Под парусами. Свободные

Аля пожала плечами.

– Через неделю Витю выпишут. Я остаюсь с ним. А ты…

– Саша, я не хочу! Не хочу, чтобы ты оставалась. Не хочу, чтобы была с ним. – Он еще раз звонко ударил ладонью о стену. Аля вздрогнула.
– И ждать я не могу. Не железный. Родная…

– Нет.

Она встала. Часы на руке показывали шесть вечера. Скоро должна была придти мама, чтобы сменить ее. А значит нужно подготовить все, что может той понадобится. Помочь Виктору помыть руки перед едой и выдержать очередную схватку из-за поддерживающих чулок...

– Мне нужно идти, - Аля зачем-то застегнула самую верхнюю пуговицу на своей рубашке.
– Мне нужно...
– зарылась пальцами в волосы.

– Прости, пожалуйста. Я знаю, что сама во всем виновата. Не нужно было…

– Саша!
– Олег схватил ее за плечи, попытался притянуть к груди, но не тут-то было.

– Отпусти, - уперлась.
– Хватит. Стоп.

– Не надо, милая.

– Олег, мне и так нелегко. Молю, не делай мою задачу еще сложнее. Если бы имелась хоть одна возможность остаться, я бы осталась. Пошла бы за тобой хоть на край земли. Но такой возможности нет!

Сердце ее, казалось, рвалось на части. К глазам подступили слезы. Но права на отсрочку больше не было.

– Витю выпишут, и я... Я поеду вместе с ним, - набрав полную грудь воздуха, она продолжила, - буду жить в его квартире. Столько, сколько понадобится. Потом начнется реабилитация: физиопроцедуры и медосмотры. Несколько месяцев. Не недель! И очень часто мне нужно будет находиться рядом, помогать.

– Но ведь можно что-то придумать? Ты будешь не в тюрьме.

– А ты сможешь меня ждать?
– она замотала головой, словно собственный голос слышать было тошно.
– Быть здесь, вдали от моря. Ждать неделями, не видя и не слыша? Зная, что и ночью, и днем я возле него. Убираю, готовлю еду, помогаю мыться...

– Проклятие!

– Пожалуйста...
– Александра сделала первый шаг в сторону палаты.
– Пожалуйста, постарайся отпустить меня. И я тебя отпущу. Пройдет полгода, может больше. Все закончится. Потом, если я еще буду тебе нужна - ты знаешь, где меня искать, а теперь... Еще день-два, и мы должны будем разойтись своими путями.

– Отпустить? – Олег впервые произнес вслух это ненавистное слово.

– Прошу.

– Отпустить… - губы сжались, запирая другие слова.

– Да.

Он тяжело вздохнул, но больше не проронил ни слова. Махнул рукой в сторону парковки, намекая, что будет ждать там. И пошел.

***

В тот вечер они так никуда и не поехали. Олег еще полчаса прождал Алю в приемном покое, а потом от нее пришло сообщение: «Не жди. Не смогу освободиться». Уточнять причину он не стал. Развернулся и зашагал к своей машине. Видеть кого бы то ни было или слышать не хотелось.

Заметив, как знакомый форд отъехал со стоянки, пошла на остановку и Аля. Сегодня она впервые солгала любимому мужчине. После ужина Витя сам попросил ее уйти, да и мама подоспела вовремя. Других дел не было. Она могла бы провести вечер, как планировала. Ужин в кафе, неспешная беседа. Но видеть Олега, смотреть в его глаза и делать вид, что ничего не произошло, не могла. И без того расставание дамокловым мечом висело над ними слишком долго. Она невольно привыкла к этому жуткому ожиданию, однако теперь в каждой секунде отчетливо слышалось неизбежное «прощай». Смириться с этим пока не получалось.

***

Три дня спустя.

