Почему нет?

– Спасибо, что волнуешься за меня. Это лучше, чем минет.

– Ты пока не можешь сравнить, – кокетливо отвечает она, немного повеселев.

– О-о-о… – многозначительно тяну я, – надеюсь, скоро смогу, но сегодня… может, все-таки уже досмотрим первую серию, пока за нами полиция нравов не выехала?

– Ладно, – соглашается она и ложится рядом, прижимаясь к моему боку.

Включаем сериал, проходит всего пара минут в молчании, как вдруг Яся снова подает голос:

– Я могу пойти с тобой.

– Куда? – уточняю я, залипнув в сюжете на первом убийстве.

– На юбилей.

В голове происходит короткое замыкание. Смотрим с Ясминой друг на друга: я растерянно, а она собранно и серьезно.

– Ты хочешь пойти со мной?

– Не то чтобы хочу, но отпускать тебя одного на этот карнавал лицемерия точно не по-дружески.

– Вряд ли там будет весело.

– Если мы будем вместе, то… почему нет?

Глава 17

POV Ясмина

По кухонному столу разложена косметика, кисти, спонжи и ватные палочки, павшие в бою во имя ровных стрелок. Сижу напротив окна, передо мной зеркало и телефон, на экране которого видна довольная мордашка сестры. У меня есть всего час на сборы, поэтому пришлось совместить два важных дела.

– Ну как? – спрашиваю я, глядя в камеру.

– Огонь! – отзывается Карина, развлекавшая меня последние двадцать минут рассказами о танцевальных мастер-классах и тусовках, которые ей удалось посетить в столице вместе с Владом, Стасом и Ришей. – Уверена, Яр оценит, как и его семейство.

– Прекрати это, – обрываю строго. – Мы просто друзья.

– Да-да. Бабушка так и сказала – у Яси появился очень милый друг, расхаживающий полуголым по ее квартире.

Закручиваю крышку на рассыпчатой пудре, прикладывая чуть больше силы, чем стоило бы, а Карина выжидающе смотрит на меня через экран. Не то чтобы я была сильно удивлена, бабуля никогда не отличалась излишней сдержанностью, и все-таки я пока не готова посвящать свое семейство во все тонкости наших с Ярославом отношений.

– Между нами ничего такого нет. Я серьезно. Он ночевал у меня как друг.

– Да? А чего ты ждешь? Он уже совершеннолетний, тебя не посадят, – хихикает сестра.

– Карина! – осуждающе произношу я. – Ну что за глупости? Где вообще видано, чтобы парень старшей сестры был моложе парня младшей?

– Да какая разница? Все, что я от тебя слышу последние две недели… Ярослав, Ярослав, Ярослав… Он тебе нравится, а судя по тому, как он с тобой возится… ты ему тоже.

– Не в том смысле, – продолжаю спорить я, а в памяти в противовес словам всплывают картинки сегодняшнего утра.

Теплые руки, легкий массаж в полудреме, чтобы меня разбудить. Я снова не смогла отпустить Ярослава домой, рассказ о детстве просто не оставил мне выбора. Точнее, я просто не хотела оставлять Яра одного. Злость при мысли о его отце в очередной раз сводит челюсть, будто я хлебнула хреновухи. Мерзкий, эгоистичный и расчетливый мужик. До сих пор не верится, что он додумался сказать своему ребенку в лицо, что тот нужен ему лишь для того, чтобы порадовать новую бабу. А слова Ярослава о том, что он к этому привык, и вовсе вывернули меня наизнанку. Как можно привыкнуть к тому, что ты не нужен людям, которые привели тебя в этот мир? Как можно смириться с тем, что ты безразличен тем, кто по определению обязан заботиться о тебе? Моя категоричность злобно скалит зубы на забившееся в угол принятие. Не хочу я такое принимать. Не стану. Ситуации могут быть какими угодно, но родитель не призвание и не должность, это данность, ноша, дар, кому как угодно. И если уж так случилось, от этой роли нельзя отказаться. Дети не должны страдать из-за ошибок взрослых. Не должны и все!

