Почти любовь, почти падение

Прежде чем Катя успела Андрея остановить, тот уже кинулся на Александра, но тот, кажется, только этого и ждал, и они сцепились, натолкнулись на стол Тропинкиной, а из открытых дверей зала стали показываться удивлённые гости.

– Хватит!
– прогремел Жданов-старший.

– Андрей!

– Саша!

– Андрей, отпусти его!

Катя первой кинулась к дерущимся, Жданова за пиджак схватила, и потянула на себя. Это стоило ему разбитой брови, Воропаев врезал ему кулаком, Андрей покачнулся, едва не свалив Катю, и только крикнул:

– Отойди, сказал!

– Рома, останови их!
– закричала Кира.

– Отпусти его, Андрей!

– Катя снова его за руку поймала, Воропаева перехватил Малиновский, и их всё-таки удалось развести в разные стороны. Кира к брату кинулась, а Катя ладонями за лицо Андрея схватилась. На его скуле уже наметился синяк, а из рассечённой брови кровь текла, довольно сильно.
– Что ты наделал?
– лихорадочно шептала она ему, прикладывая к его брови салфетку, которую нашла на столе у Маши.

– Боже мой, что происходит?
– крик Маргариты разорвал потрясённый гудёж в холле, она поспешила к сыну, Катю в сторону отодвинула.
– Андрюша, что случилось?

Он сам салфетку к своему лбу сильнее прижал, и она почти тут пропиталась кровью. А сам кинул взгляд на Воропаева, которому раны Кира обрабатывала. Кто-то ему виски принёс, и Сашка выпил его залпом, продолжая глазами сверкать. Андрей в раздражении отвёл руку матери от своего лица.

– Нормально всё, - выдохнул он.
– День рождения у меня.
– И на Катю посмотрел.
– Вызови лифт, мы уезжаем.

Маргарита повернулась и изумлённо посмотрела, кажется, только сейчас заметила девушку и поняла, кто она. А Кате только на секунду смелости хватило в глаза ей смотреть. На кнопку вызова лифта нажала, и сама к стене привалилась, чувствуя, как колени трясутся.

Маргарита схватила сына за руку.

– Андрей...

– Палыч, - Рома подошёл, посмотрел на всех по очереди, на Катю в последнюю, а Андрей окровавленную салфетку прямо на пол бросил, и к Кате шагнул. Ромку рукой отодвинул, и посмотрел на Воропаева. Его взгляд показался ему слишком вызывающим, что просто взбесило.

– Ещё подойдёшь к ней - убью, - вырвалось у него.

Маргарита руку к груди прижала, ахнув, а вот Саша только ухмыльнулся в ответ. Катя Андрея за руку схватила и втянула в лифт, и сразу в его плечо лицом уткнулась, надеясь забыть, каким взглядом её наградил Пал Олегыч.

18.

– Подожди, не дёргайся.
– Катя ладони на щёки Жданова положила, заставляя замереть. Смотрелась в его разбитую бровь, затем подула на неё. Андрей поморщился и вздохнул совершенно несчастно.
– Больно, Андрюш?

– Больно.

Она ещё подула. А Андрей Катю руками обхватил, ища у неё поддержки.

– Что делать будем?
– Он глаза на неё поднял, посмотрел серьёзно, а Катя поспешила с опасного пути свернуть.
– Заклеим или замажем?

– Не надо замазывать, - тут же воспротивился Жданов.

Катя отошла от него, повернулась к шкафу, начала в ящике пластырь искать. Андрей наблюдал за ней, понимая, что тишина тяготит. Со вчерашнего вечера никак не могли решиться заговорить о случившемся. И телефоны выключили, когда устали от постоянного трезвона. Разговаривать со Ждановыми-старшими сил уже не было, Андрей устал оправдываться, устал злиться и даже охрип, и в итоге телефон был выключен и полетел куда-то в угол комнаты, а Катя на диване сжалась, её трясло, причём от страха. Ясно ведь, как Божий день, что во всём случившемся родители Андрея обвинят её. Очень милое начало отношений.

Катя вернулась, разорвала пакетик с пластырем, и осторожно заклеила бровь Андрея. Пальцем аккуратно прижала, а Андрей взвыл от боли.

– Кать!

– Прости, прости.

Жданов со стула поднялся и подошёл к зеркалу, посмотрел на себя. Коснулся синяка на скуле и вновь поморщился.

– Вот ведь гад, а. Мало я ему вчера дал.

– Не надо об этом вспоминать, меня до сих пор трясёт. Вот зачем ты на него бросился?

Андрей повернулся к ней, поражённый.

– Это я на него бросился? Да ты что! Это он!.. Скотина циничная! Что он там про тебя говорил?

Катя без сил опустилась на стул.

– Это же Воропаев, какое мне дело, что он говорит?

– А мне есть дело! Когда он про тебя заикается, когда на что-то намекает... Я что, должен был стоять и смотреть?! Слушать молча, да?

– Я не знаю, Андрюш...

– Вот и не говори тогда!

Катя глаза на него подняла.

– Он - твоя семья.

Он головой замотал.

– Нет.

– Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь?
– Андрей отвернулся от неё, но Катя всё равно продолжила: - Ты из-за меня портишь отношения со всеми? Думаешь, мне от этого легче станет?

– Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.

– А я объясню! Ты видел, как вчера на меня твои родители смотрели?

– Катя, они и на меня вчера также смотрели.

– Может быть. Но ты их сын, а от меня сплошные проблемы. А Александр Юрьевич, он... почти брат тебе. А вы подрались вчера.

– Не из-за тебя, - вдруг усмехнулся Жданов.
– Далеко не из-за тебя, милая.

– Из-за Киры?

Андрей кулаки сжал.

– Прекрати придумывать предлоги. Это давно должно было случиться, и случилось бы когда-нибудь. Мы и в детстве дрались, и в юности. А сейчас... Он давно напрашивался. Лучше скажи мне, что он имел в виду. Он что, приставал к тебе?

Катя от фантастичности такого предположения даже усмехнулась.

– Андрей, брось. Чтобы Воропаев ко мне приставал? Просто... был один разговор, давно. После того совета. Очень ему интересно было, почему ты на меня "Зималетто" переписал, наговорил мне тогда гадостей.
– Катя глубоко вздохнула.
– Угадал кое в чём, сам понимаешь. А я отнекивалась. Вот он сейчас и припомнил.

– Я ему сам припомню, - зловеще пообещал Андрей, а Катя головой отчаянно покачала, словно отказываясь его слушать. А потом на часы посмотрела.

– Тебе нужно идти. Родители тебя ждут, это точно.

– Ждут они...
– зло пробормотал он, уперев руки в бока.

– Зачем я вчера пришла? Как чувствовала!

Андрей насупился.

– Когда-нибудь это всё равно бы случилось. Так что, прекрати изводить себя.

Он зло выдохнул, снова к зеркалу подошёл, а Катя смотрела на его спину, видела, насколько он напряжён, и внутри всё съёживалось всё оттого же страха. Знала, что как только Андрей сегодня выйдет из квартиры, всё изменится. Родители его, наверняка, ждут, и у них столько всего есть, что ему сказать, и преподнесут всё по-своему, а ещё Кира... Из последних сил удавалось слёзы сдерживать. И сейчас, этим утром, уже невозможно было представить, как бы всё по-другому, по-хорошему, сложиться могло. Чтобы Ждановы-старшие просто приняли её, без скандала и претензий. Сейчас об этом только мечтать можно. Даже о том, чтобы просто спокойно с ними поговорить. Когда-нибудь, о чём-нибудь. Если такое вообще случится.