Почему нет?

– Будущий бывший, – говорю ровным тоном. – Я развожусь.

Делаю пару внушительных глотков вишневого пива и даже немного горжусь тем, как просто у меня это получилось. Надеюсь, так будет и дальше. Возвращаю стакан на стол и подмигиваю сестре, давая понять, что не сержусь.

– Он умственно отсталый, да? – Коля недоуменно склоняет голову.

– Да он дебил, – поддакивает двоюродному брату Толя.

– С чего такой вывод? – усмехаюсь я.

– Никто в здравом уме не стал бы с тобой разводиться, – отвечает вместо них Кирилл, который, похоже, разделяет мнение друзей.

А это приятно. Диковато, но все же приятно. Наши с Сережей друзья не могли занять чью-то сторону, да мы их и не заставляли. Оба считали себя выше этого, только, по факту, я оставила всех друзей ему. Всю поддержку оставила ему, но совсем не из благородства. Я хотела, чтобы они по мне скучали. Надеялась, что они переубедят его. Ждала, что они разработают целый план по моему возвращению, но никто из них даже не написал мне за последний месяц, чтобы элементарно спросить: «Как ты тут?» Кроме Тани, разумеется, но она не в счет. Она всегда была только моей подругой, правда, сейчас и ей не до меня. Муж, ребенок, куча забот. Расставания в восемнадцать – это месячный загул с подружками по барам и клубам, ночные сеансы с картами таро, пьяное караоке. А расставание после двадцати пяти – это… сопли вытерла и пошла дальше.

– Может, дело не в нем, – задумчиво произношу я. – Может, это я стерва.

– Значит, он просто слабак, – уверенно заявляет Риша и салютует мне бокалом.

Тихо смеюсь, заправляя спутанные ветром волосы за уши. Мне нравится эта девчонка. Моментами резковата, но сразу видно, сердце у нее большое и горячее.

За столом вновь завязывается разговор на отвлеченную тему, и Карина легонько толкает меня локтем.

– Прости, – шепчет она.

– Ничего. Все хорошо.

– Я не специально.

– Я же сказала, все хорошо, – повторяю настойчиво. – У меня не получится без следа вычеркнуть эту деталь из своей жизни, поэтому подобное в любом случае будет происходить. Привыкну.

Бордовое пиво в моем стакане вдруг покрывается рябью, и я беру со стола телефон, глядя на экран. Смешно, судьба. Очень смешно.

«Входящий вызов – Любимая рожа».

– Не отвечай, – просит Карина, но я уже поднимаюсь из-за стола.

– Сейчас вернусь, – бросаю я, покидая беседку.

Несколько секунд уходит на то, чтобы утихомирить жжение в груди, и я отвечаю на звонок, шустро обходя дом:

– Да?

– Привет, – звучит из динамика родной голос, а на фоне – городской гул.

– Здоровались уже, Сереж.

– Ты получила уведомление?

– Получила.

– Приняла заявку?

Нервный спазм прокатывается по телу, застревая в сгибах локтей и колен. Со стороны пропускного пункта доносятся голоса, и я сворачиваю в противоположную, ступая по узкой дорожке подальше от чужих глаз. Вспоминаю название письма, пришедшего на почту, – «Регистрация расторжения брака» — и беззвучно выпускаю весь воздух из легких.

– Яся… – напряженно вздыхает Сережа.

– Приму завтра. Сейчас интернет плохо ловит.

– Дело только в этом?

– А в чем же еще?

– Ясь, я ведь для нас обоих стараюсь. Так будет легче, и тебе не нужно никуда ехать. Просто подпишешь заявление на сайте, а через месяц каждый из нас заберет свое свидетельство.

В его словах есть смысл, но… что-то легкости я совсем не ощущаю. Скорее оцепенение. Ног и рук почти не чувствую.

– Угу. Хорошо, – отвечаю я, и рот немеет, точно от стоматологической анестезии.

– Ясь, мы ведь…

– Я все подпишу, – произношу твердо, скрывая дрожь в голосе за резким тоном.

Домики остаются позади. Дорожка заканчивается, упираясь в клумбу, напоминающую коньячную рюмку. Сбоку виднеется вытоптанная тропинка, ведущая в заросли пушистого кустарника, над которым возвышается грустная ива, и я ныряю в зелень, подгоняемая острой необходимостью хоть где-нибудь спрятаться. Получив пару хлестких ударов по плечам, выхожу к деревянной лавочке с высокой спинкой. Рядом тихо плещется речная вода, мурашки бегут по коже от прикосновения прохладного ветерка, а на ресницах скапливается соленая влага.

– Я знаю, что все это непросто, – печально говорит Сережа. – И, поверь, мне тоже, но мы не можем откладывать все это до бесконечности.

– Да, ты прав, – тихо отвечаю я и сажусь на скамейку, вспоминая долгие часы разговоров, которые все равно привели к этому финалу.

– Мне жаль.

– Правда? – надломлено усмехаюсь я.

– Яся, я тебя не бросал. Никто никого не бросал. Не только твои мечты рухнули, и именно поэтому мы и разошлись. Ради новых желаний и целей. Чтобы снова стать счастливыми. Разве нет?

Его оправдания – очередной плевок в лицо моей совести. Было бы куда проще, если бы вина лежала на плечах лишь одного. Если бы решение было односторонним, а не обоюдным, но у нас все именно так.

– Давай не будем снова устраивать соревнования. Не хочу мериться тем, кому из нас больнее.

– Согласен.

Молчание между нами вбирает в себя все, что когда-то было сказано и обещано. Все, о чем мы грезили и чего лишились. Уже не близкие, но пока еще и не чужие, хотя… это лишь вопрос времени. Сережа был для меня тем, кому я могла рассказать обо всем. Он не всегда меня понимал, не всегда давал ту поддержку, которую я ждала, но он слушал, ему по статусу было положено. Наверное, именно это и ударило по мне больнее всего. Сейчас мне не к кому пойти, а друг другу помочь мы уже не можем. Статус больше не тот.

– Ясь, я должен еще кое-что тебе рассказать, – нервно бубнит Сережа.

Вой ветра усиливается и сливается с шумом машин, гудящем в динамике. Сережа определенно не дома. Не в нашей квартире, где окна выходят во двор, иначе я слышала бы детский визг. И это настораживает.

– Не хочу, чтобы ты узнала об этом не от меня. В общем… я… – Мое сердце замирает, страх пробирает до костей. – Я кое с кем встречаюсь.

– О боже… – сухой шепот слетает с моих губ. – Так вот откуда такая спешка?

– Как девушка, ты должна ее понять.

– Ну еще бы, – ядовито выплевываю я. – Встречаться с женатым не очень приятно.

– Ясь, пожалуйста, не надо. Я не хочу ссориться. Нам больше нечего выяснять, мы уже давно не… – Практически не слышу его слов за шумом крови в ушах.

– Кто она?

– Это важно?

– А это секрет?

– Тебе ведь все равно Таня расскажет, – устало вздыхает Сережа. – Это Ира. Мы сегодня идем к Чапаевым, и я… я ее представлю.

Ярость покрывает кожу призрачными горящими волдырями. Зря я спросила. Зря он ответил. Зря я вообще взяла трубку, но назад пути нет.