Под тенью темной луны

– А ты уже успел сплести поисковый пульсар? – моему удивлению не было предела. Вроде бы мы ехали рядом, и я должна была бы заметить посланное заклинание.

– Нет. Посмотри на лошадей.

Я взглянула на Мышку, на Дымка Лежека, Чогата Терена. Они вели себя совершенно спокойно – стояли, переминаясь с ноги на ногу, чуть нетерпеливо прядая ушами.

– И что?

– А ничего. Они не чувствуют нежити. И Гренна тоже. – Он показал на сидящую мантикору, на морде которой было написано только нетерпение и желание поскорее двинуться дальше.

– Ты хочешь сказать…

– Я ничего не хочу сказать. Едем, посмотрим, что там творится.

Мы, не сговариваясь, пропустили Алена вперед. В гробовой тишине, царившей на хуторе, послышался тихий скрип снега под копытами Кулона, и мне от этого стало еще больше не по себе. Здесь должна кипеть жизнь. Должны бегать дети, наполняя воздух пронзительными воплями, должны визгливыми голосами браниться женщины возле колодца, а вон на той лавочке должны сидеть два древних деда, степенно обсуждая все, что придет им на ум. Должны лаять собаки, мычать в хлеву коровы, и мурлыкать на всю избу кошка, пригревшаяся возле печи. Окна должны светиться веселыми желтыми огоньками, а из труб должен идти дым, заманчиво пахнущий вкусной едой. Единственное, чего не должно быть – это давящего на уши безмолвия, вызывавшего жутковатый трепет. Я поспешно тронула пятками бока Мышки, посылая ее вперед, и пристроилась чуть позади Магистра. Парни последовали за мной. Мы остановились около первой же избы, спешились, привязали лошадей к невысокому, но на вид крепкому заборчику и молча подошли к двери.

– Странно, - нарушил молчание Ален. – Крови не видно.

– Может, ее снегом присыпало? – задумался Лежек. Я огляделась, посветив пульсаром – темнота как-то очень стремительно завоевывала себе место в этом мире. Ален был прав. Вокруг лежал белый, без единого темного пятнышка снег.

– Может быть, - согласился Магистр. – Но следов борьбы тоже нет. Смотрите, нигде не валяется ни топора, ни вил.

– Ни арбалета, - таким же тоном добавил Терен.

– Ни его. И не делай такой удивленный вид, не вижу причины, по которой арбалет, да еще и с серебряными болтами, не может найтись на хуторе, расположенном в Чернолесье. Боевые маги не каждый день здесь появляются, знаешь ли.

– Может, мы все-таки зайдем внутрь? – предложила я, не в силах справиться с ощущением, что кто-то притаился во тьме Ален внимательно посмотрел на меня.

– Ты что-то чувствуешь?

Я растерянно пожала поечами.

– Не знаю. Не могу понять. Но мне здесь некомфортно.

– На открытом месте или вообще? – деловито уточнил Ален.

– Не знаю, - повторила я.

– Импульс ничего не показал, - заявил Лежек. – Ну, кроме нас – четырех человек, четырех лошадей и мантикоры. Гренна как раз в этот момент плавно спланировала прямо перед нами, ткнувшись мордой в мою руку.

– Больше всего меня удивляет, что мантикору ничего не беспокоит…

Ален решительно поднялся на крыльцо и пару раз стукнул в дверь. Ответа не последовало. Собственно, я этого и ожидала, но где-то в глубине души надеялась, что сейчас послышится недовольный возглас «Кого там на ночь глядя гхыр притащил?»

Магистр толкнул дверь, чуть слышно скрипнувшую и отворившуюся, и зашел внутрь. Я затаила дыхание и замерла на месте. Окно избы засветилось, но не теплым желтоватым огоньком свечи, а холодным голубоватым пульсара.

– Заходите, - позвал нас Ален.

Мы стряхнули с курток налипший снег и ввалились в сени, с любопытством заглядывая через порог.

– Пусто, - ответил Ален на наш безмолвно заданный вопрос. – Никого и ничего. Сами смотрите.

Изба не производила впечатление нежилой, совсем нет. Напротив, создавалось ощущение, что хозяева вышли ненадолго и вот-вот вернутся. Только это «ненадолго» затянулось на дня три, как минимум. На столе стояли миски, приготовленные для трапезы, кувшин с прокисшим молоком, лежал каравай хлеба, уже зачерствевший. Из остывшей печи Терен вытащил горшок с кашей, подернутой сверху плотной корочкой жира. В сенях пахла бадья с замоченным несколько дней назад бельем. Под лавкой у окна валялась детская игрушка – вырезанная из дерева лошадка.

– Мне что-то это напоминает, - мрачно сказал Ален. – Только я никак не могу вспомнить, что.

– Словно все живое взяло и растворилось, - задумчиво сказала я.

– Примерно так.

Мы обошли остальные избы хутора, везде наблюдая одну и ту же картину – пустые избы, жизнь из которых ушла внезапно и в неизвестном направлении. И нигде не было следов борьбы. Нигде не валялся выпавший из занесенной на врага руки нож, немудреная мебель не была перевернута, посуда не разбита. Люди – и живность – просто исчезли. Растворились в воздухе. Потому что трупов мы тоже не нашли.

В подавленном настроении мы вернулись в первую избу, возле которой были привязаны наши лошади.

– Элька, бери сумки, - скомандовал Ален, отвязывая Кулона.

– И что мне с ними делать?

– Как что? Заходи в избу и располагайся. Мы сейчас устроим лошадей и тоже присоединимся.

– Ты хочешь заночевать здесь?

– А у тебя есть другие предложения? Это место ничуть не хуже любого другого. Уходить отсюда, не выяснив, что произошло, нельзя, а утром это делать сподручнее.

Мне по-прежнему не нравилось на хуторе, но теперь я склонна была считать это влиянием ауры смерти, окутывающей его. Ясно было, что все местные жители погибли, и оставалось только надеяться, что смерть их была быстрой и легкой, а не мучительной. И Ален прав – надо понять, почему и отчего они умерли. На хуторе жило, по нашим прикидкам, человек сорок-пятьдесят, из них никак не меньше десятка взрослых мужчин, и получается, что все они исчезли практически одновременно, не успев поднять панику и встать на защиту своей семьи?

– Лежек, помогай! – Я перебросила ему одну из сумок. Да, я - девушка, и это совершенно не означает, что вся так называемая женская работа ляжет на мои хрупкие плечи. Я такой же адепт-маг, как и прочие, и мало ли что скрывается под рубашкой и курткой… Лежек, впрочем, не возражал. Он безропотно притащил наши сумки в избу и разжег огонь в печи, набросав туда принесенных еще хозяевами чурок.

– Надо бы воды, наверное, принести, - предложил он.

– Я в сенях ведро видела, - согласно кивнула я.

Лежек отсутствовал недолго – колодец был совсем рядом – но вернулся без воды и взбудораженный.

– Я что-то нашел! – выдохнул он с порога. Я, не раздумывая, схватила меч и сложила пальцы для пульсара.

– Да нет, - Лежек махнул рукой. – Оружие оставь в покое. Я следы нашел. Ничего живого и неживого там нет.

Я все-таки запустила пульсар и в его голубоватом мерцании внимательно рассмотрела желтоватую слизь, налипшую и замерзшую на срубе колодца.

– Оно там, внутри, что ли? – поинтересовался Лежек.