Почем нынче русалки

– Он может пойти тебя искать, Ари.

– А ты не давай, Аран. Еще час не давай. Может, кто еще сможет его отвлечь. Мало ли...

– Я понял, Ари. Сделаю, что смогу.

– Я успею за два часа оказаться у моря?
– спросила я Арана.

– Да, Ари. Ты даже дойти пешком можешь туда, а если бежать - через час будешь там, у той скалы, с которой прыгала туда в первый раз.

Я снова кивнула.

– Не рассказывай никому о нашем разговоре, Аран, - попросила я его.
– Даже Даринель и Силадерь тем более. Знаю, что это несправедливо по отношению к твоей сестре. Прости. Не хочу, чтобы она была в курсе, Лир итак будет зол, - сказала я эльфу.

– Да и сам будь у него постоянно на виду, чтобы у него подозрений не возникло.

– А если он спросит, где ты? Я ведь могу тебя почувствовать.

– Скажи, что в саду гуляю, Аран. Солги. Пожалуйста. Если он начнет меня искать, то меня ждет рабство, - сказала я очень тихо.

– Хорошо, Ари. Не беспокойся.

Он обнял меня, и мы услышали, как в озере раздался плеск. Оба, не сговариваясь, выскочили на крыльцо.

– Лир, - прошептала я очень тихо.

– Промахнулся с телепортацией, - шепотом сказал Аран, а потом затащил меня в дом.
– Слушай меня внимательно. Я сейчас уберу следы твоей печали с лица, - витиевато выразился эльф, - чтобы он ни о чем не догадался, а потом ты отправишь меня телепортом назад во дворец.

Я кивнула, понимая, что эльф прав.

Он зашептал заклинание, и я почувствовала, что усталость с лица исчезает. Кивнул мне, мягко улыбнулся.

Я зажмурилась и представила скамейку возле статуи Аранатариэль в саду. Открыла глаза, обрадовавшись, что все сработало, а потом вышла на крыльцо, увидев, что мокрый Лир идет к дому.

– Ари, - Лир кинулся ко мне и прижал к себе.

Я расслабилась, позволяя себе побыть с ним.

– Как ты? Я чуть с ума не сошел. Ни есть, ни спать не могу. Мне дышать без тебя трудно. Я как будто бы задыхаюсь, потому что ты - мой воздух, - сказал Лир, судорожно сжимая меня в своих объятьях.
– Я с ума по тебе схожу, - прошептал он, целуя мое лицо.

Эх, Лир. Чего же стоят твои признания? Может, ты и искренен, но не готов дать мне даже возможность выбора. Дал бы, я бы может, и осталась. Кто знает? Я ведь люблю тебя, очень сильно люблю. Может быть, когда я вернусь, все измениться, или изменимся мы? Кто знает? Это сложно сейчас понять и определить.

– Все хорошо, Лир, - сказала я мягко.
– Я готова вернуться.

– Я чем-то обидел тебя, Ари?
– спросил он, вглядываясь в мои глаза.

– Нет, - солгала я.

Обидел. Конечно, обидел. Хотя, нет. Хуже. Ты меня предал, Лир. А я так тебе верила. Как Богам верят. Безоговорочно.

– Ты ушла из-за моего предложения о том, чтобы провести ночь вместе?
– спросил Лир тихо.

– Отчасти, - сказала я.

– Ты не хочешь?
– спросил Лир с отчаяньем, не выпуская мое лицо из своих рук.

Вот как ему лгать, когда он смотрит на меня, как побитая собака? Виновато так, тоскливо.

– Хочу, Лир, хочу, - признала я очевидное.
– Ты же знаешь.

– Почему ты ушла от меня? Я за эти двое суток готов был на что угодно пойти, лишь бы ты оказалась рядом, - прошептал он мне, поглаживая мои длинные волосы.