– Может, ты зря в греческую регату не ушел?
– лучший друг Сафронова, Коля, удивленно озирался по сторонам. Холостяцкое логово капитана было не узнать. Куда-то исчезла пыль, а новые светлые обои делали стены просторной «сталинки» еще выше.

Олег поморщился как от зубной боли. Смолчал. Только советов ему сейчас не хватало. На душе кошки скребли, и единственное, чего хотелось, – надраться вдупель, чтобы хоть ненадолго забыться. Три дня прошло с разговора в больнице. Три дня он не видел Александру, не звонил ей и не приезжал к дому. Три дня - целая вечность наедине со своими мыслями.

– Да нет, серьезно, - напирал товарищ.
– В море время бежит незаметно. Сам знаешь. Пока суд да дело, глядишь, здесь и закончилось бы все.

– Слушай, отстань. По-человечески тебя прошу!

– Ай, дурак ты, Сафронов.

– Какой есть!

– Такой! И, к сожалению, исправит тебя только могила.

Без особых церемоний Коля прошел на кухню и, нашарив в навесном шкафчике непочатую бутылку виски, приступил к тому, зачем пришел. К душеспасительной попойке.

***

Разговор шел обо всем подряд. Коля хвалился успехами дочки и жаловался на загостившуюся тещу. Рассказывал последние новости о международных регатах и травил анекдоты. Подобное было ему в новинку. Кого-кого, а Сафронова подобным образом приводить в норму приходилось впервые. Обычно сам Сафронов всех выручал, но Коля справлялся. Виски лился рекой. Хохот звучал все громче. Через час слегка осоловевший хозяин наконец расслабился.

– Рассказывай, что там у тебя с этой девчонкой, - влив в себя очередной бокал янтарного напитка, друг откинулся на спинку дивана.

– Засада.

– Засада, я так понимаю, не от слова "засадил"?

– Нет, - горько усмехнулся Олег.

– Тогда все еще хуже, чем я думал. Намного хуже.

– Думал он... Наливай лучше.

Коля разлил еще по одной.

– Такими темпами, - временный бармен потряс пустой бутылкой, - мы с тобой экономику Ирландии поднимем.

– Да хоть Гондураса.

– Ага! Только печень у меня одна. Отечественная. К изыскам не привыкшая.

– Водки нет. Кушай, гость дорогой, чем богаты.

Больше друг не спорил. Принял как данность, что жестокому утреннему похмелью быть. Отсалютовал Сафронову бокалом и, кривясь, опрокинул в себя очередные сто грамм.

Хозяин разговорился только к середине второй бутылки. Не проронив ни слова об Александре, он рассказывал о заманчивом предложении Афанасия Плотникова вернуться в состав прежней команды, об успехах в клубе и высоком искусстве завязывания лифчиков на мачте. В последнем как всегда не обошлось без Валдиса.

– Хоть что-то в этом мире постоянно, - рассмеялся Коля. – А с Плотниковым ты что решил? Вернешься?

– Нет. Это пройденный этап.

– Так «Александра» в ближайших гонках участвовать не будет. У Строганова на верфях проблемы, не до регат ему.

– Знаю, - Олег провел рукой по колючему, покрытому рыжей щетиной подбородку.

– Только не говори, что ты всю зиму в клубе отсидеться думаешь?

– В питерском?

– Да.

– Ага. Осталось обучиться управлять ледоколом.
– Он с усмешкой глянул на друга.
– Всю жизнь мечтал!

Шутку Коля не оценил, но по новой налил.

– Так какие планы на самом деле? Давай, Сафронов, не томи.

– Грандиозные.

– А точнее?

– Точнее сказать пока не могу.

– Ну ты и… - Николай грязно выругался, но Олег на это лишь залился хохотом.

– Примерно тоже самое я сказал о себе, когда решился на… Кхм… Через неделю все будет точно известно. Тогда и скажу.

– Ну хоть намекни.

– Намекнуть? – он задумчиво посмотрел в свой пустой бокал. – Пришла моя пора. Все.