Под звуки сагатов

Давно я не получала силы от ветра, больше пользуясь землей. Более четкая и простая, она позволяла рассчитывать на определенные результаты, когда как сила ветра была порывиста и внезапна, часто опасна. Но сейчас это было похоже на купание в реке, чистой, прохладной, освежающей.

Не будь я до краев полна жизни, может он бы и попал. Стрела летела ровно в сердце. В любой другой день это было бы весьма опасно. Но только не при таком ветре. Я даже ничего не сделала, как мое тело окутал плотный ледяной кокон, не давая вздохнуть. Железный наконечник со стеклянным звоном ударился о преграду, и отскочил. За ним второй.

— Вниз! — закричал мой стражник, пытаясь ухватить за юбки и дернуть на траву. Вот только настроение у меня сегодня просто убийственное. Подняв ладонь, я собрала вместе нити ветра, так щедро данного мне погодой, и отправила обратно прямо по траектории стрел. В подлеске у подножия холма кто-то сдавленно ахнул. До деревьев было не менее трехсот метров. С такого расстояние невозможно отправить стрелу из обычного лука.

Сжав ладонь в кулак, дернула воздушную петлю на себя. Хрип перешел в вой и из полосы деревьев выскочил мужчина, на локте которого болтался лук. Стрелок держался за шею, пытаясь растянуть невидимую удавку. Я чуть обернулась к стражнику, не отрывая глаз от добычи. Так же зафиксировала, что от деревни к нам уже приближается небольшой отряд с обнаженным оружием.

— Возьми его. Ветер слабеет, — настроение упало ни же некуда, обдавая волнами апатии и безразличия. Меня в жизни не пытались убить до всей этой истории, а здесь как-то зачастили. Очень хотелось вздернуть руку и просто придушить стрелка, но тогда не узнать, кому я мешаю, и кто хочет нейтрализовать мальчишку. Нужно будет при первой возможности напомнить людям, что я все же одно из самых опасных существ в этом мире. Да и в остальных тоже. Как-то мне все это надоело.

Промаявшись до вечера, приказала принести круглую деревянную чашу с кухни. Разговаривать в доме не хотелось, этим можно было сбить собственную защиту, но и на холм как-то не тянуло. Потратив полчаса на размышление, дождалась темноту и все же вышла со двора. В этот раз меня сопровождало четыре стражника, при этом двое шли чуть впереди, немного нервно заглядывая в каждый переулок. Заминка вышла на выходе из деревни. Мне преградили дорогу, покачав головой. Не будучи уверенной, что смогу с такого расстояния достучаться до обители, совсем не желала разбираться с чужими проблемами. Перехватив чашу под руку, ткнула тонким пальцем в грудь стражнику, ощутимо надавив.

— Уважаемый, я иду на холм выполнять свою работу, а вы, если так будет угодно, можете отправиться со мной. Или же направиться прямо в гости к тварям Пятого мира. Но в любом случае, вы сейчас уйдете с моей дороги. Считать я умею только до пяти, так что примите это к сведенью. Один, два… — бравый воин несколько побледнел при свете слабой луны и отступил в сторону. Вот и прелестно. Вот это правильная реакция.

Самодовольно скалясь, вышла за пределы деревни. Мазнув по лбу, где была бирюзовая краска, растянула ее по глазам, не желая переломать ноги. Ничего, в доме есть чем потом промыть.

Глава 21

Установив чашу на вершине холма, где так неудачно закончилось покушение на меня, отстегнула от пояса флягу с водой из Ризатных болот. Жаль, тут только на раз будет. При следующей попытке придется что-то еще придумать. Выудив связку с каменными амулетами, перебрала девять изображений тотемных животных. Разумнее, правильнее было выбрать лягушку, но я так соскучилась по маме, что все же сняла птицу, бросив оную в воду на дно чаши. По воде пошли круги, легким гудением обозначая вибрацию. Жидкость слабо светилась. Ждать пришлось практически до полуночи, но я упрямо сидела на том же месте, поглядывая на звезды и серп луны, плавно двигающийся по небосводу.

В какой-то момент раздался звук битого стекла, и на поверхности воды, слегка искаженное появилось лицо Этны. Мать была, как всегда, почти без краски на лице, но завешана множеством железных пластин разной формы. Мягкие черты лица и прищуренный взгляд. Она не любила яркий свет, от этого всегда чуть прикрывала глаза. От вида родного лица, против воли, в уголках глаз собрались горячие слезы, тут же прочертившие дорожки по щекам.

