Поддайся ночи

— И еще один. Дракон. Который так похож на моего Нира. Его разум того же вкуса. Не такой умный, не такой хитрый, но ох, какой гнев. У него такой гнев. Такая ненависть. Такой хрупкий. Я почти заполучила его. Его просто захватить, но им сложно управлять, — она улыбнулась. — В следующий раз я получу его. Я знаю теперь, где трещины. Я разобью его одним прикосновением.

Пайпер сжала кулаки и смерила Натанию взглядом.

— Ты и близко к нему не подойдешь. Он больше не будет использовать Камень.

— Да? Он хочет. Желает меня. Его гнев и мой. Его ненависть и моя. Со мной он все это выпустит, — она провела языком по верхней губе, пригладила шелковое платье. — Он хочет меня больше тебя.

— С чего ему хотеть тебя? — рявкнула Пайпер.

— Я — сила. А у тебя ничего нет.

Пайпер вздрогнула.

Натания снова улыбнулась, источая безумие.

— Скоро я его заполучу. Он не сможет сопротивляться мне, как мой Нир. И, когда я заполучу его, я его уничтожу, как моего Нира.

Страх трепетал в Пайпер. Она выпрямилась, скрестив руки.

— Я пришла кое-что спросить.

— Знаю.

— Д-да?

— Да. Я была в твоей голове, дражайшая Пайпер. Я видела твои мысли, тасовала эмоции, как игральные карты. Я знаю, зачем ты пришла ко мне.

Она прищурилась.

— Зачем?

— Ты не хочешь умереть.

Пайпер прикусила щеку изнутри и с неохотой кивнула.

— Ты как я. В тебе две струны магии, и они как огонь и масло, они раскаляются, поглощают друг друга, питают друг друга, пока твой разум не сгорит с ними, — она подняла руки, пожимая плечами. — Ты хочешь узнать от меня, как избежать неминуемой гибели, да?

— Да, этого я и хочу.

— Как жаль.

Пайпер сжала кулаки.

— Почему?

— Мы все так много хотим из того, что не можем получить.

— Но… ты знаешь секрет.

— Да.

Пайпер оскалилась.

— И мне не скажешь?

— Верно.

— Почему?

— Иметь компанию — чудесно, — вздохнула Натания. Она распрямила ноги и склонилась к Пайпер. Ее радужки почти стали серебряными. — Разве не мило? Я так давно ни с кем не говорила.

— Я здесь не для болтовни.

— Разве?

— Да!

Еще одна улыбка.

— Думаешь, я скажу тебе то, что тебе нужно знать? Как просто. Может, тебе стоит выбить из меня вопросы. Попробуй. Я буду рада.

Пайпер скрипнула зубами.

— Это мой разум, Пайпер. Я всем управляю.

— Так ты отказываешься мне помогать? — осведомилась она. — И просто бросишь меня умирать?

Натания пожала плечами.

— А какая мне разница? Меня теперь радует только смерть. Не важно, чья.

— Тогда ты не лучше них. Маахеса и Ниртарота. Ты такая же злая.

— Если это успокаивает твой детский взгляд на мораль, но думай, как хочешь, — Натания задумчиво водила пальцем по губам. — Разум — странная штука, да? Ты существуешь здесь, и твой разум в твоем теле. А это место? Это сильное воспоминание. Слабые воспоминания как сны — непредсказуемы и нестабильны. Но это не просто сон.

Женщина встала и подошла к Пайпер, серебряные глаза сияли, она улыбнулась. Пайпер напряглась, но Натания просто коснулась хрупким пальцем пряди волос Пайпер почти в материнском стиле.

В мгновение ока ладонь Натании сжалась на горле Пайпер.

Натания толкнула ее на кровать, придавила коленом. Пайпер схватила Натанию за запястье, но не могла ослабить хватку. Раскрыв рот, но не в силах вдохнуть, она пыталась столкнуть с себя Натанию, но ничего не помогало. Натания была прочной и неподвижной, как камень.

— Невероятно, да? — проурчала Натания, душа Пайпер рукой. — У тебя совсем нет силы здесь. Наши тела отражают наши разумы. Твое тело бессильно, потому что твой разум бессилен против моего.

Пайпер вонзила ногти в ладонь Натании, но не смогла пробить кожу женщины. Ее легкие просили воздуха.

— Тебе не нужно дышать, конечно, но твой разум этого не знает. В этом месте твой разум — твое тело, а твое тело — твой разум, — она задумчиво напела мелодию. — Как думаешь, что будет, если я убью тебя?

Она склонилась ближе, улыбаясь в глаза Пайпер, на которых выступили слезы.

— Я подскажу: ты больше не проснешься.

Пайпер перестала бороться. Проснуться. Да. Ей нужно проснуться, пока Натания не убила ее. Зажмурившись, она пожелала проснуться изо всех сил.

Натания зашипела.

Пайпер открыла глаза. Стены комнаты дрожали. На секунду ей показалось, что она услышала голос, зовущий ее — далекий, приглушенный и мужской. Стиснув зубы, она пожелала проснуться снова. Комната мерцала, края смягчались, словно лед таял летом, но она не знала, просыпается или теряет сознание.

Натания взмахнула волосами и отпустила ее.

Пайпер охнула и закашлялась, отчаянно вдыхая. Натания отошла и вернулась к комоду, схватила гребень. Прижимая ладонь к болящему горлу, Пайпер села, размышляя, стоит ли дальше пытаться проснуться, пока Натания не попыталась еще раз убить ее. Но она умрет, если не получит информацию.

— Что это было? — хрипло спросила она.

Натания провела гребнем по волосам.

— Я передумала, — бодро сказала она.

— Что передумала?

Натания снова отложила гребень и повернулась к Пайпер, ее голос потерял переливы.

— Моя темница — пустота и неподвижность, непоколебимый камень, который не портят внешние стихии, кроме другого разума. Ты не можешь представить эту скуку. Тишина и лишь мои воспоминания. И тут… ты, — она раскинула руки, ее серебряные глаза загорелись. — Мое существование стало интереснее, когда ты коснулась моей силы. У тебя есть дар разрушать, Пайпер.

Пайпер сжала губы. Натания не убила ее, потому что ей было весело? Она потерла рукой лоб, сглотнула, хотя горло болело. Она почти слышала, как ее звал далекий голос.

Натания села на стул и скрестила ноги.

— Ты знаешь, почему магия скоро заберет твою жизнь?

Пайпер моргнула, не ожидая деловой тон от Натании.

— Потому что во мне две магии, которые не уживаются.

— Да. И какое решение может быть?

— Ну… — проще было избавиться от них, но ее мама сказала, что другие женщины-гибрили обладали двумя видами магии. — Разделить их, наверное…