Подкидыш для депутата. Выбор сердца

— Не будет никаких детей, — цежу сквозь зубы, а сама разреветься готова. — Я никогда не смогу родить ребенка! Никогда, слышишь? И виноват в этом твой драгоценный Леша!

Мама замирает, растерянно хлопает длинными ресницами и приоткрывает рот, однако слов подобрать не может. Ее замешательство позволяет мне наконец-то поведать правду. На эмоциях выпаливаю все, что произошло со мной. Вплоть до больницы. О Германе Емельяненко, конечно же, умалчиваю, потому что боюсь раскрывать его личность и тем самым подвергать опасности маму.

— Я потеряла ребенка из-за пьяного Леши. И врачи поставили мне диагноз: бесплодие, — всхлипываю я, потому что раны, немного затянувшиеся за проведенное с Димой время, сейчас опять кровоточат. — Он знал о выкидыше! И бросил меня! Убедил в своей смерти. Опора и защита, да, мам?

Пауза. Тяжелая, давящая. Медленно умираю, дожидаясь реакции мамы.

— Господи, Катя, девочка моя, почему ты ничего не сказала? — сокрушается родительница.

Притягивает меня к себе, обнимает крепко, гладит по голове, будто маленькую девочку, позволяет наплакаться вволю.

— Ты чуть не попала в больницу после смерти отца, — сиплю я, роняя слезы на махровую ткань ее халата. — Волновать не хотела. Боялась за твои нервы и здоровье. Не могла потерять еще и тебя, — содрогаюсь в рыданиях.

— Маленькая моя, никогда больше не скрывай от меня ничего, хорошо?

Мама чуть отстраняет меня, берет мое лицо в ладони, стирает влажные дорожки с щек. Мне становится стыдно, что я не все раскрыла ей. Но о Диме и Маше упоминать не хочу. Пусть он сначала удочерит малышку. В тайне от всех. Пока Емельяненко не в курсе.

— Мы что-нибудь придумаем! Все будет хорошо, — успокаивает меня мать.

Киваю, но не верю. В моей жизни ничего не будет хорошего. Больше нет.

И щелчок замка входной двери лишь подтверждает это. Хмуро смотрю на родительницу, но та лишь пожимает плечами и первой направляется в гостиную.

В этот же момент в дом врывается Леша. Заходит уверенно и бодро, как хозяин. Блудный муж. Побил все рекорды: несколько суток гулял! А я, наивная, надеялась, что ушел навсегда…

— Соскучилась, дорогая женушка? — с противной ухмылкой обращается ко мне.

Судя по поведению и стеклянным глазам, Леша пил не просыхая и сейчас мучается от похмелья. Злюсь. Завожусь с полоборота. Больше не боюсь! Осталась лишь ненависть.

— Убирайся! — кричу ему в истерике. — Я тебе не жена! Встретимся в суде, потому что я подаю на развод! Уходи сейчас же, иначе вызову полицию!

Демонстративно подхожу к стационарному телефону и беру трубку.

— Нет, женушка, придется нам с тобой еще потерпеть друг друга, — хохочет жутко и сплевывает слюну прямо на пол. — Под одной крышей.

— Пошел вон! — лихорадочно сжимаю телефон, собираясь запустить им в мерзкого мужчину.

Но мама вдруг берет меня за локоть, останавливая.

— Он прав, Кать, — шепчет извиняющимся тоном. — Леша имеет полное право жить здесь, — опускает голову.

Перевожу на нее недоуменный взгляд, а тем временем мой муж (бывший, несмотря ни на что!) вальяжно разваливается на диване. Ведет себя так, будто в собственном доме находится.

— Что ты имеешь в виду? — выделяя каждое слово, проговариваю четко, обращаясь к матери.

— Сразу же после того, как вы поженились, — сглатывает она нервно. — Твой отец решил сделать Лешу одним из собственников нашего дома. На всякий случай, — лихорадочно выдыхает. — Он опасался доверять тебе имущество, ведь ты такая наивная, беззаботная.

Считал, что всем должен распоряжаться твой муж. Глава семьи. Иначе ты и дом променяешь на платья, — добавляет тихо, видимо, папу цитируя. — Извини, мы не знали, что все так выйдет.

— Боже, мама, что вы натворили, — обреченно постанываю я.

Сама же мысленно перебираю варианты, ища выход. Леше принадлежит доля в этом доме. Не весь. Значит, выкупим ее у подонка. Он же за этим здесь — за деньгами! Правда, их-то как раз у нас и нет. Тогда… разменяем? Продадим особняк?

Не хочу расставаться с родительским гнездом. Это все, что у меня осталось!

Голова раскалывается, в животе прокатывается очередной спазм, а меня саму начинает подташнивать от голода и переживаний. Отвлекает внезапный звонок в дверь. Настойчивый и долгий.

— Кого это черти принесли?! — грубо выражается Леша, обнажая свою мерзкую сущность.

Не успеваю возмутиться, как он оказывается в противоположной стороне гостиной, возле двери. Рывком открывает ее нараспашку.

Взглядом прошу маму вернуться на кухню, а сама медленно приближаюсь к дверному проему. Обхватываю себя руками, застываю каменной статуей и не свожу взгляда с гостя, появившегося на пороге.

У судьбы слишком черное чувство юмора…

Глава 10

Утром того же дня

Дмитрий

Опаздываю! Третий день подряд! Причем до неприличия сильно. Но если прежде я бы наплевал на это, мол, начальство задерживается, то сейчас у меня и так положение в совете шаткое. Хронические опоздания только усугубляют ситуацию.

Интересно, что произойдет раньше: уволят или посадят? Хотя последнего я все же надеюсь избежать. Не зря же я вбухал серьезные бабки в целый полк юристов. Пусть отрабатывают. Более того, все без исключения мутные схемы в компании оформлены и проведены очень грамотно, не подкопаться. Документы чисты, как слеза, а грязь осталась за кадром. Если бы не Екатерина, то никогда бы в жизни нас не раскрыли! И не опозорили.

К слову, интервью банкрота Светлова об угрозах удалось оспорить. Он сам взял свои слова обратно, стоило лишь напомнить об ответственности за лжесвидетельство. Доказательств у него нет. Да и не угрожали мы ему никогда: всего лишь пару "законных" проверок прислали. Сам виноват, мог бы и сговорчивее быть изначально. Безусловно, на суде горе-бизнесмен выступать тоже не будет, если вообще дело до суда дойдет. Так что одной проблемой меньше. Правда, репутация моя так и останется подмоченной. Скандальный сюжет посмотрели и посмаковали все, опровержение — единицы. Такова человеческая природа. Чужое грязное белье их привлекает больше, чем процесс стирки.