Под чужой личиной

А здесь... пока... мы живы?

– Возьми меня за руку, – тихо попросила я, не отрывая взгляда от тьмы под ногами. Точнее там, где должны были быть мои ноги – внизу я не видела ничего кроме клубящегося мрака. А есть ли здесь моя рука? Неважно. Главное, что я чувствую его рядом с собой. А он – меня. Вместе не страшно.

– Я тебя не забуду, – сурово пообещал он в Пустоту. Я кивнула. Или подумала, что кивнула? Здесь не нужны слова. Здесь всем управляют чувства. К чему же лишние движения?

– Они приближаются, – заметила я, разглядывая Великих. Первый и последний раз в своей жизни. Сколько мощи. Сколько силы. Великие и могучие. Всесильные. Грозные. Бесстрашные. Для которых смертная жизнь – ничтожная песчинка в горе песка. Ненужная, но отчего-то ценная. Но при потере ее легко заменить другой, практически идентичной. – Неотвратимо...

– Я люблю тебя, – донесся до меня сдавленный шепот, когда вокруг зашлось в танце страсти яростное пламя. Двуликая, ты... ко мне?

Подхватив на руки мою бестелесную сущность, Стихия вынесла меня на Берег – приграничную черту между Морем Смерти и Сушей Жизни, на лету разрывая бесплотный дух, перекраивая его по своему усмотрению...

Бои закончились на третий день ожесточенной, непрерывной схватки.

Долгожданная победа, мало чем отличающаяся от поражения.

Редкие выжившие покидали выжженные, лишенные растительности, воды и плодородной почвы земли. Мертвые земли, непригодные для живых.

Я села на колени, предельно аккуратно укладывая холодную голову матери на невысокий валун. Закрыла остекленевшие глаза. Убрала с лица запутанные и испачканные в крови волосы. Вложила в скрещенные на груди руки черный тюльпан. И дыхнула пламенем.

Поднялась, развернулась и пошла прочь, не оглядываясь...

Я с трудом подняла свинцовую голову. Слезы текли по щекам и не могли остановиться.

Я смотрела на него. Пристально. Выжидающе. Пытаясь разглядеть то, что прячется за восковой маской отчуждения. Того, с кем я была готова связать свою жизнь, но он оказался жалким трусом. Того, кто был моим дыханием, моей незримой опорой. Того, кому я вручила свое пламенное сердце, не требуя ничего взамен. Даже ответного чувства. Я знала и раньше, что его любовь не имеет с моей ничего общего. Разве можно сравнивать бурный поток с мерным течением? Разве можно сравнить бешеное, ревущее пламя с уютным костерком для согрева души и тела? Разве можно любить бесчувственный ветер?

– Эйриш, – я вспорола гнетущую тишину хриплым вздохом отчаяния. Это он. Но... зачем?

– Милая... – мужчина (да, он уже не тот мальчик, которого я знала) подошел ближе. Зарылся носом в мои растрепанные волосы. Сладко вдохнул, упоенный победой. Шагнул назад. Улыбнулся, глядя мне в лицо. Накрутил на указательный палец непослушную рыжую прядь. – Я нашел тебя. Наконец-то я нашел тебя!..

– Ты бросил меня! Всех нас! – Меня захватила волна неконтролируемой ярости. Я чувствовала, что кожа горит неукротимым пламенем, и Стихия, дремлющая во мне, готова вот-вот обрести свободу. Сметя тут все к Преисподней. Но я удерживала ее. Как дикого зверя на коротком поводке – вот-вот сорвется, но что-то мешает. Не знаю, как, но она меня слушалась. Или делала вид. – Бросил прямо на поле боя! Совершенно беззащитных перед надвигающимися магами.

Эйриш отвел руку от моих волос. Неспешно пожал плечами, даже не демонстрируя раскаяния:

– Кто же знал, что на видящих стихийная магия не действует... Чертовы эльфы. Без них бы у нас все получилось, мы вернули бы себе захваченные земли. Вернули бы наш дом...

– Наш дом разрушен, Эйриш. – Так трудно признаться самой себе. Труднее, чем убедить кого-то, совладать с собой... – Прошлого не вернуть...

– Ты не понимаешь! – он сорвался на крик, вихрем крутясь по зале. Воздух. Слишком бесплотный, слишком неуловимый. Даже для меня. Не предай он меня, у нас бы все равно ничего не вышло. Мы стали разными. Нас изменили Стихии, текущие внутри по венам и контролирующие каждое действие.

– Не понимаю, – я устало опустила голову обратно на грудь. Дэр тянул мои силы, и я ничего не могла поделать с его влиянием.

– Я хочу вернуть все, как было!

– Это невозможно...

– Для меня нет ничего невозможного, – огрызнулся Эйр, вперившись в меня белесыми глазами. – Я выну из тебя эту стервозную дрянь, превратившую твою кровь в безжалостный огонь. Он убивает тебя, разве ты не чувствуешь. Я – чувствую. Она только притворяется твоей заступницей. Недаром Древние ей дали имя – Двуликая. Она такая. Умеет притворяться.

– Эйриш... – Я попыталась воззвать к его благоразумию. Но передо мной стоял сумасшедший ветер, а не эр”дэр. – Этого нельзя делать. Обратный обряд уничтожит нас! В нас не осталось ничего, не подвергшегося изменению Стихии. Если ты ее развоплотишь...

– Я уже делал это.

– Что?! – По внутренностям словно прокатился кусок льда. Он развоплотил Стихию... – С кем?

– С Вэйтер. Но я что-то напутал, она умерла. А Безликая вырвалась на свободу. Ничего, второй раз я не повторю ошибки.

Он убил ее. А сейчас сделает то же самое со мной. Что с ним стало? Кто это?

Он легко вырвал массивные звенья из стены и потащил меня за собой, к водруженному в центре Храма жертвеннику. Стилет из матового металла уже покоился в другой руке.

– Эйриш, – я не хотела, не хотела умирать! Так глупо, – отпусти меня. Не надо! Как ты не понимаешь – одна смертельная рана, и все... Огонь вырвется на свободу. Моя кровь меня убьет. Эйриш!..

Он повернулся ко мне лицом, до боли стиснув запястье. Я пискнула, но он был неумолим. Леденящий ужас заволок сознание, но позади тонкой фигуры я заметила какую-то тень.

Занесенный над головой Воплощения двуручник отлетел в сторону. Мор взвился в воздух. А я продолжала смотреть в страшные глаза некогда любимого человека...

А потом он отвернулся, сплющивая человеческое тело в воздушном прессе. Я слышала хруст сминаемых костей. Крик, вырывающийся из горла. И мерное капанье крови на каменный пол... И тишину, пришедшую им на смену.

Эйриш брезгливо отбросил потоком мертвое тело, неестественно закрученное по спирали. К горлу подкатила тошнота, но я терпела, стараясь смотреть в другую сторону.

Слишком поздно я поняла, кого он мне напоминал, этот странный наемник, пожертвовавший своей жизнью ради меня. Его глаза... Я так и знала, что с возрастом они станут серее. Во снах зачастую есть доля правды, а я им не доверяла...

Что теперь? Принять смерть из рук бывшего возлюбленного? О, сколько высокопарной трагедии. Нет, я уже не такая бессильная, как он может себе представить, зная меня прежнюю. Я, настоящая, совершенно иная. И мне глубоко плевать на разницу возможностей, когда есть хоть один шанс из миллиона отвязаться от этого белоглазого придурка!