Подкидыш для депутата. Выбор сердца

В общем, следующее «наступление» надо тщательно обдумать. Потому что сегодняшняя мини-проверка покатилась под откос. Я ничего не выяснил, лишь сильнее запутался. А этой близостью только себя раззадорил! Настолько, что до сих пор успокоиться не могу. Бесит кошка!

Какого черта! Откуда такое безумное влечение к абсолютно обычной девчонке? На кой она мне сдалась!

Наверно, просто изголодался. Несколько дней бабы не было, шутка ли. А перед глазами только «жена» в коротких шортиках снует. Вот и поплыл. Однако свет клином на дикой кошке, пусть даже такой соблазнительной, явно не сошелся!

Срочно нужно исправлять ситуацию! Напиться и расслабиться. Не одному, конечно.

Через полчаса оказываюсь в элитном клубе нашего города. Заказываю сразу несколько шотов. Заливаю в себя, обжигая горло. Много мне не нужно: вообще я не злоупотребляю, поэтому в этом плане экономный. Здоровый организм и ясная голова для меня важнее пары часов сомнительного удовольствия.

Но сегодня — исключение! Это были тяжелые несколько дней. И я заслужил немного отвязного отдыха.

Осматриваюсь, словно хищник в поисках жертвы. Вижу в толпе девушку с каштановыми волосами. Окидываю помутневшим взглядом ее хрупкую фигурку, оцениваю по личной шкале женской привлекательности. И почему-то в этот момент вспоминаю Катю. Моя жена-стервочка на «отлично» тянет. Пятерка с плюсом.

Яростно отгоняю от себя образ дикой кошки. Пусть идет к чертям собачьим!

Поднимаюсь с барного стула и уверенно направляюсь к заинтересовавшей меня незнакомке. Мой план прост и безотказен: пришел, увидел, оприходовал. И первые два пункта выполнены успешно…

***

Этой же ночью. Екатерина

Несмотря на тяжелые сутки, не могу уснуть. Лежу на боку в уютной постели и любуюсь мирно сопящей Машей, радуясь тому, что она хорошо себя чувствует. В эти дни я поняла, что привычные дела и заботы уходят на задний план, когда болеет ребенок. Все становится неважным, а мысли концентрируются на крохотном комочке, нуждающемся в твоей помощи.

Только обретя мою малышку, я смогла прочувствовать не только радости материнства, но и его проблемы. Тем не менее, ни о чем не жалею. Мне начинает казаться, что Машенька — это подарок небес после всех перенесенных мною страданий. А ее появление в моей жизни — судьба!

Вздыхаю и переворачиваюсь на спину, невидящим взглядом уставившись в потолок, на проекцию звездного неба.

Дима…

Нахал позорно сбежал из собственного дома! Наверно, зажигает сейчас с какой-нибудь очередной девицей. Раз уж со мной ничего не получилось, быстро нашел замену.

Меня это не задевает, нет. Пусть спит, с кем хочет. Просто противно…

Но как только моего слуха доносится звук открывающихся входных дверей, я мгновенно вскакиваю и сажусь на постели. Словно я все эти долгие часы только и делала, что ждала своего непутевого мужа, переживая за него и нервничая. А это неправда! Ведь так?..

Решительно падаю на подушки и накрываюсь одеялом с головой. Но шум, доносящийся из гостиной, не позволяет мне уснуть.

Да что там Дима делает? В футбол играет?

После очередного грохота не выдерживаю. Поднимаюсь с кровати и следую к двери, бесшумно ступая босыми ногами по полу. Выглядываю в гостиную и наблюдаю, как Дима, покачиваясь, возится со своей обувью. Кое-как справившись со столь «сложной» миссией, опирается плечом о косяк двери, обхватывает руками голову и устало массирует виски.

Что-то щелкает в груди, а разум предательски засыпает. Впервые за все время жалею врага. Иначе как объяснить, что вместо того, чтобы вернуться в свою комнату, я поспешно приближаюсь к Щукину.

— Дим, тебе плохо? — легко касаюсь рукой его предплечья.

Мужчина поднимает голову, смотрит на меня с расслабленной улыбкой — и я леденею от ужаса. Узнаю этот пустой, помутневший взгляд. Сердце останавливается, детонирует и разлетается на тысячи осколков.

Я знаю, на что человек способен в подобном состоянии. Алкоголь превращает его в зверя, жестокого и грубого. Уничтожает все светлое и доброе, что в нем есть.

Судорожно вздыхаю и медленно отступаю назад. Никаких резких движений, ни слова поперек — простое правило, которое я твердо уяснила.

— Вот теперь мне хорошо, — заплетающимся языком бубнит Дима, приближаясь практически вплотную, парализуя меня. — Котенок, — выдыхает мне в лицо.

Невесомо целует в щеку, а я не чувствую ничего, кроме запаха алкоголя, что пробуждает во мне животный страх. Воспоминания, которые я так тщательно хоронила в темной глубине своей души, сейчас выплескиваются наружу. Обжигают, как искры из-под сварочного аппарата, оставляя шрамы.

— Кать, не могу ни о ком думать, кроме тебя, — шепчет мужчина, касаясь губами моей шеи, но вызывает лишь отвращение и тревогу. — Котено-ок, — тянет он, обнимая меня за талию.

Проводит рукой по моей щеке, как бы невзначай смахивает с лица непослушный локон, а потом вдруг зарывается в волосы, аккуратно сжимая их в кулак на затылке. Этот, казалось бы, отнюдь не агрессивный жест будит во мне плохие ассоциации.

Боюсь пошевелиться, покорно принимая пугающие ласки мужчины. Его лица я уже не различаю: черты плывут перед глазами от слез и неконтролируемой паники.

Срываюсь на истерику, как только Дима пытается поцеловать меня. Стискиваю губы и всхлипываю, обреченно роняя слезы. Скорее всего, я сейчас раздражаю его, но не в силах справиться с накатившими эмоциями.

Жду приступа ярости, но ощущаю, как мужчина ослабляет объятия и слегка отстраняется.

— Кать? — говорит что-то еще, но я уже не слышу.

Мои тело и разум в агонии. Прошлое и настоящее смешались воедино. Мне страшно и больно, совсем как тогда…

Окончательно теряю связь с реальностью. Содрогаюсь в рыданиях, закрываю лицо ладонями и молю лишь об одном: чтобы все как можно быстрее закончилось и никоим образом не коснулось Маши.

Осознав, что меня больше никто не трогает, осторожно поднимаю голову.

Дима не ушел. Сейчас он стоит напротив, недоуменно и растерянно сканируя меня взглядом. Не решается приблизиться, не может вымолвить ни слова. Просто смотрит хмуро и молчит. Кажется, он даже протрезвел от неожиданности.

Я все еще на грани воспоминаний и реальности. Поэтому резко срываюсь с места и мчусь в комнату. Сердце стучит где-то в горле и не успокаивается даже, когда я закрываю за собой дверь, на всякий случай прижавшись к ней спиной.

Не нащупываю ни крючка, ни щеколды, поэтому надеюсь, что Дима не последует за мной.