Почта Приграничья

– Чтобы не попасться в ловушку русалки или самого водяного, надо, во-первых, четко своей дорогой следовать, а во-вторых, примечать странности. Нечисть, ты прав, может мутить воду по-разному, вот только болото не показать себя никак не может, за этим я и слежу. Вода вдруг между сосен или елей проступила ни с того, ни с сего... Или, скажем, тиной запахло на сухой тропе. Все хитрости Нави с нашего берега – детский лепет! Это на том берегу все по-другому, и любая вещь может оказаться не тем, чем выглядит… - тут старик сделал движение рукой, словно прихлопывая комара, а затем неожиданно смутился. – Ты прости, если я не то что-то сказал. Я ведь знаю, какой ты почтарь, много слышал и всегда гордился… И про то, что мог бы быть лучше тебя, тоже не со зла говорил. Так, глупое хвастовство, но в моем возрасте, наверно, простительно. В отличие от того раза... Знаешь, я ведь испугался тогда, не вышел тебя поддержать. До сих пор иногда думаю: а что бы было, не струсь я тогда, как сморчок какой-то?

Настя после неожиданной исповеди старика превратилась в слух, но ни Тишило, ни сам Олег не спешили хоть как-то на нее реагировать. И тогда девочка решила, что если она о тайне почтаря пока не узнает, то хотя бы допрос до конца доведет.

– И что, прям даже в яму с водой ни разу не упал?
– девочка ткнула грибника в бок, заставляя отвлечься от попыток разглядеть хоть что-то на лице Олега.

– Я же говорю, - Тишило вздрогнул от неожиданности и тут же начал распаляться, - примечать несуразности надо! Вот зачем мне, к злыдням, лезть туда, где вода, если я грибы собираю?

– Так по лесам-то тебя вроде бы помотало, - с сомнением в голосе продолжила задавать вопросы Настя, когда неожиданно ей на плечо опустилась ладонь почтаря.

Тот словно подбадривал ее и благодарил за то время, что она дала ему разобраться со своими демонами. Тишило тоже заметил этот жест, и на лице старика невольно появилась довольная улыбка. Он на самом деле немало слышал о парне из их деревни, что проклял своих односельчан и стал лучшим среди почтарей. Слышал, что тот отдалился от людей, и невольно ставил себе в вину, что не набрал тогда достаточно смелости, чтобы присмотреть за сыном старого товарища... А он, этот некогда добрый парнишка, закрылся в итоге в себе и перестал в принципе доверять людям. Вот и сейчас – Тишило попробовал извиниться за тот раз, и Олег лишь смерил его холодным взглядом, моментально забыв обо всех правилах приличия, принятые при общении со старшими. Но таким он был не со всеми – со своей маленькой спутницей почтарь словно бы немного менялся. И вот сейчас в этом вроде бы случайном жесте старый грибник увидел что-то настоящее, что-то от того пацана, который вместе с братом и отцом однажды под вечер сталкивал лодку с берега…

– Нет, за нос-то они меня поводили немного, - Тишило, словно боясь спугнуть увиденное, продолжил играть старого самоуверенного болтуна.
– Вывели все-таки на незнакомую тропу, раз в болото не смогли заманить. Вот там мне и пришлось побродить, пока по мхам и лишайникам не сориентировался. Правда, вышел у Трунова, а в Оковицы уже по дороге добирался с корзиной грибов. Мало набрал – вот только что плохо...

Лысый еще продолжал сетовать, что из-за козней Нави чуть ли не с пустыми руками домой вернулся, а Настя, до этого уверенная, что выведет грибника на нужные детали, разочарованно выдохнула и даже в сердцах ударила себя кулачком по ноге. В болотах Тишило не был, в трясину болотную не проваливался и пиявки его не кусали. Значит, схожесть рассказов охотника и травницы оказалось просто совпадением. Выходит, никакой проверки на крови не было? Но зачем тогда водяному с русалками кружить людей по болотам? Вот ведь злыдневы козни!

– Действительно, опытный ты!
– почтарь очнулся от своих мыслей и, старательно игнорируя недавнюю исповедь грибника, продолжил разговор.
– И водяному кукиш показал, и в ямы с пиявками не падал. Целый день по болоту бродил и даже не поранился!

– А вот если бы!
– неожиданно сплюнул Тишило, про себя решив больше не возвращаться к скользким темам.
– На вот, посмотри!

И, ничуть не стесняясь юной ведуньи, грибник задрал свою рубашку, открывая высушенное морщинистое тело. Настя слегка поморщилась - левый бок старика покрывал огромный синяк, в центре которого красовалась кривая царапина с запекшейся кровью.

