Подделка

Она садится на корточки рядом с сыном.

– Что ты строишь, пещеру? – спрашивает она. – Ипподром? Американские горки?

Он молча крепит одну пластиковую плитку к другой. Она проверяет телефон и видит, что такси подъедет через несколько минут.

– Пожалуйста, ответь на мой вопрос.

– Это автобусная остановка, мам.

Её сердце сжимается. Она с гордостью смотрит на Марию. Каждый день Анри радует её новыми словами, и она понятия не имеет, как у него это получается. После полутора лет еженедельных визитов к логопеду врач сам предложил сократить их до ежемесячных. Она в последний раз целует сына в макушку и встаёт.

– Бумажка с номером Оли – на холодильнике, – говорит она Марии.

– Я знаю.

– Я буду звонить каждый вечер в шесть часов.

– Хорошо.

– Оли будет забирать его в пятницу вечером и привозить обратно в субботу вечером.

– Ава, – отвечает Мария, – мы это переживём.

– Хорошо, хорошо.

Она всегда будет признательна Марии за то, что та вернулась. Поначалу даже предложение полной оплаты за неполный рабочий день – до часу дня Анри был в детском саду – оставило её равнодушной. И наконец Ава изложила ей ту же речь, которую произнесла перед семьей, друзьями, потенциальными работодателями: что Винни воспользовалась ее уязвимостью, манипулировала ей, заставила совершить преступление. Что этот период совершенно точно остался позади. Она даже сжала руку Марии обеими руками и сказала: вы лучше всех знаете меня настоящую.

И что ответила Мария? На миг она склонила голову набок и посмотрела на Аву, и комната тут же наполнилась её громким смехом; эхом отдаваясь от стен, он раскатисто грохотал в ушах Авы.

Что? – хотела спросить Ава. – Что смешного?

Мария смеялась и смеялась, схватившись за живот, задыхаясь, утирая настоящие слёзы, которые катились из глаз, словно она была чёртовым смайликом.

– Ава, – отсмеявшись, сказала она, – на это иммигрантское дерьмо могут купиться белые, но не я.

Придя в себя, она поставила ей одно условие: чтобы Ава воздерживалась от разговоров о своей работе, о том, как прошёл день и как у неё настроение. Если это не имело отношения к Анри, Мария не хотела об этом знать.

Ава забыла о своих обидах и согласилась. Теперь она целует Анри в последний раз.

– До свидания, мама, – говорит он хриплым голосом, как у Рода Стюарта. Она обувается, берёт за ручку «Роллаборд».

– Если встретишь тётю Винни, скажешь ей, что я скучаю?

Ава оборачивается и смотрит на сына. С его руки свисает видавший виды норковый шарик, друг тех далёких лет. Где Анри его нашел?

Разве она взяла его с собой, когда они переезжали?

– Тётя Винни здесь больше не живёт, помнишь? Мама с ней не общается.

– Я знаю, мам, – говорит он, запихивая шарик в карман шорт. – Просто если встретишь.

Ава смотрит на Марию, поражённая. Няня ходит взад-вперёд по гостиной, собирает разбросанные игрушки.

– Вам пора, – говорит она. – Я ничего не слышала.

Манчестерский аэропорт совсем простой: единственный терминал, потёртое ковровое покрытие, минимум безопасности. Ава обводит глазами зал прибытия, задаваясь вопросом, узнает ли она изменившееся лицо своей подруги. А вот и она! Закутанная в какой-то спальный мешок, с короткой стрижкой под пушистой шапочкой, Винни словно снова стала её однокурсницей, полной энергии и ненасытного любопытства.

Когда их взгляды встречаются, Ава чувствует, как вспыхивают её щёки. Она сама не понимает, почему так смущена. Её рука взмывает к волосам, постриженным чуть ниже мочки уха – эту причёску Винни еще не видела. Аве так понравился новый образ, что она не меняла его с тех пор, как ей вынесли приговор.

