Под жарким солнцем

— Штарый бригадир не раз штавил вопрош перед правлением, што надо поштроить навеш, — оправдывался Сендер, — но не было материала.

— Надо по-настоящему хотеть, и все найдется, — сказал Илья. — Разве трудно найти несколько бревен и кусок толя?

Пришли еще несколько членов бригады. Илья разъяснил им, что надо делать, и все приступили к работе.

— А тем, кто опоздал, мы для первого раза вынесем порицание. Ясно?

— Ясно, — в один голос ответили все.

2

Через несколько дней полеводческая бригада приступила к осенней вспашке. Утром, до прибытия тракторов и подвод с боронами, Илья уже был на месте. Измерил участок земли, который надо было вспахать, разбил его на две части — для каждого трактора, наметил место, куда подвезти горючее и где поставить вагончик для отдыха и ночлега трактористов. Все до мелочей было учтено для бесперебойной работы тракторов.

Целый день Илья не выпускал их из поля зрения. Он следил, как они пашут, боронуют, подмечая недочеты, помогал их исправить.

— Гляди, как наш новый бригадир мечется, ни минуты не сидит на месте, — сказал Пиня Егес своей жене, поварихе бригады. — Смотри, чтобы обед был вовремя. На минуту опоздаешь — влетит тебе…

— Не волнуйся. Обед будет готов минута в минуту. Илья распорядился, и мне подвезли продукты, воду и посуду. Чуть свет меня разбудил и строго наказал, чтобы обед был вовремя.

Точно в назначенное время повариха расстелила брезент, расставила на нем алюминиевые мисочки, нарезала хлеба. Трактористы и их помощники с аппетитом ели ароматный украинский борщ и хорошо зажаренную баранину с гречневой кашей.

Илья оглядел вспаханный массив и после обеда сказал трактористам:

— Ребята, много огрехов делаете и оставляете слишком большие глыбы.

— Ты что, в самом деле думаешь, что трактор — это мельница, которая все перемалывает? — отозвался Зяма Мецнер, невысокий коренастый парень. — Бывает же, что лемех выскакивает, вот и получаются неровные борозды.

— Не оправдывайтесь, я знаю, как трактор работает, — ответил Илья. — Отдельные места придется перепахать.

— Перепахать? — возмутился второй тракторист, Ефим Гонтов, круглолицый, с темно-серыми мечтательными глазами. — Зачем? Никогда от нас этого не требовали. А кто за нас выполнит норму? Ты?

— Не кипятись, — остановил его бригадир, — плохую работу не приму!

— Мы пашем не хуже, чем в других колхозах, — более спокойно заговорил Ефим. — Впервые слышу такие жалобы…

— Значит, плохие были хозяева, если принимали такую работу… — отозвался Илья. — Не буду срывать вам выполнение плана, только надо работать как полагается. Все же некоторые места надо будет перепахать.

— Это мы еще увидим, еще поторгуемся с тобой, — упрямился Зяма Мецнер.

— Заранее вас предупреждаю, ничего вы у меня не выторгуете, — решительно сказал Илья и ушел проверить, есть ли вода для заправки тракторов.

— Тяжелый человек наш новый бригадир, — издали услышал Илья. — Он нас замучает… Слишком горяч!

— Ничего, скоро ему надоест, увидите, что надоест… Он недавно стал бригадиром, потому так старается. Новая метла всегда чисто метет.

— Вы его не знаете. Он еще горяцее штанет, — предупредил Сендер Клафтер. — Это целовек, который никогда не уштает. Он никого не подгоняет, люди шами идут жа ним, цтобы не отштавать от него.

— Если это так, то вам придется крепко поднатужиться, — заметил тракторист, — мы вам не завидуем.

— Мы и тянемся за ним, — отозвался Сендер.

После того как бригадир сделал замечание трактористам, они начали пахать лучше. Илья дневал и ночевал в степи. Никто не знал, когда он приходит туда и когда уходит. Даже тогда, когда он на считанные часы уходил домой, душа его оставалась там. Он следил за малейшим ветерком, за каждым шевелением только-только распустившихся ростков, которые надо накормить, дать им силу для роста. Никто так не следил за тем, как всходит солнце и как оно заходит, с какой стороны подул ветер и что он нагонит — тучи, чтобы напоить землю, или принесет беспощадный зной, который высосет последние капли влаги из почвы, — предвестник засухи.

С каждым днем члены бригады и трактористы все больше привыкали к бригадиру, к его строгим требованиям, к его трудолюбию, которым он всех заразил. Они знали, что бригадир все до мелочей замечает, ничто не укроется от его глаз. Строго следит за тем, чтобы все было на месте, не валялось без толку, всюду был порядок. Вначале трудновато было выполнять его требования, но постепенно все вошло в привычку, и уже казалось, что иначе и быть не может.

— Случается ли, бригадир, что ты не замечаешь недостатков? — как-то раз добродушно спросил Ефим Гонтов.

— Бывает, что человек работает хорошо, но может еще лучше, — ответил Илья, — как же не сказать ему об этом. Понимаете, ребята, если бы я не был требовательным, делал вам поблажки, вы бы работали все хуже и хуже, а теперь должен вам признаться, что с каждым днем у вас все лучше и лучше получается…

Трактористам приятно было услышать наконец доброе слово от бригадира.

3

Зима была на носу, когда трактористы собрались уехать в МТС.

Илья попрощался с трактористами тепло, по-братски, перед отъездом даже выпил с ними по чарочке.

— Ну, братцы, вы, наверно, хотите, чтобы оценили ваш труд? — спросил Илья, взяв в руки стакан вина. — Кто, думаете вы, может оценить ваш труд?

— Конечно, в первую очередь бригадир, который с нами работал, — отозвался Зяма Мецнер.

— Нет, не он, — сказал Илья.

— А кто же? — в один голос спросили трактористы.

— Ну, правление, МТС, — пробовал угадать Ефим Гонтов.

После короткой паузы бригадир сказал:

— Урожай… Только по урожаю оценят ваш и наш труд.

Проводив трактористов, полеводческая бригада вернулась домой. В тот же день Илья получил письмо от Минны. Она писала, что все время ждала его приезда и уже потеряла надежду встретиться с ним.

Освободившись от полевых работ, Илья готов был поехать к ней, но задержали новые заботы бригады, и, только когда наступили холода, он наконец собрался в путь.

Вскоре вернулся домой, угрюмый, расстроенный.

Зельда сразу почувствовала, что с ним что-то неладно. Пыталась завести разговор о его поездке в родной город, о Минне, но он отмалчивался.

Как-то в минуты, когда Илья был в хорошем расположении духа, мать спросила:

— Что-то ты в последнее время загрустил…

— Это тебе кажется, мама.