Почему не гаснут советские «звёзды»

В 1995 году Солженицыну предоставили возможность вещать в массовом эфире — разрешили вести 10-минутную программу на ОРТ (тогдашней вотчине олигарха Бориса Березовского). Однако очень скоро власть поняла, что поступила опрометчиво. В передаче Солженицын взялся учить уму-разуму не только рядовых россиян, но и кремлёвских небожителей. Последние пытались как-то вразумить писателя: высокие чиновники из Кремля имели с ним несколько встреч тет-а-тет. Дескать, клеймите коммунизм, но нас, пожалуйста, не трожьте. Но Солженицын слушать их не стал, поскольку всегда считал себя фигурой самостоятельной, да ещё защищённой мировым общественным мнением: как-никак нобелевский лауреат и один из столпов антикоммунизма.

Тогда российские власти поступили решительно: в конце 95-го передача Солженицына была закрыта. При этом причина была придумана смехотворная: мол, она слишком… скучная. Объясняться с общественностью был отряжён генпродюсер ОРТ К. Эрнст, который заявил следующее:

«При всём моём уважении к Александру Исаевичу я считаю, что телевидение его девальвировало. Меня удивила реакция журналистов: единодушно называли программу скучной и чуть ли не требовали её снятия, а после снятия те же люди стали яростно защищать Солженицына. На мой взгляд, мы приняли правильное решение, сняв программу, но это не значит, что Солженицын запрещён на Первом канале. Как только он захочет выступить — мы готовы предоставить ему такую возможность…»

Этот скандал со всей убедительностью продемонстрировал всему миру, какое место Солженицыну отвели отныне российские правители в политическом пространстве — на обочине. Однако писатель не стал особенно возмущаться и фактически ушёл в тень, став уже не вермонтским отшельником, а троице-лыковским. Что вполне закономерно, поскольку бороться с этим режимом в его планы не входило — он его вполне удовлетворял. В этом качестве фактического «свадебного генерала» Солженицын и дожил остаток своих лет.

(«Советская Россия» от 14 августа 2008 года)

НЕЗАБЫВАЕМЫЙ ДИН РИД (К 70-летию)

Нельзя сказать, что в сегодняшней России имя Дина Рида забыто. Однако память эта весьма своеобразна. Если среди простых людей о нём в основном сохранились светлые воспоминания, то у властей предержащих наоборот. Поэтому первые открывают в Интернете всевозможные сайты о Дине Риде, где с восторгом вспоминают о своём кумире, а вторые (посредством прикормленных журналистов и теледеятелей) пишут о нём тенденциозные статьи и снимают такие же документальные фильмы. Цель последних вполне прозрачна: принизить и опорочить светлое имя человека, жизнь и деятельность которого может стать для миллионов молодых людей примером для подражания. Именно поэтому из Дина старательно «лепят» этакого «недалёкого эстрадника, заплутавшего в дебрях большой политики», да ещё якобы убитого своими. Однако более внимательное знакомство с биографией этого человека не оставляет камня на камне от этого искажённого портрета.

Начнём с того, что Дин Рид и в самом деле пришёл в политику наивным молодым человеком, однако достаточно быстро избавился от «розовых очков», став в итоге опытным и искушённым революционером. Как известно, «полевение» его взглядов произошло в самом начале 60-х во время гастролей по Латинской Америке. До этого он был типичным американским буржуа, свято верившим в правильность политики своего правительства и справедливое предназначение США (тем более что отец его был ярым антикоммунистом, членом ультраправого «Общества Джона Берча», и старался прививать трём своим сыновьям соответствующие взгляды). Однако поездка в Латинскую Америку открыла глаза Дину, поскольку именно там он впервые столкнулся с иным отношением к своей родине — резко отрицательным. Что стало для Дина настоящим шоком: он-то всегда считал, что его великой страной люди обязаны гордиться априори.

Отметим, что на тот момент латиноамериканский континент представлял собой настоящий инкубатор социальных революций. Что вполне закономерно, если учитывать, что а) несмотря на успехи индустриализации, сохранялось подчинённое, периферийное положение стран Латинской Америки в мировом хозяйстве как поставщиков аграрно-сырьевых ресурсов, и падение цен на мировом рынке в 50-е сильно отразилось на экономике этого региона и б) темпы роста населения в Латинской Америке к началу 60-х достигли рекордного уровня даже по сравнению с Азией и Африкой — 2,8% в год.

