Под жарким солнцем

В районной газете резко пробрали Авраама за то, что колхоз имени Свердлова долго не включается в сев. Ему даже вынесли выговор, но он спокойно продолжал готовить землю.

Когда уже больше тянуть нельзя было, Иван Никитич спросил Авраама:

— А кому поручите сев? Учтите, что это ответственное дело. Говорят же, что посеешь, то и пожнешь… Можно еще сказать: как посеешь, такой и урожай…

— Верно, верно, — согласился Авраам. — Хорошо было бы, Иван Никитич, если бы вы сами могли засеять первые гектары и показали кому-то из наших, как обращаться с сеялкой, как регулировать норму высева, как правильно устанавливать сошники.

— Хорошо, — согласился Иван Никитич. — Я покажу, покажу… Мне кажется, что думать тут особенно и нечего, к сеялке надо поставить Илью, он, наверно, это дело знает, а если не знает, то быстро освоит.

— Лучше кого-нибудь другого… Он ведь сильно измотался на бороновании, надо было бы дать ему передышку, — сказал Авраам.

— Ничего, молодой — вытянет.

Сразу же после разговора с председателем Иван Никитич поговорил с Ильей.

— Но разве можно сеять по таким глыбам? — недоумевал Илья.

— А что делать, не сеять вовсе?

— Сеять-то надо, но хоть бы еще раз пробороновать.

— Больше нельзя… Лошади устали, сев подорвем, — отозвался Иван Никитич.

Все же частично, там, где были особенно большие глыбы, еще раз пробороновали и сразу же приступили к севу.

Одно поле, которое было более подготовлено, Илья засевал под руководством Ивана Никитича. На втором он уже сеял сам. Но вскоре заметил, что сошники выскакивают из почвы и забиваются остатками корневищ, семена не высеваются. Он без конца прочищал их, но что делать с огрехами, не знал.

Вдруг его осенила мысль пройти с сеялкой вдоль и поперек, тогда меньше или совсем не будет огрехов. В совхозе, где он работал, для опыта сеяли таким способом. Перекрестный сев дает значительную прибавку урожая, но увеличивается норма высева.

Согласовывать свою затею с отцом Илья не решался: «Наверняка откажет». Посоветоваться с Иваном Никитичем тоже боялся — может заупрямиться, не поддержать его. Иного выхода, как взять все на себя, не было. «Риск — благородное дело», — решил он.

Илья вспомнил, что в совхозе один старик рассказывал ему, как сам сеял таким способом и получил большой урожай. Недолго думая, он решил: «Будь что будет, попробую».

Окрыленный этим замыслом, он велел Семке быстрее погонять лошадей, впряженных в сеялку, и тот, не жалея ласковых слов, похлестывал кнутом и кричал:

— Но, милые, но… быстрей, быстрей!

Когда засеяли поле вдоль и почти заканчивали поперек, вдруг откуда-то донесся голос:

— Что ты там чудишь?

Илья повернул голову и увидел невдалеке Ивана Никитича.

— Сошники забиваются, и много огрехов, и я…

— Кто тебе разрешил самовольничать? — резко перебил его Иван Никитич. — Что это тебе, игрушки?.. Тебе поручили такое ответственное дело, а ты…

— Иван Никитич… Иван Никитич… — пытался возражать Илья.

— Почему ты любишь делать все по-своему, не так, как люди делают?.. Что за вздор — сеять вдоль и поперек?! — кипятился Иван Никитич. — Как такое могло прийти тебе в голову?! Шутка ли, столько семян выбросить на ветер!.. Зачем ты это сделал? Зачем?! Сколько семян у тебя ушло на это?

— Не знаю. Сколько надо было, столько и ушло.

— Разве ты не знаешь, что существует норма высева?.. Имей в виду, за то, что ты такое натворил, тебя по головке не погладят.

— Иван Никитич, я уверен, что пропали бы не только семена, но и труд, если бы я сеял как обычно, а так…

— Что «так»? — еще больше вспылил Иван Никитич. — Не ожидал от тебя такого. Ты не только меня подвел, но прежде всего своего отца…

Илья выждал, пока Иван Никитич успокоится, и, утешая, сказал:

— Уверен, что не навредил колхозу, а пользу принес. Вот увидите…

Уверенность Ильи немного успокоила Ивана Никитича, он подумал: «Не зря же. Себе во вред Илья не полезет в такое дело…»

Более спокойно поговорив с Ильей и выслушав его, он все же решил сказать председателю:

— Не знаю, как быть, Илья натворил такое, что ему несдобровать…

— Что, что случилось?! — с тревогой спросил Авраам.

Выслушав Ивана Никитича, тот пришел в ужас.

— Как быть теперь? Что делать?.. — растерявшись, спросил Авраам. — Вот сорвиголова… Мне-то влетит за это в первую очередь. Как это я мог допустить? Чуяло сердце, что натворит беды… Мне так не хотелось, чтобы он сеял, — укорял себя Авраам.

Успокоившись немного, Авраам мало-помалу смирился с совершившимся фактом. Он никак не мог допустить, что Илья сделает такое, что может навредить колхозу.

«Наверно, он уверен в хорошем исходе, — утешал себя Авраам. — Но где взять семена, чтобы покрыть перерасход?»

Сколько он ни старался замолчать это, все же дошло до главного агронома, и тот поднял большой шум.

— Кто вам разрешил нарушать установленный порядок сева и транжирить драгоценный семенной материал? — суровым голосом спросил он Авраама.

— Никто мне не разрешал, я сам взял это на себя, — ответил Илья, который стоял рядом. — Земля была плохо вспахана; сколько мы ни старались ее обработать, ничего не получилось. Зря сеять я не хотел, было много огрехов, да и всходы заглушили бы сорняки, и погиб бы урожай.

— Сорняки надо полоть, — посоветовал агроном. — Я вижу, ты, парень, очень самоуверен… Кто тебя надоумил фокусничать? Вместо того чтобы сеять, как все, ты выдумал черт знает что!

— Я не выдумал, так делали на отдельных участках в совхозе, где я работал…

— Меня не интересует, кто что делал. Вы ответите за перерасход семенного материала и, если хотите, еще за срыв посевной. Ведь в колхозе не хватит семян, — значит, земля останется незасеянной…

— Я хотел сделать как лучше, — уверенно ответил Илья, — а вы мне угрожаете…

— Может быть, где-то и сеяли так, — уже спокойнее настаивал на своем агроном, — но учтите, то, что приемлемо в одних условиях, неприемлемо в других… За сев в районе нашей МТС отвечаю я. Если у вас было плохо вспахано поле, вы должны были прежде всего обратиться ко мне, и я бы решил, что делать, а не самовольничать… Придется привлечь вас к ответственности.