– Классная стрижка, – говорит Винни.

– Классное лицо, – отвечает Ава.

А потом – она не уверена, кто из них инициатор – они обнимаются, и она глубоко вдыхает запах своей подруги, которая пахнет теперь не дорогой туалетной водой, а травой, дождём, древесным дымом. Она оборотень, эта Винни, всем сердцем принимающая любые обстоятельства. Она настолько самобытна, что изменения, кажется, только ещё больше усиливают то, кто она есть на самом деле.

– Не могу поверить, что мы здесь, – говорит Ава.

– А я могу, – отвечает Винни.

– Да брось. Это я сказала, что план сработает.

– Но это я знала, что ты справишься, – Винни берёт подругу под руку, они соприкасаются лбами и смеются.

По пути к парковке Винни рассказывает Аве о своём новом доме. Соседи просто чудо, такие милые и доброжелательные. Она думает завести золотистого ретривера. Она ждёт не дождётся, когда покажет Аве старые магазинчики на главной улице. Ава пытается уловить в её словах хоть немного сарказма или иронии, но не может.

Увидев американский флаг возле дома Винни, Ава хихикает.

– Что? – спрашивает Винни. – Он шёл в комплекте с домом, и если честно, мне он очень нравится.

Они устраиваются в гостиной на мягком диване в бело-голубую полоску.

– Мне кажется, – говорит Ава, – что на днях я опять его видела, он шёл вдоль квартала, – она рассказывает Винни, что спряталась за колонной и вся дрожала, не в силах взять себя в руки.

Винни напоминает Аве, что Кайзер Ши не имеет права на условно-досрочное освобождение в ближайшие четыре года, а остальные – Мэнди, начальник полиции, вице-мэр – никогда не рискнут приехать в США. Они ещё не пришли в себя, столкнувшись с правительственными репрессиями, и боятся за свою свободу больше, чем хотят лишить свободы Аву. Всё это Винни говорила и раньше.

– Я знаю, я знаю, – отвечает Ава. – Но моё подсознание считает иначе.

– Скажи своему подсознанию, что они охотятся за мной – но только никогда не поймут, где я.

Ава обводит взглядом комнату – пастельные тона, тёмное дерево.

– Ну, это точно последний вариант, который пришёл бы им в голову.

Винни ухмыляется.

– А вот он бы не удивился.

Её глаза затуманиваются. Она имеет в виду Босса Мака, конечно. Его не стало почти два года назад – через месяц после ареста печень окончательно ему отказала. Ава спешит ее утешить.

– Оли говорит, что медицинская бригада сделала всё возможное, чтобы в конце облегчить его боль. Он не мучился, – всё это она тоже уже говорила.

– Ты познакомилась с его новой невестой? – спрашивает Винни.

Ава мотает головой.

– Она пару недель назад вместе с Оли приезжала за Анри, но не вышла из машины. Мне кажется, она неплохой человек. Оли стал спокойнее, расслабленнее, – и Анри она тоже нравится. Сын зовёт её Мими, уменьшительно-ласкательно от Мириам. Когда Ава впервые услышала это прозвище, это вывело её из равновесия, но не потому, что приревновала сына, а потому, что впервые заглянула в его мир, в ту часть, где ей нет места.

– Конечно, Оли стал спокойнее. Она же не местная? Наверняка позволяет ему командовать.

– Ну хватит, – говорит Ава, но ей приятна поддержка со стороны подруги.

Винни достает бутылку пино нуар, наполняет два больших бокала. Они медленно потягивают вино, наблюдая, как удлиняются тени на паркетном полу.

– Чуть не забыла, – Винни идёт к шкафу в прихожей и возвращается с белым мешочком, который кладет на колени Аве.

– Что это? – Ноздри Авы раздуваются от слабого животного запаха. Её пульс учащается. Её пальцы быстро развязывают шнурок и вытаскивают кроваво-красную крокодиловую «Биркин».