Под всем этим я – человек

Всхлипнув, больше от испуга и неожиданности, она наконец сумела повернуть голову. Ее обнимал высокий молодой человек, красивый, это она сразу отметила, его красота бросалась в глаза. Но она не знала его. По крайней мере, сейчас не знала.

– Ки? – он нахмурился, немного отстранил ее и стал разглядывать, – о, нет.

Она молчала, медленно развернулась и теперь сама с вопросом заглядывала в его темные глаза, он-то ее явно знал. По крайней мере, меня и правда зовут Киана, успела подумать она, а потом он произнес что-то странное.

– Ретрансляция?

– Что? – прошептала она. Теперь она уже совсем ничего не понимала, и ей вдруг очень захотелось плакать.

Он не ответил, вздохнул и мягко подтолкнул ее к кровати. Она не возражала, ноги снова стали чужими, а усталость буквально расплющивала ее.

– Сядь, – с его помощью обратный путь до кровати занял гораздо меньше времени. – Ты что-нибудь помнишь?

– Свое имя, – тихо ответила она, не поднимая глаз, она вдруг сама себе показалась такой жалкой, – и еще это покрывало. И картину.

– Не густо, – он вздохнул и сел рядом.

– Кто вы? И почему я здесь? – и тут она все же не выдержала и заплакала, – и почему я ничего не помню?!

Он обнял ее. В его движениях была такая уверенность, что ей стало еще хуже – похоже, он хорошо ее знал, она явно была ему не чужая. А он для нее – чужой.

– Ничего, – он покачивал ее, как ребенка, и запах его одеколона тоже вдруг показался ей знакомым, – память вернется. Всегда возвращается. Так бывает. Ты сама все вспомнишь и очень скоро.

– Но кто вы? – она подняла заплаканное лицо, это казалось сейчас самым важным, – пожалуйста. Я так хочу вспомнить.

Дверь комнаты снова открылась. Только на этот раз она и увидела, и услышала это. В прошлый раз картина и воспоминания так поглотили ее, что она пропустила появление этого незнакомо красавца, но теперь она видела дверь и слышала гораздо больше.

– Что тут происходит? – еще один молодой человек. И вот радость, его лицо показалось ей смутно знакомым. – Вы что? Ки, ты плачешь?!

– Она ничего не помнит после ретрансляции, – ответил красавчик, все еще прижимая ее к себе, – даже меня не помнит. И тебя, кажется тоже.

– А, ну это бывает, – успокоился новичок, а потом усмехнулся, – иногда это к лучшему. Вот бы Лоле память напрочь отшибло, особенно за последние три года. Или мне, а иначе у нас не получается.

– И не надейся, – улыбнулся красавчик, они как будто забыли про нее, а она все больше тонула в непонимании и страхе. – Даже если тебе повезет, у тебя будет максимум час, а потом она тебе глаза выцарапает, как все вспомнит. В самый пикантный момент, ха-ха.

– Да, ну ее, – махнул рукой новенький, – у меня таких сотни…

– Что такое ретрансляция? – она наконец сумела совладать с голосом, – и почему я ничего не помню?

– Еще вспомнишь, – махнул рукой новенький, – а если вкратце, никто не знает, почему иногда после этого память отшибает. Но есть и хорошая новость: она возвращается.

– Что такое ретрансляция? – она начала злиться, – я хочу знать сейчас. Неужели трудно ответить?

– О, похоже, Киана возвращается, – закатил глаза пришедший.

– Видишь это? – он указал на странный предмет в рамке, – это ретранслятор. Ты прошла сквозь него и стала такой. Если хочешь подробностей – залезь в интернет.

Еще одна вспышка в голове, так что последнюю фразу она не услышала, зато еще немного памяти просочилось через плотину. Она знала этого нахального типа, и этот тон ее всегда бесил, а она его наслушалась, потому что…

– Ты Тимур, мой брат, – она улыбнулась, готова была его убить и расцеловать одновременно, – да, мой придурашный братец.

Он делано улыбнулся и показал ей язык.

– Я помню, – она говорила сама с собой, но оба молодых человека слушали очень внимательно, – помню, как мы играли в детстве на улице с детьми. Ты всегда жаловался маме. Помню, что ты – мой брат. Но больше ничего.

– Значит, я тебе больше ничего не должен, – весело сказал он и начал смеяться.

– Заткнись, – беззлобно оборвал его красавчик, все еще обнимавший ее – а меня ты помнишь, Ки? Постарайся.

Она внимательно посмотрела на его лицо, и что-то шевельнулось внутри, где-то очень глубоко. Она многое не помнила, да почти ничего, и что это за «ретрансляция»? Но сейчас ей вдруг стало так важно вспомнить его.

И снова этот туман, через который она продиралась, напрягаясь изо всех сил, чтобы что-то разглядеть. Цветы, воздушные шары и сладкая вата, парк с каруселями, звездное небо и кто-то держащий ее за руку и голоса, сотни звуков, обрывков песен и фраз. И слезы, она плачет, потому что…

– Саша, – она не сказала, выдохнула это имя, его имя, – я так любила тебя, я помню, как же я могла забыть?! Но… почему ты здесь? Мы ведь… мы расстались, я помню, я плакала.

Она нахмурилась, заглядывая куда-то вглубь себя, а он ждал.

– Я любила, так сильно… – и тут она дернулась, оттолкнула его, ее глаза распахнулись, но на этот раз в них горела злость. – Ты! Ты и та история, я помню! Я так плакала, ты так меня обидел!

Она оттолкнула его, сил не было, но она все равно толкнула.

– Что ты здесь делаешь?! – старые слезы снова подступили к глазам, – что тебе надо?! Зачем ты пришел?!

– О Господи, – тихонько простонал Тимур и ретировался из комнаты.

– Вспоминай, – его голос не дрогнул, – вспоминай все, Киана.

На некоторое время она погрузилась в себя, но густой туман по-прежнему обволакивал ее сознание, и через несколько минут она сдалась.

– Нет, я не помню. – Она покачала головой, не поднимая глаз, сейчас она не хотела его видеть. – Может, ты мне расскажешь? Я ведь могу рассчитывать на правду?

– Ты вспомнишь, – он вздохнул и подошел к ней, – а сейчас, давай выпьем чаю. Иногда это помогает.

Она начала вставать, чувствуя прежнюю боль в мышцах, и она понятие не имела, что такое все же эта ретрансляция и почему от нее ей так плохо. Сейчас она бы не отказалась от его помощи, но просить не хотела, единственное, что она смогла вспомнить, никак не способствовало нормальному диалогу. Как будто чувствуя это, Саша стоял в стороне, внимательно наблюдая. Она смогла встать, и ее глаза снова наткнулись на картину. Похоже, от нее было не скрыться, она преследовала, ловила взгляд в любой точке комнаты и в любом положении.