— Мама… — тихо, произнесла, всхлипывая. Даже и не мыслила, что так устала от всего происходящего. Лицо собеседницы чуть нахмурилось, но я видела тепло и нежность, и этого было больше чем достаточно.

— Прекрати рыдать, словно произошло что-то непоправимое, — низкий голос не упрекал, скорее уговаривал. — Ты добралась до цели? Здорова?

— Да, мам, — всхлипнув, быстрее вытерла слезы рукавом. Она права, еще ничего не случилось.

— Вот и прелестно, — я чуть улыбнулась ее словам. Мама всегда так говорила, — Что там у тебя? Ты же по делу такую силу тратишь, мне думается.

— Конечно, за кого ты меня принимаешь, — мама удовлетворенно кивнула, готовясь выслушать.

По мере рассказа, лицо Этны становилось мрачнее. Выходило, что и она не может так вот с ходу вспомнить ни магию ни существо, которое я описала. И правда, дослушав до конца отчет о проделанной работе, мама покачала головой.

— Пока не могу тебе помочь, моя Черити. Завтра все возможное выясню у хранительниц знаний. Постараемся с тобой связаться как только получим какие-то сведения. Что ажгжар?

Мамин взгляд изменился, из серьезного и сосредоточенного став каким-то лукавым и по-девчачьи любопытным. Скривившись, отвернулась от чаши, стараясь, чтобы отсвет воды не падал на лицо.

— Ничего.

— Правда? — расстроилась Этна, нахмурив брови. — Жалость-то какая. Ладно, но все же я напомню тебе, милая моя, что целибат не является обязательным требованием для наших сестер. Просто мужчины Чивана не способны выдержать силу жрицы без дополнительных обрядов.

— Мама! — возмущенно вскричала я, покраснев до корней волос. Вот уж право, не думала, что мне в подобном возрасте грозит такой разговор с матерью. Этна же совсем не смутилась, широко распахнув глаза в недоумении.

— Что «мама»? Я просто хочу, чтоб моя младшая дочь попробовала то, чего были лишены мы с твоей старшей сестрой. Вот и все. Не стоит упускать толику удовольствия из-за собственного упрямства. Если тебе захочется пошалить…

— МАМА!

— Ладно-ладно. Надеюсь, ты услышала меня.

— Определенно, — пробурчала в ответ.

— Тогда тебе следует отправиться отдыхать и хоть чуть-чуть подумать над моими словами. Будь здорова, будь мудра, дочь моя.

— И я тебе рада, мама.

С последней ритуальной фразой вода из чаши испарилась, оставив меня в темноте ночи среди смущающих мыслей и неприличных образов. Вот спасибо, мама. Удружила.

* * *

Побывав в деревне, переговорив с людьми, тут же, не оставаясь ночевать, двинулся в обратную дорогу. Пусть брат и обещался присмотреть за Тирмой, но беспокойство разъедало изнутри. К поселению Ваар-но я прибыл почти к полуночи, придержав Усну перед холмом, чтоб немного отдышаться после быстрой езды. Спина уже давно требовала разминки, и не была солидарна с решениями головы, за что я расплачивался болями в позвоночнике. Но я был готов терпеть это, только бы знать, что ведьма в безопасности. Когда на вершине холма, совершенно неожиданно для меня, осветилась темная фигура, четко видная на фоне звездного неба, не стоило и сомневаться, кто это мог бы быть. Жрица сидела над чем-то светящимся, то взмахивая руками, то отворачивая голову. Было очень любопытно, но еще больше хотелось просто подойти и обнять это удивительное создание. Не будучи уверенным в реакции Тирмы, остался наблюдать в темноте. Определенно, от нежных чувств тупеют.

— Мама! — от возмущенного вопля, разлетевшегося над всей долиной удивленно поднял бровь, похлопав по шее встрепенувшегося Усну. Это что, она там разговаривает что ли? Такое возможно? Никогда не слышал о подобном. Через несколько мгновений слабое свечение, озарявшее лицо жрицы исчезло, оставив только черный силуэт. Просидев какое-то время, ведьма встала и направилась к деревне. Из темноты к ней вынырнуло четыре фигуры, ранее прятавшиеся в тени. Едва на прибив мужчин, только в последнее мгновение опознал людей Ваар-но. Определенно, герцог бы расстроился.