Под лучами красного карлика

Громко топая в унисон ногами по камням площади, выбежали тиадары, одетые в одинаковые наряды, с палками в руках — судя по всему военные. Добежав до поленницы, они, громко крича и орудуя оружием, оттеснили толпу. Затем окружили кольцом поленницу и выстроились двойными рядами от улицы, оставляя свободным проход к ней, метров пять шириною. Зрители начали еще больше волноваться и тот глухой шум, который стоял до появления привилегированной публики, понемногу перерос в рев разгневанного моря.

Снова оглушительно взревели трубы. Как по мановению волшебного жезла, гам толпы затих, тиадары замерли. Неизвестно откуда полилась такие пронзительные звуки, что землян, смотревших трансляцию, одновременно пробила нервная дрожь. Вместе с музыкой в проходе, ведущим из ближайшей улицы, показались странная процессия. Впереди шло существо гораздо ниже среднего для тиадаров роста. Оно было обнажено, если не считать коротких штанов по колени. На груди его торчали два ряда огромных молочных желез — видимо это была женщина. Она практически висела на руках сопровождавших ее двоих тиадаров, одетых в длинные, до пят, серые хламиды с вырезами в районе головы. Глаза их фанатично блестели из-под низко надвинутых капюшонов, а движения выглядели торжественно и величаво. Говорить женщина не могла, так как ее рот заранее закрыли кляпом. Бедняжка только и делала, что бросала полные отчаянья взгляды по сторонам. О возрасте ее судить было сложно, так как люди не могли определить возраст тиадара по лицу.

Толпа безмолвствовала, жадно вглядываясь в процессию. Те, кто стоял в задних рядах, вытягивали шею, чтобы лучше видеть, поднимали вверх детей. Трио прошагало мимо молчаливых стражников сквозь скопище тиадаров, и торжественно поднялось по лестнице прямо к столбу. Там они тщательно — за руки и за ноги привязали жертву к столбу, вытащили кляп и торопливо сбежали вниз. Затем повернувшись направо, упали на колени.

Да это палачи, возникла у Ивана чудовищная догадка, а показывают нам казнь. Лицо его побледнело, глаза неотрывно следили за происходящим на экране.

Главный на трибуне, неторопливо поднялся на ноги. Откуда-то сбоку, ему подали папку, цвета кумача. Откашлявшись, тот произнес краткую речь, — конечно же, не понятную Ивану, а в конце, решительно взмахнул. Повинуясь сигналу, заплечных дел мастера вскочили. В руке одного из них блеснул огонь, который он немедленно поднес к поленнице. Пламя сначала робко, а потом все быстрее побежало по дровам вверх, подобно набирающему силу лесному пожару. Неистово забилась, отчаянно и дико заорала женщина. И столько в ее отчаянно крике слышалось боли и безвыходности, что Иван почувствовал, как у него холодеют ноги. С трудом отведя от экрана взгляд, он посмотрел на Командора. Тот, с лицом бледнее собственной белоснежной рубашки, судорожно вцепился в галстук….

Внезапно в ноздри Ивану пахнула тошнотворная вонь сгоревшей плоти. Это было уже слишком, нервы не выдержали, и он издала вопль:

— Хватит! Уберите это!

Дикий крик умирающей женщины оборвалась на полуслове, экран погас. В классе царила мертвая тишина. Собравшиеся космонавты видели в жизни многое, но сожжение заживо разумного существа, способного также как человек, страдать и чувствовать леденящий кровь ужас мучительно смерти, повергла космонавтов в шок. Оглянувшись назад, Иван увидел потрясенные лица сослуживцев. Крепко зажмурился, пытаясь избавиться от все еще стоящего перед глазами кошмара.

Несколько мгновений Командор вглядывался в потрясенные и мрачные лица подчиненных. Тишина стояла столь полная что казалось, что слышен стук сердец. Невесело усмехнувшись, продолжил голосом, в котором без труда угадывалось испытываемое им напряжение:

— Вот такие хозяева системы Барнарда нам достались. Через пару дней просмотренный вами сюжет с некоторыми купюрами пустят по телевидению. После этого на голосование жителей Ковчега предложат возможные выходы из ситуации:

Первый — прячемся от местных. Разворачиваем добычу топлива для двигателей Ковчега в поясе астероидов. Разведка, сборка добывающих комплексов и очистка дейтерия займут несколько лет. После этого улетаем обратно на Землю. Второй — это попытаемся найти общий язык с тиадарами или хотя бы с их частью и договариваемся о передаче нам для поселения одной из планет. Все равно они их почти не осваивают.