– На сук напоролся!
– эмоционально пояснил грибник, возвращая рубашку на место.
– Кровищи натекло! Рукав пришлось рвать и им обвязываться. Хорошо, уже на дорогу вышел.

– И все же аккуратней будь, дед Тишило, - покачал головой почтарь, делая знак Маловой, что пора уходить.

Старик, не глядя на них и вновь погрузившись в бесчисленные корзинки с грибами, махнул рукой на прощанье. А Олег, как только они с Настей вышли за калитку на улицу, тут же обратился к своей спутнице с вопросом.

– Догадываешься?
– почтарь внимательно посмотрел на свою спутницу.

– У двоих пиявки кровь выпили, а у этого нет, - задумчиво проговорила девочка, пощипывая пальцами нижнюю губу.
– Значит, или водяной тут ни при чем, или...

– Еще думай, - перебил ее Олег, сверяясь между тем со списком и прикидывая, по какому адресу им ближе будет дойти.

Сориентировавшись, почтарь свернул в ближайший узкий проход между двумя близко стоящими друг к другу домами. Неписаные деревенские правила требовали, чтобы хотя бы в одном месте между улицами была сквозная тропа, и жители договаривались, чьим участкам придется чуть-чуть уменьшится. Ширина прохода, впрочем, не оговаривалась, а потому оставалась на совесть владельцев домов. Эти, похоже, поскупились и оставили совсем узенькую лазейку, вполне комфортную для Насти, а вот для взрослого человека с габаритами почтаря здесь было особо не развернуться. Олегу пришлось продвигаться боком, и он на какое-то время отвлекся от продолжающей сопоставлять факты ведуньи.

– Синяк тебя его не смутил?
– выбравшись из прохода на широкую улицу, почтарь развернулся и закрыл Насте дорогу.

Девочка сделала неуверенный шаг, но Олег даже не шелохнулся, чтобы уступить.

– А ну пусти!
– потребовала девочка, и тут в ее голове все сложилось.
– Царапина! Синяк – это кровоизлияние от сильного ушиба, он не столь важен. Старик же говорил, что на сук напоролся до крови, даже рубашкой пришлось жертвовать! Все-таки кровь! Но тогда я права, и дело тут не в водяном?.. Леший! Он с ним заодно! И помог собрать кровь грибника, когда тот сумел избежать ловушек с пиявками! А в траве наверняка маленькие лешаки прятались, которые потом капельки подобрали!..

Настя настолько живо перебирала факты и делала выводы, что на ее лице отображалась целая палитра эмоций. Олег одобрительно кивнул, улыбаясь, и освободил проход, после чего девочка выскользнула на широкую деревенскую улицу. Грязи тут было поменьше, видимо, за центром Оковиц староста все же следил, но вот сырости все же хватало.

– Нам туда, - проговорил Олег, указав на один из дальних домов, и они с Настей двинулись по дороге, обходя лужи и отвечая на дежурные приветствия прохожих.

– Но ведь навьи твари между собой не особо-то дружат, - продолжала рассуждать ведунья, выписывая зигзаги, чтобы опять не намочить свою обувь.
– Как получилось, что они вместе это затеяли?

– Верно мыслишь, - снова похвалил девочку почтарь.
– Хоть водяные с лешими из одной породы, а общаются только в исключительных случаях. И сейчас для хозяина болот, судя по всему, как раз такой случай и наступил. Очень уж дружинники его разозлили, если с лешим пришлось договариваться. Я, конечно, не исключаю, что и хозяину чащоб насолили чем-то. Но пока будем отталкиваться от того, что есть.

– А еще нападение на десяток Хотена, - напомнила Настя.

– Я уже говорил, не думаю, что это водяной, - покачал головой Олег.
– Дружинники передвигались все вместе, в боевом строю. Навь не безрассудна, чтобы нападать на сильного противника. Вот по одному в лесах и болотах переловить – это другое дело. Но исключать, ты права, все же ничего не будем. Кстати, вот мы и пришли.

Судимир, местный торговец, дело которого процветало настолько, что он мог позволить себе двухэтажный дом в центре Оковиц, встретил их не особо радушно. Пусть Олег и был в округе уважаемым почтарем, но купцы предпочитали общаться с представителями этой профессии лишь по существу – когда нанимали. А уж после того, как Локов устроил всей деревне ночные купания, купец и вовсе не испытывал к нему теплых чувств. А вот гостья из столицы, да еще представительница древнего знатного рода, наоборот, несколько смягчила его хмурый настрой. Правда, в дом он ее со спутником все же не пригласил, ограничился беседкой в саду.