Почти любовь, почти падение

– Палыч, заткнись, а.

Андрей непонимающе посмотрел. Малиновский его взгляд встретил, и головой покачал.

– Мы с тобой сидим в баре, пьём хорошее виски, вокруг знакомые лица... девочки. Вон, видишь, рукой тебе машут. А ты мне про производство?

– Завтра отец из Екатеринбурга вернётся, и спросит у тебя: а чем вы, Роман Дмитрич, собственно, в моё отсутствие занимались? А ты ему тоже про девочек рассказывать будешь?

Рома внимательно смотрел на него, как-то враз посерьёзнел, повернулся к стойке и навалился на неё, так же, как недавно Жданов. А когда подошла знакомая девушка и Андрея захотела приобнять, Малиновский её отослал, и совсем другим тоном поинтересовался:

– Что происходит?

Жданов поднял бокал.

– Я говорил с отцом, он уже дни считает, когда мы сможем вернуть "Зималетто". А потом будет совет, и я должен вернуть себе кресло президента.

Малиновский согласно кивнул.

– Кто же спорит?

– Ты не понимаешь, в этот раз всё будет по-другому, с самого начала. У меня больше нет права на ошибку. Всё должно быть просчитано.

Рома задумчиво хмыкнул.

– Чтобы вернуть президентское кресло, нужны голоса членов совета директоров. Достаточное количество. А ты для этого, друг мой, ничего не делаешь.

– Делаю.

– Да? Что-то я не заметил. Кира ходит, как в воду опущенная. Ты когда в последний раз...

Андрей посмотрел на него в упор.

– Мне не нужен голос Киры.

Малиновский хмыкнул.

– Правда?

– Да. Это не то, что мне нужно. Её голос - это всё равно что во второй раз свою слабость признать. Больше я этого не хочу.

– А чего хочешь?

– Хочу голос отца.

Малиновский поперхнулся виски. Закашлялся, да так сильно, что слёзы на глазах выступили.

– Замахнулся ты, - сказал он, когда говорить смог. А Жданов лишь плечом дёрнул.

– По-другому я не хочу. Мне нужно, чтобы он мне доверял.
– Андрей посмотрел в сторону.
– Иначе я никогда не перестану гнаться за его похвалой. А на этом... далеко не уедешь.

– Вот ведь...
– Рома рот рукой вытер.
– И кто же тебя надоумил?

– Неважно.

– Тебе, может, и неважно, а я бы на этого человека взглянул.

Жданов ухмыльнулся.

– А если я сам?

– Сам? Усложнить себе жизнь ты сам додумался? Сомневаюсь.

Андрей потёр подбородок, потом невесело хмыкнул.

– А может уже пора, усложнить хоть что-нибудь. А?

– В смысле?

Жданов рукой махнул, не зная, что ответить, и поднялся.

– Ты куда?
– удивился Малиновский.

– Домой. Пойду домой...
– И еле слышно добавил: - Давно я там что-то не был.

Следующим утром его разбудил звонок домашнего телефона. Андрей вначале недовольно заворочался под одеялом, а потом встрепенулся и кубарем с кровати скатился, почему-то решив, что это Катя. Трубку схватил и бодро гаркнул:

– Слушаю!

– Ты ночевал дома? Удивительное дело.

Жданов тут же сдулся, как воздушный шарик, и от бодрости и следа не осталось.

– Привет, Кира.
– Голый живот погладил, и вернулся в спальню, не зная, как ему Кире помягче сказать, что в данный момент отвечать на её вопросы он не в настроении. Дверцу встроенного шкафа открыл, и в растерянности уставился на несколько поредевший ряд его костюмов. Когда он успел столько вещей в Катькину квартиру перевезти?

– Привет, привет, Жданов, - с весомой долей драматизма в голосе проговорила невеста - не то бывшая, не то до сих пор настоящая. Андрей пока не решил.
– Скоро я отвыкну от твоего голоса.

– А разве мы вчера не виделись на работе?

– Да, на совещании, - ехидно проговорила Воропаева. И тут же расстроено поинтересовалась: - Что с тобой происходит?

– Ничего, у меня всё в порядке.

– Замечательно, - поразилась она.
– Ты не ночуешь дома, постоянно где-то пропадаешь... с кем-то. И при этом у тебя всё в порядке! Что я должна думать?

– Понятия не имею, - пробормотал Андрей, недовольный тем поворотом, который принял их разговор.

– Давай сегодня пообедаем вместе. Или поужинаем, - перешла Кира в наступление.
– Пора уже нам поговорить, тебе так не кажется?

Жданов замялся с ответом, а потом вспомнил:

– С ужином не выйдет. Родители приедут, наверняка, захотят, чтобы мы ужинали вместе.

– Вот и отлично. Тогда за обедом и решим... как нам себя вести, когда с ними встретимся! И не смей мне отказывать, Андрей!

– Да разве я могу?
– удивился он, правда, Кира уже не слышала, трубку бросила. Но хоть бы задумалась, что он ей сказать может? По-моему, и так всё ясно. Они как тогда разошлись в разные стороны, так ни разу больше не говорили друг с другом. А Кира всё равно просит разъяснений и объяснений...

Катин номер набрал, бесстрастный женский голос услышал, и со злостью нажал на кнопку отбоя. И проговорил многозначительно в тишину квартиры:

– Вот только вернись!..

До обеда они с Кирой так и не встретились, и в ресторан приехали порознь. Жданов когда в зал "Ришелье" вошёл, Кира уже сидела за столиком и выглядела нервной и расстроенной. А Андрей появился, с телефоном у уха, деловой и занятой, и Воропаевой это ещё больше не понравилось. Взглядом его сверлила, пока он разговор заканчивал, и руки в замок сцепила. Андрей за стол сел, телефон в карман убрал, и виновато улыбнулся.

– Извини. Это Полянский...

– Мне всё равно.

– Мило начинается обед. Я закажу, или ты намерена мне аппетит испортить?

Кира моргнула.

– Зачем ты так?

Андрей только головой успел качнуть, подошёл официант, и Жданов с облегчением отвлёкся на предложенное меню. Если честно, побаивался того, что Кира ему сказать собирается.

– Посмотри на меня, пожалуйста.

Официант с принятым заказом отошёл, и Кира сразу заговорила. Андрей поднял на неё глаза.

– Я уже забыла, когда ты просто внимание на меня обращал.
– Вышло жалобно и некрасиво, и Кира рукой махнула, словно отказываясь от своих же слов.
– Я не жалуюсь, понимаю, что у тебя сложный период, просто мне тяжело, и я не знаю, как тебе это объяснить. И я хочу тебе помочь, Андрюш, но ты попросту отгородился от меня.

– Кира, я занят.

– Знаю. Мы с тобой пока ещё в одной компании работаем. Но я ведь не про работу. Ты вечерами уезжаешь из "Зималетто" и просто растворяешься. Дозвониться до тебя невозможно, дома тебя не бывает. Где ты есть, Андрюш?