– Ты снова хочешь сказать мне, что он там в кого-то влюблен? – недовольно уточняет Карина.

– Так и есть, – твердо отвечаю я.

– И кто она?

– Не знаю. Он не говорил.

– Может, ее просто нет?

– Зачем ему врать о таком? – Я собираю косметику по столу и швыряю в косметичку. – Она есть. Просто они не могут быть вместе.

– Почему?

– Она уже в отношениях. Яр сказал, там без шансов.

Застегиваю молнию с резким жужжащим звуком и бросаю взгляд на экран, успев заметить, как брови сестры сводятся к переносице. Она молчит, глядя куда-то в сторону, а я настороженно замираю, почувствовав внутренний зов интуиции.

– Ты что-то знаешь? – спрашиваю, чуть понизив голос, ведь Влад с ребятами сейчас в соседней комнате их съемной квартиры.

Карина снова смотрит в камеру, мышцы на ее лице выдают неловкость.

– Я не уверена, но… Влад как-то говорил… – Наклоняюсь ближе к телефону, сердце стучит все тише, а Карина переходит на шепот: – Яр встречался с Ришей. Давно, еще в школе. Но это ведь не может быть она, да?

– Почему же? – глухо отвечаю я. – Вполне себе.

Легкие сводит, но я все-таки делаю глубокий вдох. Эта компания, Риша и ее пять гномов, было бы даже странно, если бы среди них ни разу не проклюнулись романтические чувства. Юность, дурость, гормоны, первая любовь. Если все так, то… это жестко. Влюбиться в подругу, начать отношения, расстаться и продолжить общаться, наблюдая, как она строит отношения с другим или другими. И это ведь похоже на Ярослава. Так благородно и рационально, без обид и ожиданий. В памяти всплывают его слова: «Дружить я умею».

– Ясь… – зовет Карина. – Слушай, это было черт знает когда… если бы он… ну-у-у… как бы они сейчас…

– Карин, а ты можешь осторожно узнать обо всем этом побольше? – прошу я, не обращая внимания на ее невнятное бормотание. Это всего лишь предположение. Возможно, говоря о влюбленности, Ярослав имел в виду совсем не Ришу, но и исключать такую возможность нельзя.

– Может, ты лучше сама у него спросишь?

– Спрошу, но не факт, что он захочет говорить об этом со мной, – отвечаю я, проверяя время, и резко встряхиваю головой. – Все, малышка, мне пора одеваться.

– Ясь…

– Все нормально. Если не получится, ничего страшного. Я позвоню тебе завтра. Ладно?

– Хорошо, – вздыхает она.

– Ребятам привет. Люблю тебя. Пока-пока!

– И я тебя…

Жму пальцем на экран, завершая звонок, и смотрю на свое отражение в зеркале, заводя мысленный диалог. Безответная любовь не самая приятная штука, а если тебе еще и приходится все время видеть человека, к которому ты испытываешь нежные чувства, с другим, то это и вовсе ужасно. Не много ли Ярослав на себя взвалил? А ведь выглядит таким счастливым и беззаботным. Ни о чем не жалеет, ничего не боится и не стесняется. Сколько во всем этом истины и искренности? Неприятное ощущение в груди нарастает, переходя из легкого дискомфорта в гудящую боль. Это сочувствие и что-то еще… колючее и острое.

Выпускаю воздух сквозь расслабленные губы и, оттолкнувшись ладонями от столешницы, поднимаюсь. Не знаю, получится ли действительно чем-то помочь Ярославу, но он уже столько сделал для меня, что будет глупо не попытаться. Вдруг мы похожи с ним больше, чем я думала? Вдруг ему тоже не хватает обычного человеческого тепла, когда не нужно просить, объяснять и подсказывать? Вдруг он понимает меня так хорошо лишь потому, что мое одиночество так схоже с его? Относись к людям так же, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Так ведь говорят? А что, если внимательность и доброта Ярослава – это банальное желание получить нечто подобное в ответ?