Путь латиноамериканцев к лучшей жизни развивался в двух направлениях — в революционном и эволюционном. Первый был представлен революцией на Кубе, где к власти пришли Фидель Кастро и его сподвижники. Второй путь представлял собой союз левых и правых сил, которые приходили к власти в основном мирным (эволюционным) путём — через выборы. На тот момент Дин Рид являлся сторонником эволюционной борьбы, недаром он сам признавался в том, что до середины 60-х был пацифистом. Именно поэтому, покинув США, он в 1964 году перебрался жить в Аргентину, которая демонстрировала именно эволюционный путь развития — в результате выборов 63-го года к власти там пришёл кандидат от оппозиционного РГС «народа» бывший сельский врач из Кордовы Артуро Ильиа.

Именно как пацифист Дин отправился и на Всемирный конгресс мира в Хельсинки в 1965 году. И не случайно именно он стал там неким примирителем: с помощью песни сумел утихомирить не на шутку разгулявшийся конфликт между двумя противоборствующими лагерями (теми, кто был за войну во Вьетнаме, и теми, кто был против неё). Именно как на пацифиста на Дина обратили тогда внимание советские либералы (Г. Арбатов и др.) и пригласили его посетить Москву.

Для чего это было сделано? Дело в том, что при Хрущёве советская правящая элита из двух возможных путей борьбы с Западом, откровенная конфронтация и мирное сосуществование, избрало последний. Об этом сам Хрущёв заявил на XX съезде КПСС в 1956 году: «Мы хотим дружить и сотрудничать с Соединёнными Штатами на поприще борьбы за мир и безопасность народов». Тот кризис, который случился между СССР и США осенью 1962 года и названный «карибским», был всего лишь коротким отступлением от этого курса, вызванного многими факторами, в том числе и очередной вспышкой борьбы между «голубями» и «ястребами» в советском и американском руководствах. В целом же именно с Хрущёва началось постепенное сближение двух систем, о чём наглядно говорят многие факты, в том числе и «косыгинская реформа» (или «реформа Либермана»), которая началась в 1965 году (внесение в советскую экономику капиталистических элементов).

Большинство коммунистических партий мира (в том числе и аргентинская) положительно оценили советский курс и стали строить свою политику исходя именно из него. Дин Рид придерживался той же позиции, однако так длилось примерно до 1966 года. Затем он стал всё больше склоняться к позиции Че Гевары (отметим, что в марте 66-го аргентинец провёл ночь в доме Дина, будучи нелегально у себя на родине) и Мао Цзэдуна, которые в своих воззрениях на отношения между двумя системами ратовали за решительное размежевание, за конфронтацию. Судя по всему, переход Дина на эту позицию был связан с агрессивной политикой США (война во Вьетнаме, вторжение в Доминиканскую Республику), а также событиями, которые происходили в Латинской Америке (установление военных диктатур в Бразилии и Аргентине). Все эти события, видимо, доказали Дину, что мирное сосуществование с империализмом невозможно. Поэтому ему стали близки воззрения Че и Мао.

Свои идеи те пытались претворить в жизнь уже тогда, в конце 60-х. Мао затеял в Китае «культурную революцию», которая преследовала цель калёным железом выжечь в стране «пятую колонну» из обуржуазившихся коммунистов (часть из них была репрессирована, часть отправилась на перевоспитание в сельскую глубинку), а команданте Че отправился в Боливию, поднимать тамошних крестьян на восстание. СССР и почти все коммунистические партии мира все эти действия осудили (особенно сильно досталось Китаю). В результате широкомасштабной пропаганды «культурная революция» приобрела в глазах мировой общественности ореол «политической шизофрении», а боливийская одиссея Че была названа «опасной авантюрой» (тем более что итог её был плачевный — отряд Че и он сам были уничтожены).

Судя по всему, Дин также присоединился к общему мнению о произошедших событиях. Правда, в пацифисты он не вернулся, а засел за марксистские учебники (привёз их из Москвы, куда он впервые приехал с гастролями в конце 1966 года) и стал активно подковывать себя по части политической теории. В итоге к началу 70-х он вновь вернулся к прежней идее эволюционного развития революционного движения. Эта его позиция (а также то, что он публично не осудил ввод советских войск в Чехословакию в августе 1968 года, как это сделали многие западные интеллектуалы) нашла полную поддержку в Москве, и с этого момента имя Дина Рида стали широко раскручивать в СССР. Раскручивание шло в двух направлениях: культурном (как альтернатива мракобесному американскому масскульту) и политическом (как пример революционера-эволюциониста, критикующего США, но в любой момент готового стать мостиком для общения двух систем). Ведь идея подобного «мостика» по-прежнему оставалась актуальной для руководства СССР, а в конце 60-х о нём в открытую заговорили и на Западе. Что было не случайно.