Почему не гаснут советские «звёзды»

Ведущей скрипкой в этом дуэте был Тельман Гдлян — армянин, родившийся в Грузии (что называется, гремучая смесь для тех перестройщиков, кто затеял разыграть «мусульманскую карту»). Напомним, что граждане армянской национальности в то время вообще составляли значительную часть перестроечной либеральной элиты. Так, в ближайшем окружении Горбачёва их было несколько: одним из его ближайших помощников был Георгий Шахназаров (перешёл к нему от Ю. Андропова), а советниками по экономическим вопросам — Абел Аганбегян и Степан Ситарян. Кроме этого, в центральной прессе часто выступали полпреды либералов: политолог Андроник Мигранян (в наши дни он дослужился до звания профессора МГИМО и должности директора одного из политологических институтов с головным офисом… в Нью-Йорке), поэтесса Сильвия Капутикян, журналист Зорий Балаян и др.

Тельман Гдлян хотя и не входил в круг ближайших сподвижников Горбачёва, но долгое время считался его активным сторонником. Их расхождение случилось чуть позже, в 1988 году, после того как Горбачёв начал лавировать между «либералами» и «консерваторами» и сделал ряд шагов, которые испугали армянское лобби в Кремле. Вот тогда Гдлян и разочаровался в Горбачёве, впрочем, как и большинство высокопоставленных представителей его народа.

Всё началось на июньском Пленуме ЦК КПСС в 1987 году, на котором Горбачёв внезапно посягнул на святое: сказал, что руководство ЦК Компартии Армении не борется со взяточничеством, спекуляцией и протекционизмом. Генсек знал, что говорил. Эта республика на тот момент и в самом деле являла собой одну из наиболее коррумпированных в составе СССР, однако наводить порядок там Кремль по-прежнему не решался, предпочитая делать это в иных местах — например, в той же Средней Азии (только с весны 1986-го до лета 1987 года советские СМИ сообщили о расстрельных приговорах, вынесенных в отношении четырёх бывших узбекистанских руководителей). В итоге к концу 80-х ситуация в Армении приобрела настолько вопиющий характер, что на это вынужден был отреагировать даже сам Горбачёв, который к кавказцам всегда относился лучше, чем к среднеазиатам (недаром столько лет проработал в Ставропольском крае, который граничит с Кавказским регионом), к тому же прекрасно помня, какое усердие проявили кавказские кланы, возводя его на кремлёвский престол.

На что надеялся Горбачёв, делая своё заявление, непонятно, поскольку армянская элита ценила и поддерживала его только потому, что он был ей нужен как союзник и толкач их интересов. Но когда генсек, что называется, «взбрыкнул» и посягнул на святое, вот тут и стало не до сантиментов. В результате в конце того же года Кремлю заметно осложнили жизнь — были спровоцированы волнения в Нагорном Карабахе и уже в открытую стали раздаваться голоса о выходе Армении из состава СССР. Естественно, в такой ситуации бороться с коррупцией в данном регионе Москве стало несподручно, и эта проблема была благополучно положена под сукно (если вообще рассматривалась всерьёз). Зато разоблачения в Узбекистане благополучно продолжились.

Перестроечные разоблачения по адресу Рашидова, Брежнева и других высокопоставленных советских деятелей помогли сделать громкое имя многим ранее безвестным писателям, кинорежиссёрам, поэтам, публицистам, журналистам, а также двум следователям — Гдляну и Иванову. Последние буквально за считаные месяцы благодаря беспрецедентному пиару в СМИ сделали головокружительную карьеру в рядах демократов, которых позже в народе метко окрестят «дерьмократами». Сегодня даже поражаешься, как же легко можно было облапошить миллионы взрослых людей: достаточно было взойти на трибуну, проорать что-то про «мафиози Брежнева», намекнуть на то, что у тебя есть чемодан компромата на него, и всё — народ тебя боготворит и готов сделать хоть прокурором страны, хоть её президентом.

Но уже очень скоро сама перестроечная власть пришла в ужас от того, каких «франкенштейнов» она взрастила, и бросилась их усмирять (после того как те посягнули на самого Горбачёва). Но было поздно: на защиту своих кумиров дружно встал облапошенный народ, вышедший на площади, а также их покровители, которые в конце перестройки уже не скрывали своей принадлежности. Поэтому, чтобы Гдляна и Иванова самих не арестовали, их сделали народными депутатами. И знаете от какой республики? Правильно, от Армении. Более того, книгу Т. Гдляна (и ещё одного тогдашнего кумира толпы — скандального перестроечного журналиста Евгения Додолева) под характерным названием «Мафия времён беззакония» выпустил… ЦК Компартии Армении тиражом 200 тысяч экземпляров. Предисловие написал профессор Сурен Золян. В нём он, заливаясь соловьём, писал следующее:

«Гдляну не дали поставить последнюю точку в его блестяще начатой роли. Ушли от возмездия те, кого он разоблачал и как дотошный юрист, и как взрывной оратор. Но его не смогли ни купить, ни сломить, ни заставить замолчать, и, при колоссальном неравенстве сил выстояв, он остался в народном сознании — победителем…»

