноте колоннам, образовывавшим остов какого-то когда-то тут стоявшего здания. Время близилось к полуночи. Кассиопея чуть вздрогнула, крепче уцепив мою руку и все три ифрита достали палочки. Я сделала глубокий вдох, осознав, что начинаю жутко волноваться, сжала правой рукой маховик, готовя себя к тому, что на нас могут напасть в любой момент. Но Димитр сдержал слово.