Почтовая станция

— А, может, это и не я сделала? — теплилась внутри надежда на банальное недоразумение. А что? Со мной частенько разное случается, так почему бы и не в этот раз.

— Хочешь сказать, что это не твое? — Ждан вынул из кармана красный конверт.

Сердце предательски дрогнуло, и я крепко схватилась за поручень. Надежда упрямо держалась за вариант с недоразумением, а внутренний голос ударил набатом: "Виновна".

Великая Матерь.

Ждан медленно вытащил белый лист и протянул мне.

"Великая Матерь, ты пишешь, будто папа недолго будет занят, надо потерпеть, но я только и делаю, что жду его и терплю. Можно он уже сейчас будет со мной?

Милая, я понимаю насколько тебе нелегко, думаю, забота о животном, например, собаке сможет помочь занять дни"

Ну а что еще можно в таком случае написать? Дети всегда скучают по родителям и это нормально, а вот если ребенок один и целыми днями сидит дома, даже наличие родителей рядом не спасет от скуки. Нужен кто-то у кого энергия через край и лучше собаки с этим никто не справится.

— А что плохого в собаке?

— Вот ты мне и скажи, что плохого, когда пятилетняя девочка завела непросто собаку, а цаби.

— Ой, — я закрыла рот ладошкой и села на ступеньки.

— Ой? Это все, что ты можешь сказать? — Ждан вырвал письмо из ослабевших пальцем, скомкал и выбросил в печь.

Я и старики следили за ее полетом и тем, как красиво комок влетел в центр печи и вспыхнул. Вот это силища. И меткость. И…

Стоп.

— Ой, у вас есть дочка, — я улыбнулась, ведь до сегодняшнего дня Ждан хоть и красивый, а мрачный все же, наличие дочери сделало его человечнее в моих глазах.

Ждан медленно присел на корточки, обычно так делают взрослые, когда хотят что-то донести до ребенка.

— Дарша, ты зачем это делаешь?

— Ну… письма не должны оставаться неотвеченными. И потом я же ничего плохого не пишу. Честно.

— Всю жизнь ухожу на службу и волнуюсь за дочь, а теперь у нее есть цаби. Мне теперь уволится и пусть нежить хозяйничает в нашем лесу?

— Цаби — это же то что нужно! — я вскочила, Ждан следом за мной. В отличие от меня он не разделял радости от приобретенной собаки. Мужчина сложил руки на груди, хмуро смотрел на меня, ожидая пояснений. — Вы же с нежитью боретесь, а цаби для этого рождена. У нее и крылья и даже боевая форма есть! Здорово же, правда?

— Могло быть, если бы хозяином собаки был я.

— Я думаю, дочь одолжит охранника папе.

— Не одолжит, цаби признал ее своей хозяйкой.

— Ой.

— Вот тебе и "ой", — Ждан вздохнул, махнул рукой и пошел на выход.

— Ждан, ну ты чего, — Асимыч преградил дорогу. — Ну, сглупила девка, но откуда там мозги?

— А ты куда смотрел, Асимыч?

— Так я что? Она же никого не слушает, все по-своему делает. Он даже приблуду приволокла в дом, — Асимыч махнул рукой на лавку, где сидел Еремия.

— Приблуду? — Ждан оживился, зыркнул в мою сторону и подошел к приблуде. — И с чем пожаловал?

Еремия вскочил на ноги, подтянулся весь, будто перед начальством.

— Стар я стал мне угол надобен.

— А ты знаешь почему приблуд никто в дом не пускает? — Ждан повернулся ко мне и, дождавшись отрицательного мотания головой, пояснил: — Они беду в дом приносят. Вот, Асимыч, кто бедоноша. А Дарка просто дитя неразумное.

Я подбоченилась и зло засопела. Опять ребенок? Сколько можно?!

— Предать можно того к кому сам просишься, а меня случайно подобрали, — Еремия тоже грудь выпятил и зло дышал на мага.

— К тому же Еремия помог нам с домом, — я не могу смотреть, когда обижают слабых. — Вдвоем с Асимычем мне комнату сделали.

— Я и рад бы ошибиться да вряд ли. Асимыч, хоть ты следи за добром своим и лишнего не болтай, — теперь уже Асимыч хмуро посмотрел на нас с приблудой, важно кивнул и выровнялся будто солдат на плацу. — В общем, стажерка, прекращай свою письменную деятельность покуда до беды кого не довела.

— А как вы узнали, что это я?

— Я же маг, девочка, — Ждан улыбнулся, сверкнул своими невозможно красивыми глазищами и ушел.

— А теперь ты, Еремия, спасибо за помощь, но дом покинь, — Асимыч упер руки вбоки.

— Асимыч, хоть ты не начинай, — я закрыла собой несчастного приблуду. — Сам говорил, что никому мы не нужны и вообще, станции на карте нет. Нечего тут взять. Давай лучше спать ложиться, завтра рабочий день, должен дилижанс приехать.

Глава 21

— Ну и куда ты так вырядилась, малахольная? — Асимыч хмуро смотрел на меня. — Это по календарю весна, а что на улице делается, видишь?

Зима наконец-то закончилась, пусть пока по календарю. Как оказалось, посреди леса зимой тяжело: дороги заметены, дом слишком большой для одной печи, к тому же стоящей не по центру, чтобы прогреться как следует. А моя горница под крышей так вообще в особенно морозные дни покрывалась тонким слоем инея. Кровать отодвинула от окна, а его как зашторила в конце осени с первым снегом и морозами, так только сегодня открыла.

— Да брось, Асимыч, я в Беспутье и обратно делов на час, — надоели мне за зиму валенки и меховая шапка с варежками сил нет. — В шаль закутаюсь и будет тепло.

— А ежли задержит кто, — приблуда поддержал Асимыча, чем заработал мой недовольный взгляд.

Еремия активно помогал нам всю зиму: дорожки расчистит, за курами присмотрит и Рябушку со сменными кобылками не забудет. Асимычу оставалось с проверкой раз в день ходить. Работы зимой у нас не было — дорога заметена, а как говорил Асимыч нас для местных властей вроде как нет, поэтому никто дорогу не чистил. Проходил бы через нас главный тракт, тогда другое дело, а так…

— А я не задержусь, — потуже замотала шаль на голове, завернула концы назад, чтобы и шею закрывало. В легких ботиночках еще не побегаю, все же снег только-только сошел с дороги и грязи по колено, но и не в валенках, а в сапогах.

— От малахольная, — Асимыч привычно хлопнул себя ладонями по бедрам. — Смотри, заболеешь выхаживать не буду.

Я улыбнулась, подхватила внушительную стопку писем перевязанную бечевкой и выбежала за дверь.

Фух, свобода.

Дорога освободилась от снега, но в самом лесу он еще лежит. Интересно как перезимовали привидения? Как их огородик живой ли? Звать Казимира не стала, мало ли может они спят как медведи, а тут я с криками. Подожду, когда сам придет.