Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

– У них же нет дочери, умерла при рождении, ну кроме Анж… - не понимала я. Хотя теперь сходство Эмми и Анж бросалось в глаза сильнее.

– Я тоже могу сказать, что я бегемот. Но бегемотом от этого не стану! – вспылила Бутти.

– То есть их мать соврала всем, притащила Эм сюда и растила тут?! – нет, они все точно больные, еще как! Надеюсь, это не заразно…

– Хвала Мерлину, до нее дошло! – съязвила Элеонора. – Я с ее матерью как бы дружу, вот и знаю этот факт. Ладно, кричи давай!

– Зачем?

– Я тебя пытаю, дура!

– Спасибо! – я обняла ее. – Ты молодец… Слушай, а когда ты прошла это… Сколько тебе было?

– Восемнадцать. Это было восемь лет назад. Тут, как правило, выживают от пятнадцати до двадцати пяти. Кричать будешь или нет? – я усмехнулась, упала на пол, стукнула ногами по доскам и завизжала. Изобразить страшную боль вроде бы получилось, с помощью воспоминания о пытке Долохова. Еще одна серия моего визга и меня отпустили. Правда, помимо Бутти пытал еще выпивший порядочно Димитр, но я вытерпела. Зная, что точно окажусь дома живой. Странный закон о наказании за два заклинания за тур никому, как оказалось, кроме жюри и организаторов, известен не был… Наверно, все думали, что меня убьют. А мне просто сказали, что скоро мы снова увидимся, пытали, хотя это было вполне терпимо, все лучше, чем бассейн, если учесть, как сильно я боюсь воды… Тонула в детстве.

Меня выпустили и отвели к своим, уже в моей одежде, я хотела есть, пить, тело ныло от боли пыток и угроз, которыми меня наказали. Благо хоть в уборную дали сходить, и на этом спасибо им…

– Что с тобой? Как ты? – забеспокоились Сириус и Сев, когда я села рядом с ними. – Нас к тебе не пустили. Что вообще произошло?

– Ничего страшного. Все позади и я вернусь домой вместе с вами, - улыбнулась я. Северус притянул меня к себе, зарылся носом в мои волосы и прошептал:

– Жива, моя зайка жива… Больше никогда не смей так поступать, слышишь?!

– Не бойся. Все нормально. Все позади… - я прижалась к нему. – Все позади, родной…

Мы посмотрели еще прохождение Реем финала. Он был большой молодец, его финал был – пройти сквозь стену огня и спасти из огня котенка. Он это сделал. Мой финал был бы найти кольцо на дне бассейна. Хранители для финала готовили то, чего мы боимся больше всего на свете. А я боялась плавать. После того случая в детстве с водой я в воду даже не захожу, тем более не плаваю.

И вот, наконец, Англия. Меня действительно заставили забрать Эмельред. Я отвела девочку в Литтл-Хэйминг, попросила мадам Ивз и Лунатика за ней до обеда следующего дня присмотреть, успокоила – она боялась за меня, была в ужасе от зрелища и вообще… Но даже не заикнулась о родителях. Насколько я поняла из речи ее мамы, Эм давно стала для нее чужой.

Решив, что в США я отправлюсь завтра, я вместе с Севом добралась до школы, поела принесенный домовиками ужин, искупалась – смывая с себя кровь, пот, грязь, и легла в постель.

Северус сидел на краю кровати, обрабатывая мои ожоги и ссадины настойками, сваренными когда-то им собственноручно. И ругал меня за то, как я его напугала. А я слушала его голос и улыбалась. Я жива, почти здорова, дома с ним. И главное – теперь я знала, что я могу быть сильнее Хранителей. Знала, что справлюсь. И даже начала верить, что Анж придумает выход из ситуации с конкурсом.

Засыпая в объятиях Сева, я все еще улыбалась. Пусть и снятая с конкурса, я его прошла. День пяти ягнят доказал – я сильнее, чем думает Матей. Мной двигало не желание жить, отнюдь. Я знала, что должна выжить ради Северуса, папы и Гарри… А для меня…

Для меня и тогда, и потом это был лучший стимул. На шее снова был маховик времени, вокруг талии – руки усталого, надутого, но счастливого Северуса. А в душе - надежда на то, что война закончится в нашу пользу… И толика благодарности Норе. Она и впрямь рисковала, помогая мне. Я уже тогда начала понимать, что после смерти Райли она стала совсем другой. В ней проснулся человек. А для добра это была победа. И это… давало надежду на лучшее развитие событий.

