Под защитой высших сил

Пошел дождь, мелкий, противный, улица совсем опустела. Лариса медленно тронулась, прикидывая, как быстрее добраться до больницы.

Сегодня Володя выглядел по-другому, почти здоровым. Прошла пугающая синюшная бледность, губы уже не казались бескровными.

– Тебе лучше? – обрадовалась Лариса, войдя в палату.

– Мне отлично, – засмеялся он, откладывая книжку.

– Что это? – Лариса взяла книгу в руки. – Фантастика? Бред какой.

– Бред, – согласился он. – Но все равно интересно.

Книга была новая, нечитанная, в дешевой мягкой обложке.

– Откуда это у тебя? – Она могла бы и не спрашивать. Она знала откуда – Полина принесла. Жена не догадалась принести ему чтиво, а Полина догадалась.

– Коллеги принесли. Хочешь почитать? – Он поймал ее руку и погладил пальцы.

– Какие коллеги? – Она вырвала руку. – Полина твоя?

– Почему моя? Она не моя.

– Володя, кто принес тебе фантастику?

– Лара. – Он откинулся на подушки, заложив руки за голову. – Прекрати. Ну что за ерунда, в самом деле?

Лариса видела, что разозлился он всерьез. Пожалуй, это с ним было впервые.

– Я хочу выписаться, – заявил он.

– Почему? – не поняла она.

– Потому что мне здесь не нравится. Надоело. Мне нужно работать.

– Но у тебя переломы и сотрясение мозга.

– Вот именно. Я же не в очереди на операцию лежу.

– Ну… хорошо, – сдалась Лариса. – Я поговорю с врачом.

– Не надо. Я уже поговорил. Я сегодня выпишусь.

– Сегодня? – опешила она. – Но… у нас даже обеда нет.

– Ничего, – улыбнулся он. – Я перебьюсь.

Почему ей всегда казалось, что она все решает за себя и за него? Ничего она не решает, кроме ерунды – ехать на дачу или не ехать.

– Ладно, – покорно согласилась Лариса. – Я съезжу на работу и потом тебя заберу. Два часа ты можешь подождать?

– Два часа могу, – улыбнулся он. – Но вообще-то я могу и такси вызвать.

– Нет. Я хочу сама тебя отвезти.

Он опять улыбнулся, и Ларисе вдруг показалось, что он ее жалеет. Странно, но отчего-то это подействовало успокаивающе.

Ей вдруг захотелось, чтобы он опять погладил ее пальцы, но он сунул руки обратно под голову. Если он ее бросит, она останется совсем одна. Как она не понимала этого раньше? Она и сейчас не поняла бы, не появись красотка Полина.

За два часа успеть надо многое.

– Привет, – бросила она Кире, врываясь в приемную.

Достав на ходу ключ от кабинета, отперла дверь, швырнула сумку на стул, на нее же бросила плащ и наконец-то включила компьютер.

– Лариса Максимовна, вас Моршанский искал. Позвать его? – спросила Кира, стоя в дверях.

– Нет, – бросила Лариса, нетерпеливо барабаня пальцами. Проклятый компьютер долго загружался.

– Еще звонили… – попыталась перечислить Кира.

– О господи! – взорвалась Лариса. – У меня есть заместители! Ты же видишь, что я приехала на пять минут, мне некогда звонками заниматься!

Кира не могла знать, что Лариса приехала на пять минут, и обе они это понимали. И обе знали, что никаких серьезных вопросов Лариса заместителям решать не позволяет.

Кира тихо прикрыла за собой дверь, и Лариса торопливо ввела пароль.

«Увольняйся немедленно, если не хочешь неприятностей себе и ребенку», – отбила заготовленный по дороге текст. Текст был глупым, но ничего умнее она придумать не смогла.

– Кира, – крикнула Лариса, – дай мне конверт!

– Какой? – беззвучно возникла в дверях секретарша.

– Почтовый, естественно. Какой еще-то?

– С логотипом фирмы?

– Нет! Самый простой почтовый конверт! Неужели не понятно?

Лариса сунула листок с текстом в принесенный конверт, схватила сумку и плащ и, впопыхах заперев дверь кабинета, ринулась к машине. Усевшись за руль, полезла в сумку за листком, на котором записала полученные вчера от Кутасова сведения, в какой-то момент похолодела, боясь, что потеряла его, и облегченно вздохнула, когда он нашелся.

Полина жила в облезлой девятиэтажке. Лариса вошла вместе с какой-то девочкой-школьницей в ее подъезд, дождалась, пока за ребенком закроются двери лифта, и долго стояла у почтовых ящиков, не решаясь опустить конверт. В конце концов вздохнула и, когда где-то наверху хлопнула дверь, сунула конверт обратно под мышку и выскочила из подъезда.

В глубине двора виднелись мусорные баки. Подлетев к ним, Лариса, надорвав плотный конверт, достала лист с отпечатанным текстом и разорвала его на мелкие клочки. Осторожно, стараясь не испачкаться, опустила обрывки в контейнер и, воровато оглядевшись, направилась к машине.

Если Полина расскажет Володе про письмо, он догадается. А Лариса вовсе не уверена, что он простит, если узнает, что она угрожала ребенку.

У края дорожки небольшой кучкой лежали собранные дворником желтые листья. Лариса остановилась, тупо разглядывая их, закурила, бросила окурок в листву и нырнула в салон машины.

Не стоит пороть горячку. Нужно спокойно подумать. Она заставит Полину уволиться, она обязательно придумает, как это сделать. Ей не привыкать избавляться от соперниц, любовь к Ракитину ее приучила.

Любовь к Денису ее ко многому приучила, например, не замечать, что жизнь проходит мимо.

После обеда приехала делегация из Германии. Ракитин еле вырвался, чтобы предупредить Настю, что может задержаться и чтобы она его обязательно дождалась. В проектном отделе уже никого не было, кроме нее, – почти шесть часов. Она сидела одна, бледная и грустная. Ему очень хотелось ее поцеловать, но он не рискнул.

– Настя, – начал он, склонившись над ней и ее компьютером. – Я еще час-полтора буду занят. Ты не уходи. Пожалуйста.

Она не успела ответить. Заиграл лежащий на столе телефон, и они оба отчего-то смутились.

– Я внизу, – объявил Игорь.

– В каком низу? – не поняла Настя.

– У твоей проходной. Спускайся.

– Сейчас. За мной приехал брат, – убирая телефон, объяснила она Ракитину.

– У тебя есть брат?

– Двоюродный, – не стала вдаваться в подробности Настя. – Я поеду с ним, Денис Геннадьевич.

Хватит того, что она вчера весь вечер ждала его, как последняя дура.

Ракитину стало грустно из-за «Дениса Геннадьевича» и почему-то оттого, что у нее есть брат. Надо было спешить, он потоптался немного и, ничего не сказав, заторопился к немцам и затянувшимся переговорам.