Ну и третий возможный выход — это попытаться силой занять одну из планет, не подходит нам по этическим соображениям. Решением Совета его не станут выставлять на голосование. Война — это самый худший выход, и мы на нее пойдем только в случае нападения на нас. Остаётся или договариваться, или затаиться и добывать дейтерий.

После этих слов по кабинету пронесся удивленный и ошеломленный гул. Иван вдруг почувствовал себя очень неуютно и, стушевавшись, опустил глаза. Командор остановился и внимательно посмотрел на пилотов. От его взгляда, не укрылось смятение, охватившее подчиненных. Он кивнул каким-то своим мыслям и продолжил уже более спокойным тоном:

— И еще, не зависимо от решения ковчеговцев, необходимо провести разведку системы Барнарда. Летят только «старики», молодежь остается на охране Ковчега.

В конце занятия пилоты сдавали зачеты по физической подготовке. Центрифугу, бег Иван сдал на «хорошо», а вот при проверке отжимания от пола и подтягивания, он еле-еле сумел уложиться в норматив. Если бы не сдал, пришлось бы каждый выходной день потеть в тренажерном зал при отряде, наверстывать упущенное. Последнее время он забросил тренировки, что не могло не сказаться на физической форме. Подводя итоги сдачи зачета, Командор так выразительно посмотрел на Ивана, что у него невольно покраснели уши, и он твердо решил. Все, с завтрашнего дня перестаю лениться и приступаю к тренировкам!

Через два дня по телевидению пустили сенсационную передачу с докладом доктора Вонг Емма о Тиадаркерала и о назначении референдума о том, как поступить землянам. Устав Ковчега гласил, что важнейшие вопросы, касающиеся всего экипажа, решаются только общим голосованием. Это положение неизменно и неукоснительно выполнялось всегда. Интернет вскипел спорами, а на следующий день, к полудню, стали известны результаты выбора землян. Подавляющее большинство проголосовало за попытку найти общий язык с тиадарами.

На следующий день космолеты землян разлетелись на разведку системы Барнарда. На Тиадаркерал отправился единственный корабль, имевший режим невидимости. Выйдя на орбиту планеты он сбросил в атмосферу автоматические дроны для исследования биосферы.

С космолетов исправно полилась река информации о планетах, пока еще через две недели космолет, вылетевший на разведку в астероидный пояс, не перестал выходить на связь.

Глава 3

Существо, стоявшее у окна небоскреба давно уже не считало себя тиадаром. Он давно перерос эту переходную ступень между полуживотным и стал полубогом. И пусть не он повел планету по пути Праведности, зато этот простершийся далеко внизу блистательный город Власти целиком и полностью его заслуга и его игрушка. Гуан-фу был стар, даже не так, очень стар. Развитие медицины позволило Высшим почти неограниченно продлевать жизнь и опасаться им приходилось лишь несчастного случая или, что вероятнее, организованного конкурирующей группировкой Высших покушения. Он помнил времена, когда этот город только родился на свет, в нем жила память о том, как под руководством его отца, Высшие покорили мир, и повели планету по пути Праведности. Ему было чем гордится. Он опустил взгляд вниз.

Огромный, подмигивающий миллионами огней мегаполис, стоял посреди зеленого ковра бесконечного парка. Экзотические растения для города собирали с обоих континентов планеты. Город вздымался в темное небо подсвеченными разноцветными огнями шпилями бесчисленных небоскребов. Полупрозрачные трубы на головокружительной высоте позволяли жителям перемещаться между ними не выходя на улицу. В центре города разлеглось озеро, в зеркале которого отражались два двухъярусных каменных моста, украшенные бесчисленными статуями. Дороги вели на лежащий посредине озера густо покрытый лабиринтом тенистых аллей островок. На севере возвышалась огромная, сверкающая огнями множества окон, башня. На широкой площади перед ней высилась циклопическая статуей тиадара, сидящего в кресле и протягивающего руку куда-то вдаль. Вид на сверкающий многоцветием огней город, завораживал и пугал одновременно, без слов рассказывая о богатстве и силе Высших.