Под защитой высших сил

– За какой период тебе нужны его разговоры?

– За последнюю неделю. Нет, за две, – поправила себя Лена. – Я хочу получать такую информацию каждый день.

– Получишь.

– И еще, пап, – заторопилась Лена, боясь, что он отключится. – Мне нужны не только номера телефонов, но и имена. То есть фамилии. Кому он звонил.

– Это я и сам сообразил.

Лена послушала короткие гудки в трубке и опять вышла курить на балкон.

Она повторяет судьбу своей матери, пришла в голову чудовищная и правдивая мысль. Она панически боится, что ее бросит муж.

Берсеньева окончательно испортила Татьяне настроение. Оно и так было паршивым со вчерашнего дня, когда Татьяна увидела болтающуюся в отделе Галину Антоновну. Новикову она на дух не переносила еще с тех пор, когда та была ее начальницей, заставляла без конца переделывать дурацкие чертежи, а однажды даже посоветовала ей сменить профессию. Дура. Татьяна тогда очень быстренько из-под руководства Новиковой вырвалась и, потеснив секретаря, прилепилась к тогдашнему начальнику отдела. Можно сказать, стала его правой рукой.

Новикова уволилась в тот день, когда вышел приказ о Танином назначении. А жаль. Она, Татьяна, быстренько бы ей объяснила, кому надо менять профессию.

Вчера она весь день ждала, когда Галина придет к ней подписывать пропуск на выход из института. Ждала и радовалась. Она бы объяснила, что посторонним нечего делать в ее отделе и мешать ее сотрудникам работать она никому не позволит. Новикова не пришла, подписала пропуск у кого-то другого, и Татьяна весь вечер не находила себе места. Даже любимый сериал смотреть не стала.

А сегодня еще хлеще! Берсеньева вылезает из машины нового зама! Ведь специально зараза подгадала, чтобы побольше народу это видело. В самый институтский «час пик» приехала.

Татьяна посмотрела в Интернете погоду, потом новости. Поразмышляла, не выпить ли чаю, и едва не вздрогнула от громкого телефонного звонка служебного аппарата. Давно хотела сказать табельщице, чтобы вызвала кого надо звонок отрегулировать, да все руки не доходили.

– Слушаю, – мягко произнесла она в трубку.

– Как дела, Танюша? – ласково спросил Левашов.

– Фе-одор, – обрадовалась она. – Наконец-то.

– Танечка, – покаялся он. – Я пока не смог Ларисе Шелеховой дозвониться. Ее второй день на работе нет.

– Ну нет так нет, – легко согласилась она. – Но ты дозвонись, пожалуйста. Когда-нибудь же она появится.

– Таня, – осторожно спросил он, – что ты затеяла? Зачем тебе Лариса?

– Фе-одор, – укорила Татьяна. – Неужели ты думаешь, что я могу тебя подвести? Ты, пожалуйста, так не думай. Просто скажи ей, что твоя знакомая ищет работу, и все. И пусть она не удивляется, если я ей позвоню.

– Я беспокоюсь не о себе, а о тебе. Ты собираешься работать у Ларисы?

– Нет, конечно. Я просто хочу с ней поговорить. А может, и разговаривать не буду, я еще не решила.

– Таня, мне это очень не нравится.

– Да ну тебя. Ну не хочешь звонить, так и скажи. Что ты целую бодягу развел? Ерунду попросить нельзя!

– Я… позвоню, – пообещал он. – А… как у тебя с Ракитиным? Все нормально?

– Да, – успокоила Татьяна. – Не волнуйся.

– Целую тебя, девочка.

– Я тебя тоже.

– Потерпи до нового года, и будешь работать со мной, – пообещал он напоследок.

С Федором ей повезло, впору бога благодарить. Если бы не он, она не только бы не стала начальником отдела, а, пожалуй, в самом деле пришлось бы увольняться.

А ведь специально Татьяна почти ничего и не делала.

У предыдущего начальника был юбилей. Праздновали в небольшом ресторанчике, Татьяне там понравилось. Провозгласили первые тосты, народ разбился на группки, курящие вышли на крыльцо, некурящие тоже – так, постоять рядом. За столом мало кто остался, и Татьяна пристроилась на чье-то место рядом с симпатичным дядькой, про которого знала только, что он заместитель директора. Дядька явно выпил лишнего, начал предлагать ей вина, она поотказывалась немного и выпила. Коллеги подходили к столу, что-то ели, что-то пили, но Татьяна места своего никому не уступила. Впрочем, никто особенно и не претендовал. Дядька – Федор Николаевич – за Татьяной прилежно ухаживал, потом они танцевали и как-то незаметно оказались в числе последних, кто покидал ресторан.

На ногах Федор Николаевич стоял нетвердо, и вежливая Татьяна вызвалась его проводить, не слушая никаких возражений. Потом она так же не слушала возражений, провожая его до квартиры, – уже знала, что жена его в Турции, а сам он выбраться туда не смог, дела задержали. Что-что, а добывать информацию она всегда умела.

А потом получилось так, что протрезвевший, перепуганный и счастливый Федор сам провожал ее домой, уже утром.

Сначала он противно пугался, встречая ее в институте, но Татьяна ничем ему не докучала, здоровалась ровно, как со всеми, случайных встреч не искала, в столовой не подсаживалась. Она совсем не удивилась, когда через два месяца ей предложили работать его секретарем. Должности такой не было, должность у нее оставалась прежняя – инженер, а вот жизнь пошла совсем другая. Отличная жизнь.

И сейчас у нее могла быть отличная жизнь. Да не со старым женатым Федором, а со стройным Ракитиным. Татьяне нравились мужчины с хорошей фигурой.

Если бы не Берсеньева, все бы так и было.

Татьяна открыла электронную почту и поморщилась – Берсеньева легка на помине, очередной отчет прислала. Конечно, это хорошо и правильно, что Настя отчеты делает, а она, Татьяна Саморукова, на них расписывается, но куда как лучше было б, если бы Берсеньевой здесь и не пахло.

Татьяна смотрела на текст письма, потом зачем-то раскрыла приложение: сам отчет. Смутная мысль обретала четкие очертания.

Теперь Татьяна знала, что ей делать.

Где находится Володин завод, Лариса не помнила. Когда-то он показывал ей несколько зданий за огороженной территорией – они тогда случайно проезжали мимо, но Лариса места не помнила. Пришлось лезть в Интернет, распечатывать карту. К проходной она добралась только к десяти часам.

Посидела в машине, глядя на редкие фигурки, исчезающие за стеклянными дверями заводской проходной, понимала, что нужно немедленно уезжать, и не трогалась с места.

Черноволосую Полину Николаевну Лариса, конечно же, не увидела. Да если бы и увидела, что Лариса могла сказать молодой женщине? Руки прочь от моего мужа? Бред и дикость.

А все-таки желание узнать, где сейчас красотка Полина, было нестерпимым. Болезненным. Знать бы, что она на работе, химичит в свое удовольствие и не претендует на ее мужа… Лариса понимала, что знание это ничего ей не даст. Полина представляет и всегда будет представлять для нее потенциальную опасность. Достаточно только вспомнить ее безвольно опущенные плечи в коридоре больницы. Нет, Володя Полине не безразличен, и никто не убедит Ларису в обратном.