Под тонким льдом чернеет дно

Вика Москалева отдыхала после выступления, но Артем безжалостно нарушил ее покой.

— Уверен, что помешал, но у меня к тебе дело.

— Ты как снег на голову! — недовольно, но вместе с тем покорно посмотрела на вошедшего девушка.

— И без цветов!.. Может, это тебя утешит? — Артем протянул ей запечатанный конверт.

— Что это?

— Диск. С записью твоего… гм, концерта.

— Неужели! — встрепенулась Москалева. И порывистым движением вырвала добычу из пальцев. — В милиции говорили, что запись приобщена к уголовному делу!

Она вынула из конверта диск, посмотрела его на свет, как будто так можно было разглядеть порочность его содержания.

— Что еще тебе говорили?

— Что ты арестован, тебя обвиняют в убийстве…

— И ты говоришь об этом так спокойно? Могла бы посылочку мне передать. Или хотя бы пламенный привет!

— Привет?! Привет я передавала… Кажется…

— А врать ты не умеешь. Краснеешь. Это, кстати, больше «плюс», чем «минус». Но разговор не о том… Я, между прочим, в бегах. Мало того, что из тюрьмы сбежал, так еще и диск этот похитил. И все ради тебя. А ты меня даже не поцелуешь…

— Ты этого хочешь? — Девушка неловко потянулась к Артему губами, но на полпути остановилась.

Пальцем коснулась его головы в том месте, где пуля Царапнула кожу.

— Что это?

— Лишай обыкновенный… Целовать будешь?

— А-а… Откуда он у тебя?

— Подарок от Алмаса.

— Он что, лишайный?! — еще больше забеспокоилась Вика.

— Скоро еще и червивым будет, — цинично усмехнулся Артем. — Но это уже не заразно. Во всяком случае, для тебя.

— Почему?

— Потому что он к тебе больше не придет. Разве что только в страшном сне.

— Я тебя не понимаю.

— Не сбегал я из тюрьмы. За отсутствием вины выпустили… Чеканкина Алмас убил. Он же и Макеева искалечил. Не своими руками, но все же…

В подземном бункере, в помещении, куда таджики бросили гранату, Артем обнаружил два трупа и одного раненого человека со связанными руками. Мужчина находился в шоковом состоянии, бредил, и Артему в тот момент ничего не оставалось, как оказать ему первую помощь. Помог он остановить кровь и парню, которого пытался, но не смог добить Сабуров.

Оба раненых выжили. Представители следственного кабинета допросили обоих и выяснили ряд интересных фактов из жизни погибшего Сабурова. Оказывается, он действительно занимался наркотиками, не гнушаясь при этом грабить чужих и убивать своих. Так он ввязался в конфликт с таджикской наркомафией, что в конечном счете сыграло с ним злую шутку.

Николай Майоров признался в том, что, исполняя волю Сабурова, самолично натравил своих бойцов на Макеева. Дальше — больше. Рассказал он и том, как его люди следили за Викой, как узнали о шантаже со стороны Чеканкина, как была предпринята попытка убить сразу двух зайцев — и подлеца наказать, и Артема подставить. К счастью, безошибочно провести эту акцию преступникам не удалось…

Также Майоров поведал, как Сабуров усомнился в том, что Артема посадят на скамью подсудимых. Усомнился и поэтому сделал на него заказ. Это была его идея — прислать письмо начальнику оперативно-режимной части…

— И наркотиками он занимался, — продолжал Артем. — Кокаин, которым он тебя снабжал, незаметная мелочь в его оборотах… Кстати, у тебя могут при обыске найти кокаин?

— При обыске? — всполошилась Вика. — Где?! Дома?!

— Значит, дома что-то есть… Но ты не бойся, Сабуров на тебя не покажет. Не сможет.

— Почему?

— Потому что его больше нет. Убит при попытке оказать сопротивление… И компромата на тебя больше нет. Если, конечно, уничтожишь диск… Так что можешь жить спокойно.

— Это правда? — просияла девушка.

— Все-таки я был прав, — невесело и скупо улыбнулся Артем. — Я говорил Алмасу, что ты не станешь его оплакивать.

— Когда ты ему это говорил?

— Не важно… Все это уже не важно… Прощаться будем?

— Прощаться?

— А зачем я тебе такой лишайный?

Вика нравилась ему, но продолжать с ней отношения желания не было.

— Э-э, лишай можно вывести… — Москалева с озадаченным видом разгладила пальцем морщины у себя на переносице.

Судя по всему, ей тоже не очень-то хотелось играть с ним в любовь. И несуществующий лишай здесь вовсе ни при чем. Просто у них разные цели, образ жизни, несовместимые взгляды на смысл бытия. К единому знаменателю они могли прийти только в постели, да и то под хорошим хмельным градусом. Такая связь очень быстро станет каторжной для них. К счастью, они оба это понимают. И знают выход из этой ситуации.

— Не парься, все нормально. Не надо ничего выводить.

Не сказать что Артем улыбнулся нежно, зато, вне всякого сомнения, от всей души.

Выход прост. Девочка — налево, мальчик — направо, вот и всей сказочке конец.

Часть вторая АЛЕЕТ ПАРУС ОДИНОКИЙ

Глава 1

Автомобиль, покачнувшись, остановился, и темнокожий водитель беззвучно хлопнул рукой по баранке, выражая таким образом недовольство пробкой.

Артем ничуть не удивился. Дорожные пробки для Лос-Анджелеса — явление настолько же естественное, как океан, горы и пальмы. С развязочного моста на хайвей хорошо просматривалось змеящееся тело автомобильной массы, растворяющейся где-то в тумане горизонта. Водяная пыль с океана смешивалась с выхлопными парами — смог поднимался в небо, уплотнялся, чтобы со временем закрыть солнце.

Впрочем, настроение у Артема было прекрасное. У Макса еще лучше — правда, он это вряд ли осознавал, потому как спал, уложив голову ему на плечо и выдыхая алкогольные пары. Бродяга Макс за свою не столь уж и долгую жизнь объездил чуть ли не полмира, и это при том, что всерьез страдал аэрофобией. Спасало его лекарство настолько же древнее, насколько и эффективное, — коньяк, водка, виски… Сегодня он лечился ромом, наклюкался так, что едва добрел до такси, где и вырубился.

Таксист обернулся и в который уже раз бросил на пассажиров подозрительный взгляд. Он вез их в ту часть города, где, в общем-то, мирно соседствуют два района: в одном обитают однополые семьи, а в другом — выходцы из России. Вот и не поймет афроамериканец, кого везет в своей машине, то ли тех, то ли других.

— Да русские мы! — не вытерпел Артем.

— А, раша, раша! — как-то тускло выразил дежурную радость таксист.

Может, ему с геями приятнее иметь дело — то ли сам такой, то ли ментальная неприязнь к русским. Водка, медведи, ушанки, балалайки… Меховой шапки у Макса не было, и одет он был по-пляжному — пробковый шлем, рубаха с якорями, шорты. Но дело в том, что он был под градусом. Артем поддерживал его, а он сам поддерживал миф о вечно пьяных русских… И смех и грех.