========== Только три месяца… (Снейп) ==========

Возвращение из замка Хранителей было для меня подлинным счастьем, Кэт все же прошла испытания. Хотя и была снята до финала, за что ее пытали, но она была жива, и это искупало все. Ладони ее рук являли собой ужасное зрелище – кожа была сильно обожжена, местами виднелась запекшаяся кровь. Бесконечное количество ранок и ссадинок, укусы на руках и ногах, синяки… Дома, когда она разделась, я пришел в состояние тихого ужаса – настолько много было на ней повреждений. Обрабатывая их, я прочитал ей нотацию на тему осторожности. Она ведь действительно сделала большую глупость этим своим добровольным прохождением турнира Ягнят.

Невозможно даже передать тот ужас, что я испытывал во время ее испытаний. Страх потерять ее был сильнее всего остального, сильнее даже моего страха потерять Лили когда-то, сравним он был только с ужасом от мыслей о смерти мамы, когда она была еще жива.

Но, глядя на меня виноватым взглядом карих глаз, Кэтрин все равно не менялась, и я прекрасно это понимал. Ее стремление защищать всех, кто рядом с ней, было следствием ее дара, и от этого было никуда не деться…

– Ну родной, ну прости… - с виноватой мордочкой говорила она, прижавшись ко мне. – Ну я не могу по-другому.

– И заставляешь меня постоянно за тебя бояться! – проворчал я, укладывая ее. – Ты представь, вот я пойду туда это проходить, тебе не будет за меня страшно?

– Будет, конечно, ну прости… - на ее по-детски милое личико просто невозможно было сердиться долго. Мелькнула мысль, что она, в конце концов, вчерашний подросток… Нашим отношениям уже больше трех лет, но ей-то всего девятнадцать с небольшим. Ей и так пришлось посерьезнеть слишком рано, и сейчас, когда я ухожу на собрания Пожирателей, Кэт места себе не находит, ожидая меня, потому что боится за меня. А я ведь такой образ жизни выбрал сам. Потому винить ее в ее выборе образа жизни я не мог.

– Сев, ну ты не дуешься, правда?
– уже засыпая, спросила моя малышка.

– Дуюсь, но не сильно… - улыбнулся я, поцеловав ее в висок, – отдыхай… - ответом мне послужило счастливое мурлыканье в исполнении засыпающей Кэт.

На следующий день мы вместе с ней отправились в Литтл-Хэйминг, забирать Эмми. Я наконец лично познакомился с Жозефиной Ивз и ее дочерью. Это была довольно милая, добрая женщина, чем-то напомнившая мне мою маму, а ее отношение к ее малышам было самым трепетным и нежным, какое только возможно. Что тоже было похоже на нашу семью, мама меня любила самым нежным образом, вот только она и отца тоже любила… Ивз же скорее его боялась, потому и жила с ним.

Это можно было заключить и по тому, с каким ужасом она посмотрела на палочку в руках Блэка, хотя он вообще-то помогал ей же с уборкой. Как мне объяснила Кэтрин, до того магию при ней принимали исключительно во вред, а Райли при ней не колдовал.

Трансгрессировали в Чикаго мы вместе с Анжеликой, которая, естественно, знала свой дом. Хотя перед этим Кэт пришлось долго объяснять ей, кем ей приходится Эмельред и как так получилось… Блаттон крайне изумилась, когда увидела сестру, но, выслушав объяснение Кэт, поверила и признала девочку родственницей. Эмельред же относилась к старшей сестре немного напряженно, хотя это было вызвано скорее необычным видом Анжелики. Девушка за время жизни в замке себе ни разу не изменила – ее внешность всегда была вызывающей, словно подчеркивающей ее независимость от мнения других. Хотя я не раз уже замечал, что кое-кому, казалось, ее внешность даже нравилась… По крайней мере, случалось, что уходя из аудитории ЗОТИ или из гостиной Слизерина, она была провожаема долгим взглядом Драко Малфоя. Хотя в лицо они постоянно ругались.