Вот о себе ты только Лир. Только о себе. Обо мне не думаешь почти. А мне еще хуже, чем тебе, а скоро нам обоим предстоит привыкнуть к тому, чтобы быть порознь. Хотя бы на время, чтобы раны залечились, а боль ушла. И ты привыкнешь, Лир. Я постараюсь.

– Так было нужно, Лир, - сказала я мягко, вглядываясь в тени под его глазами.

Как же все было просто, когда мы были вдвоем в лесу. Просто и хорошо. Даже, когда ведьма нападала. По сравнению с тем, что происходит сейчас, все прошедшее кажется такой ерундой.

– Ты боишься?
– спросил Лир нежно.

– Да, - признала я очевидное.

– Чего? Неужели ты мне не доверяешь, Ари?

Что ответить ему на этот простой вопрос? А ты мне, Лир?

– Доверяю, Лир, - снова солгала я.

– Правда?
– спросил маг мягко, - тогда, почему у меня цветок жжет, словно ты только что мне солгала?
– спросил Лир спокойно.

Вот тебе и раз. Не знала я об этом, не знала. И что теперь делать?

– Прости. Я нервничаю, - сказала я устало.

И на этот раз правду.

Лир вздохнул, подхватил меня на руки и понес в дом. Меня он усадил в кресло возле горящего камина, сам скинул одежду, сел в моих ногах, положил голову мне на колени, погладил мою раскрытую ладонь.

– Расскажи мне, Ари, о своей первой ночи, - попросил он.
– Ты ведь имеешь представление, как все должно быть. Расскажи, я хочу, чтобы все было так, как ты хочешь и мечтаешь, - попросил Лир мягко, целуя мою раскрытую ладонь.

Эх, Лир, знал бы ты о том, что ты предлагаешь мне сейчас! Какую боль ты мне причиняешь, заставляя рассказать о том, чего никогда у меня с тобой не будет.

– Ари...

– Я задумалась, - сказала я тихо.

– Расскажи, пожалуйста.

И я стала рассказывать. Терять то мне больше нечего. Пусть знает, мне легче будет. О какой ночи я мечтала? Чтобы он был рядом, чтобы целовал и гладил, чтобы можно было без запретов и границ быть с ним... Я не смогла удержаться, закрыла глаза и представила себе всю эту безумно долгую ночь, которой не будет... Никогда не будет. Она могла у меня быть только с Лиром. Ни с кем больше, потому что люблю я только его, и всегда буду любить... И почему нельзя повернуть время вспять и все изменить? Только захотела бы я хоть что-то менять? Все ведь идет так, как надо...

И я представила. Представила и описала ему все, каждую запретную для меня и него ласку, которую видела в мечтах. Каждый неповторимый поцелуй, превращающий мое тело в горячее покорное безумие. Без зазрения совести и стыда, без запретов и границ... А потом перешла на эмоции и чувства, которые Лир вызывал во мне, просто касаясь, просто целуя, просто находясь рядом... Мне сложно сейчас себя было удержать, и я рассказывала ему все, прощаясь.

– А еще я хочу, чтобы были рассыпанные белые лепестки роз, зажженные свечи....

Про то, что я хочу слышать шепот волн и чувствовать спиной мелкий горячий песок, смотреть на звезды, я сказать не смогла... Это из ряда несбыточного. Лир никогда не сможет исполнить такое. Мне нужна была сказка. Только моя сказка, но ее быть у меня не могло, так зачем мечтать о невозможном? Я итак позволила себе не оставить от Лира никаких тайн. Совсем никаких. Почти.

Когда я закончила, и, осмелев, открыла глаза и посмотрела на Лира, его выражение лица было странным. Задумчивым? Во взгляде плескалось темное серебро. Я видела, что ему было больно. Очень сильно больно. Я знала, почему. Он тоже не хотел, чтобы все было так. Не хотел совсем. Но ничего не мог изменить. Любовь - это не всегда благо. Любовь - это, когда и больно, и плохо, и невозможно что-то исправить, а любимый человек при этом все равно, как твое дыхание. Без него нельзя даже мыслить о своем существовании.