Ну чем не панегирик времён Брежнева? Рассчитан он был, конечно же, на людей наивных и легковнушаемых. Поскольку умные люди уже хорошо разобрались в сути гдляновских разоблачений. Ведь никто не мешал Гдляну продолжить свою борьбу в том же Ереване и, зайдя в соседний с типографией, где печаталась его книга, дом, в котором располагался ЦК Компартии Армении, завести уголовное дело на какого-нибудь функционера тамошнего ЦК, а то и вовсе на самого первого секретаря. А потом вместе с тем же Е. Додолевым написать вторую часть книги под названием «Мафия времён беззакония: „армянское дело“». Вот тогда следователь и в самом деле мог бы вырасти в народном сознании до подлинного борца с мафией. А так для большинства людей, кто уже прекрасно разобрался, что на самом деле представляла горбачёвская перестройка, он так и остался «цепным псом», кусающим того, на кого укажет хозяин.

Без сомнения, что так называемое «узбекское дело» ставило конечной целью не борьбу с коррупцией, а являлось звеном в цепи операций «кремлёвских глобалистов» по развалу Советского Союза. Вместо того чтобы начать «разминировать бомбу с замедленным действием», каковой являлся вовсе не Узбекистан (и не Средняя Азия в целом), а Закавказье, кремлёвские политтехнологи ловко переключили внимание общественности на самый спокойный и лояльный Центру регион. А когда прозрение народа наступило, было уже поздно. Приведу по этому поводу слова из выступления русского писателя Валентина Распутина, сказанные им на I Съезде народных депутатов РСФСР всего за полтора года до развала СССР — в июне 1990 года:

«Шовинизм и слепая гордыня русских — это выдумки тех, кто играет на наших национальных чувствах, уважаемые братья. Но играет, надо сказать, очень умело. Русофобия распространилась в Прибалтике, Грузии, проникает она и в другие республики, в одни меньше, в другие больше, но заметна почти повсюду. Антисоветские лозунги соединяются с антирусскими. Эмиссары из Литвы и Эстонии едут с ними, создавая единый фронт, в Грузию. Оттуда местные агитаторы направляются в Армению и Азербайджан. Это не борьба с бюрократическим механизмом, это нечто иное…»

Итак, в конце 80-х первыми заговорили об отделении их республик от СССР руководители Армении, Грузии, Азербайджана, а также прибалты. Они же (кроме Азербайджана) саботировали референдум в марте 1991 года по вопросу о сохранении СССР. Саботировала его и Молдавия, а казахстанская элита заставила голосовать свой народ по иной формулировке, которая позволяла тамошним сепаратистам в будущем выйти из состава СССР. Но, даже несмотря на это, за то, чтобы остаться в Союзе, проголосовали 94,1% жителей Казахстана.

Между тем больше всего приверженцев единого Союза оказалось в Средней Азии. Так, в Туркмении за него проголосовали 98% населения, в Таджикистане — 96%, в Киргизии — 94,5%, в Узбекистане — 93,7%. Вдумайтесь в это: люди, пережившие унижение «узбекским делом», целиком и полностью состряпанным в Москве, нашли в себе силы и разум проголосовать за нахождение своей республики в составе СССР. Это голосование окончательно показало, «кто есть ху» во всей предыдущей истории. Народ, значительная часть жизни которого пришлась на времена правления коммуниста-интернационалиста Шарафа Рашидова (а он 10 лет был президентом республики и 24 года первым секретарём её ЦК), остался верен его заветам: жить в мире и дружбе с братскими народами. И не их вина, что уже очень скоро результаты этого референдума были безжалостно растоптаны кремлёвскими предателями.

(«Советская Россия» от 17 и 24 июля 2008 года)

НЕ ЮБИЛЕЙНЫЙ РЯЗАНОВ

В ноябре 2007 года в России широко отмечался юбилей знаменитого кинорежиссёра Эльдара Рязанова — мэтру комедии исполнилось 80 лет. Этому событию было посвящено множество публикаций в российских печатных СМИ, а в столичном Театре оперетты прошёл торжественный вечер, который затем был показан по Первому каналу ЦТ. Без сомнения, что все эти знаки внимания выдающийся кинорежиссёр заслужил по праву, но лично меня во всей этой шумной пиар-кампании поразила одна особенность: ни одного доброго слова по адресу той власти, которая, собственно, и позволила режиссёру стать тем Эльдаром Рязановым, которого мы все теперь знаем, сказано не было. Все его замечательные фильмы, которые он снял до 1991 года (до развала СССР), отныне именуются русскими, хотя они в первую очередь советские. Более того, вместо добрых слов по адресу почившей в бозе власти во время той пиар-кампании, которая была устроена в честь юбиляра, звучало много слов недобрых, должных лишний раз подчеркнуть, как трудно было мэтру жить и творить в те времена, которые якобы не идут ни в какое сравнение с сегодняшними — подлинно свободными и демократичными. Несправедливость этих заявлений и побудила меня взяться за перо.